'Ламия', 'Изабелла', 'Канун святой Агнесы' и другие стихи

Парил, раскрыв шумящие крыла,

15 И полночи вокруг рассеивалась мгла.

Но вот пришла беда: перед закатом

За пологом, прозрачно розоватым,

(Подвешенный на нити золотой,

Колеблем ветром, он вплывал в покой

20 Меж мраморных колоннок, открывая

Голубизну эфира), созерцая

Друг друга сквозь ресницы в полусне,

На ложе, как на троне, в тишине

Любовники покоились счастливо.

25 Но тут донесся вдруг нетерпеливо,

Веселый щебет ласточек смутив,

Сторожевой трубы пронзительный призыв.

Очнулся Ликий: звук не повторился,

Но мыслей рой тревожный оживился.

30 Впервые он пурпуровый чертог,

Где обитал пленительный порок,

Душой обеспокоенной покинул,

Стремясь в тот шумный мир, что сам отринул.

У Ламии приметливой тотчас

35 Невольно слезы полились из глаз.

Она державой радостей владела,

Но Ликия блаженство оскудело:

Уйдя в раздумье, отдалился он...

Над страстью чудился ей погребальный звон.

40 "О чем ты плачешь, дивное творенье?"

"О чем твое, скажи мне, размышленье?

Оставил ты меня - и тяжело

Легла забота на твое чело.

В твоей груди мне места нет отныне".

45 Воскликнул он: "В твоих зрачках, богиня,

Себя я созерцаю как в раю;

Мечтаю страстно, чтоб любовь свою

Воспламенить рубиновым гореньем.

Каким твое мне сердце ухищреньем

50 В ловушку заманить и взять в полон

Таить, как аромат таит бутон?

До дна испить блаженство поцелуя?

Узнать ты хочешь, что в душе храню я?

От любопытных восхищенных глаз

55 Никто не в силах редкий скрыть алмаз,

Пред замершей толпой не возгордиться!

Хочу я изумленьем насладиться

Взволнованных коринфян. Пусть скорей,

Встречаемы приветствием друзей

60 И недругов досадою открытой,

На улице, гирляндами увитой,

Мы в колесницу брачную взойдем

Перед Гимена шумным торжеством".

Но Ламия упала на колени:

65 Не сдерживая жалобных молений,

Ломала руки, горем сражена.

Переменить намеренье она

Возлюбленного пылко заклинала.

Задет он был и удивлен немало,

70 Но кроткую строптивицу склонить

К согласию желал - и, может быть,

Невольно властью упивался новой

Терзать и речью бичевать суровой.

Разгневанный ее упорством, он

75 Стал так прекрасен, точно Аполлон

В тот миг, когда, Пифона поражая,

Вонзилась в пасть змеи стрела златая.

Змеи? О нет! Змея ли перед ним?

Безропотно со жребием своим

80 Она смирилась, юноше покорна,

Во власть любви отдавшись непритворно.

Он прошептал в полночной тишине:

"Открой же имя сладостное мне!

Не спрашивал о нем я, почитая

85 Тебя богиней. Гостья неземная,

Как среди смертных ты наречена?

Заздравный кубок алого вина

Поднимут ли друзья твои высоко,

Родные соберутся ль издалека?"

90 "Нет у меня на свете никого,

Кто б мог придти на это торжество.

Безвестна я в Коринфе многолюдном.

Отец и мать навеки беспробудным

Почили сном. Их пыльный склеп забыт,

95 Над урнами лампада не горит:

Одна осталась я в роду злосчастном.

Из-за тебя в порыве сладострастном

Презрела я завещанный обряд.

Зови гостей, но если нежный взгляд

100 Имеет власть, как прежде, над тобою

Пусть Аполлоний с праздничной толпою

Не переступит свадебный порог".

Смутился Ликий, но никак не мог

Добиться объясненья слов столь странных,

105 И вдруг умолк в объятьях сна нежданных.

Обычай был: пред брачным торжеством

Невеста покидала отчий дом

В час предзакатный, под фатою скрыта.

Вслед колеснице радостная свита

110 Бросала с песнопеньями цветы...

Но, Ламия, как одинока ты!

Без Ликия (отправился он вскоре

На пир сзывать родню), в безмерном горе,

Отчаявшись безумца убедить

115 Любовь от глаз завистливых таить,

Она решилась с ревностною страстью

Придать великолепие несчастью.

Откуда к ней явилось столько слуг

И кто они - не знал никто вокруг.

120 Под шум незримых крыл зажегся ярким

Сияньем зал. Неслась к высоким аркам

Томительная музыка - она,

Казалось, держит в воздухе одна,

Стеная от мучительной тревоги,

125 Воздвигнутые волшебством чертоги.

Панель из кедра отражала строй

Высоких пальм: они над головой

Вершинами сплелись, и в пышных кронах

Зажглись светильники среди ветвей зеленых.

130 Роскошный пир под лиственным шатром

Благоуханья источал. Весь дом

Она прошла - тиха, бледна, бесстрастна,

В наряде дивном царственно-прекрасна.

Невидимым прислужникам своим

135 Велит изображением резным

Ветвей из мрамора и яшмы темной

Украсить каждый уголок укромный.

Довольная убранством, в свой покой

Она взошла, наедине с тоской

140 Укрылась в тишине уединенья

И там со страхом стала ждать вторженья

Гостей зловещих, буйным кутежом

Готовых возмутить затворнический дом.

Вот час настал для толков суесловных.

145 Злосчастный Ликий! Тайну нег любовных,

Счастливого безмолвия удел

Зачем, глупец тщеславный, ты презрел?

Явилось стадо: шумною гурьбою

Теснясь у входа, с завистью тупою

150 Глазели гости на роскошный дом,

Вознесшийся мгновенным волшебством.

На улице, с младенчества известной

Всем обитателям застройкой тесной,