Ландшафт незнакомой земли

Ну, ладно. Я – то-русский. С изрядной примесью, возможно… татаро – монгольско – кавказской крови, о чём говорят некоторые антропологические признаки но – русский. И у нас более гуманные обычаи относительно умерших родственников. И тем более потрясённых нежданным известием родственников усопшего.

Кстати, о татарах. Последние разыскания многих теперь учёных и мои собственные размышления после прочтения ряда источников (да Льва Гумилёва взять, к примеру или Егора Классена) – вовсе не подтверждают наличие гигантского количества татаро – монгольских войск, тем более что татар у монгол, было вовсе ничего. Совсем не было по причине их безвременной кончины от рук Чингисхана… А вот китайцев, узбеков, русских и итальянцев было сколько угодно! Полным – полно! Их вообще в Том войске было преобладающее количество. Ну, и какое, чьё было Иго, если вдуматься? Тем не менее, в нашей семье бытовало мнение, что некто Едигей, известный в те времена, имел некоторое, пусть и опосредованное отношение к возникновению моей фамилии. Моя мать как – то между прочим сказала, что я – потомок таких-то и таких-то … а Иван Грозный был покровителем моих пра-прадедов… Отец, это не отрицал…

Так что… если я и татарин, то ближе к крымско – турецко – кавказско-волжским корням… и так далее… Тем более, что турки куда уж какой разноплеменной народ на самом деле! Впрочем, русские тоже вряд – ли отстали от турок, чего уж там…

Вот и напрашивается такой вывод: «жуткое иго» придумала благословенная православная церковь, дабы скрыть свои усилия по уничтожению той части народа, которая, ни в какую не принимала «добрую и незлобивую» восточную идеологию… отчего – то всё время как ни странно опирающуюся на меч. Во всяком случае, на многочисленных иконах многие же так называемые «святые» размахивают мечом куда как с добром… А, оно, добро, должно быть с кулаками, как известно! А уж если в кулаке ещё и меч зажат… Правда, не всегда он помогает. Вон, в Гефсиманском саду даже пара мечей не помогла супротив римских профессионалов: «Куды прёшь, отщепенец!»

Я налил рюмку, выпил. Огненная вода была принята организмом с распростёртыми объятьями. Мир – несмотря на то, что зима не кончилась, а на клёнах (за окном!) не выросли бананы – стал выглядеть более живым, а любимая супруга помолодела лет на пять – семь. Видимо поэтому алхимик Рабез и назвал полученную им жидкость «аль – кехаль» – что приблизительно значило: омолаживающий, веселящий, дающий жизнь, возрождающий… словом – вещь нужная, своевременная…

– В салон звонил? Покупают, твою… сюр – рельность?

– Звонил, ласточка (69 килограммов без одежды и зонтика), звонил. Тишина. Тупое и жадное человечество недопонимает, что любить меня следует сегодня, сейчас, а не после, как у нас весьма нередко бывает. Все великие художники…

Ласточка позволила себе фыркнуть. Пусть.

– Чем занимался целый день? Портрет закончил?

– Девушка, вы же прекрасно знаете, что у меня в текущий момент творческий застой. Это сравнимо, если тебе объяснить… с…

– Неужели срисовать с фотокарточки!..

– Крепись, друг, и не такое ещё будет! – подбодрил меня Чёрный ангел, он же Диавол, он же Веельзевул, он же Зелёный Змий. (Рептилия, а туда же!)

– Сри-со-вы-ва-ют, лапонька моя, маленькие сопливые дети. Кроме этого они ещё иногда описывают пелёнки. Или новомодные средства гигиены. Ну, ты знаешь – сама мама. А художник, если ты этого не знала – творит! Это так Природа распорядилась. Даже если с фотокарточки! Я никогда не унижусь до элементарного копирования!

– Унизился бы, если бы умирал с голоду!

– Никогда! – гордо вскинул я голову – Лучше смерть! (тем более, что наш холодильник голода и засухи на ближайшую неделю не прогнозировал). – Как говорила гордая испанская женщина Долорес Ибаррури: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!»

Роза – Малина (дай ей немецкий бог здоровья ещё более отменного!), – человек сугубо материальный, хотя и выпивает с подружками по праздникам и в свой день рождения. Живопись она измеряет квадратными метрами и что такое вдохновение ей неведомо. Но вместе с тем мы вместе уже… длительное время, и я продолжаю её любить. Впрочем, это не говорит о том, что я ещё надеюсь её переубедить и заставить рыдать от восторга у моих будущих бессмертных полотен. Бесполезно. Мы живём в разных пространственно – временных измерениях и разных мирах. Её мир – мир коммерции. Роза – Малина на паях владеет небольшим, но прибыльным продуктовым магазинчиком и не без основания полагает, что её деятельность – единственная стоящая во всём подлунном мире. Не возражаю. Люди, которые набивают холодильник продуктами, также имеют право на существование. Особенно если у них широкие бёдра, полная грудь и бездна наивности в глазах.

Но я и свою причастность к миру Большого Искусства не считаю большим счастьем. Потому что Художник, бывает, счастлив не тогда, когда продаёт картину, не тогда, когда все остальные не художники бывают, счастливы, и даже не тогда, когда его друзья по цеху завистливо скрежещут зубами, глядя на толпу корреспондентов вьющихся вокруг Произведения, а счастлив, бывает художник, в момент Вдохновения. Вот тогда и наступает настоящая жизнь… К несчастью, она случается не так часто, как бы хотелось, и это не всегда период лени обыкновенной…

– …может быть там, закончится твой период застоя? – всегда поражала её способность неожиданно врываться в мои мысли.

– Гм! Возможно. Конечно. Да. Но … о чём ты?

– Опять в облаках витаешь? Ты неисправим! – она вздыхает, так, что грудь под платьем увеличивается в размерах. Звенит напрягшаяся ткань… – Я и говорю: поезжай в деревню, проветрись. Ты опух от пьянства и пожелтел от табака. Прокурил всю квартиру!

– Побочный эффект. Ничего не поделаешь. Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц!

– Чьих? – моя любимая вдруг свирипеет. Вот уж загадочность женской натуры. – Если ты имеешь в виду…

– Нет! Не имею!

– Тогда помалкивай. В общем, поезжай в деревню. Может быть, продашь дом, кому-нибудь из местных!

– ???

– Ну… много за него вряд ли выручишь. Тысяч сто, максимум. (Ого! Да за сто тысяч, вернее, на сто тысяч… я могу накупить столько всего!) – Но не пропадать же добру. Ну и проветришься. Используешь период своего застоя. Я думаю, из деревни ты вернёшься с массой новых впечатлений и идей.

– Ехать на пленер? Зимой? В деревню?! Когда вся природа спит… А я… как та самая особа с котелком… пятьсот километров пешком… по шпалам, так сказать, по шпалам…

– Какая особа?! Супруга напряглась ещё больше. Эта, твоя … как её… испанка?! И причём здесь котелок?

– Ну, как бы это популярней… это такая песня… слова из неё… народные… А испанка, как ты выразилась не моя – она – Общенародное, скорее даже Мировое достояние! Председатель компартии Испании в прошлые годы! Воевала с Франко и вообще с фашизмом! Правда, генерал оказался порасторопнее и задавил коммунистов Испании. Причём давил иногда вовсе не фигурально…

– Вечно ты со своими мудростями! Сама я ехать спать с тобой вместо природы не могу. Сам знаешь – магазин. А ты всё – равно ничего не делаешь. Вот и поезжай. Тем более это не твои пятьсот километров, не выдумывай – всего-то триста!

Утешила…

Я сделал попытку представить себе Это. Жуткий холод, мёртвый зимний лес, сугробы по пояс минимум, по горло максимум, голодные волки с подведёнными животами под жёлтой луной и я сам, с убогой котомкой, сшитой из мешковины и в крупных заплатах, скорбно бредущий в даль неведомую, среди всей этой экзотики. Мм-даа… Стоп! Забыл положить в котомку ломоть чёрного хлеба, луковицу и соль в тряпице… Вот теперь точно … – Мм-даа… Посох забыл, а как в странствиях без посоха? Тем более – чем от хищников отбиваться?! Да, а посох-тоиз «вяза червлёного», не иначе – а то какой же это посох?!