Лаптежник против «черной смерти». Обзор развития и действий немецкой и советской штурмовой авиации в
Шрифт:
Дальневосточный блицкриг принес советской штурмовой авиации семь новых Героев, которые все, как не трудно догадаться, служили в той самой 12-й ШАД и в двух ее гвардейских полках. Указом Верховного Совета от 14 сентября эти звания были присвоены командиру дивизии 36-летнему полковнику М. В. Барташову, командиру 26-го Гв. ШАП 34-летнему майору А. М. Николаеву, командирам эскадрилий того же полка – 28-летнему старшему лейтенанту И. А. Серову и 30-летнему капитану В. Ф. Трушкину, командиру 37-го Гв. ШАП 38-летнему майору М. Н. Барбашинову и командиру эскадрильи из того же полка 29-летнему капитану И. Ф.Воронину.
И лишь седьмой награжденный отличался от предыдущих и по званию, и по возрасту. Это был командир звена 37-го ШАП младший лейтенант Михаил
С началом войны с нацистской Германией Янко не попал на фронт, как большинство его сверстников. Он стал курсантом училища морской авиации, из которого был выпущен только в 1944 г. И опять судьба его миловала, поскольку младший лейтенант Янко получил назначение на «тыловой» Тихоокеанский флот, где был включен в состав 37-го ШАП. За год он прошел несколько ступеней по служебной лестнице, последовательно занимая должности летчика, старшего летчика, а с мая 1945 г. – командира звена.
Его очередь вступить в бой пришла 9 августа, в первый же день советско-японской войны. Шесть Ил-2 нанесли удар по зенитным батареям, прикрывавшим порт Унги (Юки), на севере Кореи. По официальным советским данным, в первом же своем боевом вылете Янко уничтожил три японские зенитки. В тот день «Илы» его эскадрильи снова появились над гаванью Унги, и на этот раз он смог поразить и поджечь сторожевой корабль.
10 августа целью для восемнадцати Ил-2 из 37-го ШАП стал порт Начжин (Расин), расположенный в 22 км юго-западнее Унги. Первая «девятка» с ходу сбросила на портовые сооружения и суда бомбы, дала по ним залп «эрэсов» и, обстреляв их из бортовых пушек и пулеметов, ушла в сторону моря, не задерживаясь в зоне зенитного огня. Вторая же «девятка», в которой младший лейтенант Янко был ведущим последней пары, образовав круг, начала выполнять один заход за другим на стоявшие на рейде японские транспорты.
В ходе первой же атаки сброшенные Янко бомбы попали в транспорт, и на том вспыхнул пожар. Во время второго захода он выпустил по судну «эрэсы». Но к этому моменту японские зенитчики уже успели прийти в себя и пристреляться. Один из выпущенных ими снарядов попал в двигатель «Ила». О том, что произошло далее, известно лишь со слов других пилотов 37-го ШАП. Горящий штурмовик довернул в сторону большого здания на территории порта, отмеченного на картах в качестве военного объекта, и врезался в него. Согласно рапортам вернувшихся обратно экипажей, это был сознательный шаг младшего лейтенанта Янко. Вместе с ним погиб и его бортстрелок сержант Иван Бабкин.
Герой Советского Союза командир 12-й ШАД ВВС ТФ полковник М. В. БарташовГерой Советского Союза командир 37-го Гв. ШАП ВВС ТФ майор М. Н. БарбашиновГерой Советского Союза И. Ф. Воронин (послевоенное фото)Командир звена 37-го ШАП ВВС ТФ младший лейтенант М. Е. Янко14 августа морские пехотинцы Тихоокеанского флота высадились в Начжине и захватили его. Во время последующего обследования территории порта они нашли обломки Ил-2 и обгоревшие останки двух летчиков, которые затем были похоронены на возвышенности над бухтой. Младший лейтенант Янко стал единственным летчиком, совершим во время советско-японской войны так называемый «огненный таран».
Продолжение следует
Казалось, что в сентябре 1945 г. была поставлена точка в процессе присвоения званий Героев штурмовикам, участвовавшим в Великой Отечественной войне. И действительно, в течение последующих семи месяцев не было издано ни одного такого Указа. Но затем наступил май 1946 г., и в середине месяца руководство страны, словно вспомнив о первой годовщине Победы, открыло некие створки на некой плотине, обрушив на головы летчиков новый ливень наград, сразу скажем, вполне заслуженных наград.
15 мая 1946 г. званий Героев Советского Союза была удостоена большая группа пилотов штурмовой авиации, включавшая
в себя сразу 101 человека. При этом трое из них были награждены уже посмертно:– командир эскадрильи 90-го Гв. ШАП гвардии майор Иван Стефанович Николаев. Он погиб 11 апреля 1945 г., когда его Ил-2 был сбит во время штурмовки немецкой колонны юго-западнее чешского города Бржецлав,
– заместитель командира эскадрильи 873-го ШАП старший лейтенант Петр Матвеевич Потапов. Интересно, что он был представлен к званию Героя еще при жизни – в сентябре 1944 г. после 92 боевых вылетов. 6 января 1945 г. его «Ил» был сбит зенитками во время штурмовки немецких позиций в восточной части Будапешта. По имеющимся данным, 27-летний летчик направил свой горящий самолет на расположение зенитной батареи на берегу Дуная,
– заместитель командира эскадрильи 90-го Гв. ШАП гвардии старший лейтенант Александр Павлович Пряженников, который погиб 19 апреля 1945 г. в районе чешского городка Крженовице.
К моменту гибели первый летчик имел на своем счету 135 боевых вылетов, второй – 220 вылетов, а третий – 180 вылетов.
Среди остальных новоиспеченных Героев были как пилоты, продолжавшие служить в ВВС, так и офицеры, к тому времени уже уволенные в запас.
Однако и на этом процесс награждения штурмовиков, отличившихся в ходе войны, не закончился. 23 февраля 1948 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР звание Героя было присвоено Федору Ивановичу Пересыпкину. Причем эту награду с ним в полной мере разделил его бортстрелок и по совместительству его… жена – Вера Федоровна Пересыпкина. Это был поистине уникальный случай в истории мировой авиации, когда на штурмовике летал семейный экипаж: муж – пилотом, а жена – воздушным стрелком. Кроме того, это был брак, заключенный еще в предвоенные годы, и у супругов имелся ребенок, родившийся также еще до начала войны.
Федор Пересыпкин родился 14 октября 1920 г. в городе Томске в рабочей семье. Окончив девять классов, он уехал в Новосибирск, где работал токарем на заводе. Там же он начал посещать местный аэроклуб, где и познакомился с фрезеровщицей Верой Тростянской, тоже мечтавшей о полетах. На два года младше Федора, она была родом из Воронежа.
Вскоре молодые люди, которых сблизили не только одни чувства, но и общее увлечение авиацией, поженились. В 1940 г. у них родилась дочка. В том же году Пересыпкина призвали в Красную Армию и как человека, окончившего аэроклуб, направили на учебу в авиационное училище, располагавшееся там же, в Новосибирске.
В конце июня 1941 г. Вера вместе с дочерью гостила у своей матери в Воронеже, а Федор оканчивал учебу в училище. Начавшаяся война надолго разлучила их. Оставив ребенка на попечение матери, Вера добровольцем пошла в армию. Поскольку она тоже в свое время успела окончить аэроклуб, то ее, в общем-то, без особых препятствий взяли в авиацию. После обучения в запасном авиаполку Вера служила в отдельной связной эскадрилье 62-й армии (позднее 8-й гвардейской армии).
Тем временем младший лейтенант Пересыпкин продолжал учебу в Пермском училище, а потом сам был инструктором в училище в Оренбурге. На фронт он попал лишь в июне 1943 г., когда его включили во 2-ю эскадрилью 93-го Гв. ШАП. Боевое крещение он получил в первые, тяжелейшие дни немецкого наступления, начавшегося на так называемой Курской дуге.
5 июля полк получил приказ нанести удар по танкам, атаковавшим советские позиции. При этом незадолго до этого в 93-й Гв. ШАП прибыли бомбы ПТАБ-2,5. И первым испытать их в действии предстояло именно лейтенанту Пересыпкину. Его Ил-2 с бортовым номером «13» взлетел с большим перегрузом и, как и следовало, быстро отстал от своей группы. В итоге летчику пришлось продолжать полет в одиночку, что было крайне рискованно. В районе местечка Крутой Лог он и его бортстрелок Михаил Котляров с высоты 600 метров все же обнаружили немецкие танки. Сделав два захода, Пересыпкин сбросил на них все свои бомбы, после чего благополучно вернулся на аэродром. После этого вылета на его счет были записаны шесть уничтоженных танков.