Ларец Душ

– «Отточить мастерство» — понятие растяжимое. Однако полагаю, ты по-прежнему был бы не слишком рад доверить мне свой ужин.

Коратан лишь рассмеялся на это.

Впрочем, усилия Алека не пропали совсем уж даром: Коратана, кончено, превзойти Серегилу не удалось и близко, однако он сумел вполне сносно поразить мишень.

Вообще, во всём этом было что-то до боли знакомое. Прошло столько лет с тех пор, как они превратились друг для друга в нечто большее, чем просто принц и лорд, но за тот очень краткий период всякие барьеры между ними исчезли, пусть и не окончательно. И теперь перед Серегилом нет-нет, да и всплывал образ того человека, который так нравился ему, с которым он делил ложе, когда оба были ещё совсем юны. Боль с годами притупилась, воспоминания теперь вызывали лишь улыбку.

– Ну что, будешь стрелять или витать в облаках? — спросил Коратан, скорее забавляясь, чем торопя его. Голос из прошлого. Быть может он и сам предавался воспоминаниям?

– Хочу попросить Вас об одолжении, — сказала Принцесса Элани, обратившись к Алеку, едва они заняли место на площадке для стрельбы. Голос её прозвучал довольно тихо, с тем, чтобы не услышали все эти придворные, собравшиеся вокруг.

– Я в Вашем распоряжении, Ваше Высочество, — ответил Алек, немало заинтригованный.

Девушка улыбнулась, покачав головой:

– У людей привычка поддаваться мне лишь потому, кто я есть. Мне не нравится это. Судя же по молве, Вы исключительный лучник. Так вот, мне бы хотелось увидеть всё, на что Вы способны.

Алек вздохнул с облегчением: честно говоря, Серегил предостерегал его, чтобы не слишком-то выставлялся.

Как бы ни было, он настоял на том, чтобы дать ей преимущество стрелять второй. Поставив большой палец у линии, он поправил кожаную петлю и наложил стрелку с красным оперением на тетиву, — лук всё ещё опущен вниз, рука расслаблена. Затем зафиксировал взглядом яблочко далёкой мишени и единым плавным движением вскинул лук, натянул тетиву и пустил стрелу. Та угодила точнёхонько в самый центр. Следом за первой стрелдой, он тотчас отправил вторую, которая легла так тесно рядом с первой, что сбила немного оперения с левой её стороны. Третья вошла так же плотно, но уже справа от первой. Сей мастерский трюк его был встречен гробовой тишиной, воцарившейся среди придворных. А потом Элани начала хлопать. Когда же к ней присоединились и все остальные, она, вскинув брови, обратилась к нему:

– Вы верно истолковали мои слова, милорд.

За неимением ответных слов, он лишь молча поклонился, надеясь, что не переступил запретной черты.

Он был рад, что не слишком увлёкся, и не стал расщеплять стрелу, что в столь тихий день мог сделать с лёгкостью.

Слуга очистил мишень от алековых стрел, и Элани встала на изготовку у линии. К явному облегчению Алека она также выпустила одну за одной три стрелы с черно-белым опереньем, которые легли в мишень столь же плотно, как перед этим его собственные.

– Прекрасные выстрелы! — воскликнул Алек, когда двор взорвался аплодисментами.

Но как только это вылетело из его уст, он опять испугался, не позволил ли себе лишку.

Впрочем, Элани-то выглядела польщённой.

– Благодарю, милорд. Ещё попытка?

Они постреляли ещё немного, и Элани всякий раз не отставала от Алека ни на шаг.

– Можно я попробую Рэдли? — она могла бы просто повелеть ему, но вместо этого попросила, как всякий нормальный стрелок, уважающий другого стрелка. А такие вещи не делаются вот так запросто.

– Конечно, ваше Высочество, — Алек обменялся с ней луками и очень бережно держал её лук, в то время как она, выпустив полдюжины стрел, уложила их на мишени в безупречный узор в виде звезды.

Покончив с этим, она ещё раз погладила Рэдли рукою.

– Это произведение искусства, Лорд Алек. Вы должны мне сказать, где можно достать такой же.

– Прошу Вас, примите в дар этот, Ваше Высочество, — сказал он, хотя слова дались ему трудно: то будет второй раз, и снова подарок Серегила, который он вынужден потерять.

Однако Элани покачала головой и протянула лук обратно.

– Нет, забрать его у Вас будет неправильно, это всё равно, что лишить Вас одной руки.

– Тогда по крайней мере, примите вот это, Ваше Высочество, — Алек отцепил полдюжины самых лучших шатта, позвякивавших на его колчане и вручил ей это комплект из резного золота, серебра, слоновой кости, пары нефритовыг и один из сердолика.

– Они из Ауреннена, называются «шатта», что значит «приз». Стрелки выигрывают их друг у друга в состязаниях, вроде этих.

Элани взяла их и залюбовалась.

– Да, знаю. У тети Клиа есть несколько, с тех самых пор, как она побывала в тех местах. Судя по тому, сколько их у Вас, Вы должно быть, весьма хороши. Благодарю Вас за этот подарок. Быть может, я заведу этот обычай и здесь.

Она повернулся к своему дяде, который находился на соседней площадке.

– Как успехи у вас с Лордом Серегилом, Дядюшка?

Коратан криво усмехнулся в сторону Серегила:

– Если бы сей обычай мы ввели уже сегодня, дорогуша, Лорд Серегил задолжал бы мне сто крат больше шатта, чем вот эти.

После всего они уселись в тени большого виноградника и пили прохладное вино, а потом стало ясно что Алеку с Серегилом пора уходить. Прощаясь, Алек дал обещание направить заказ в Вольд, в мастерскую Рэдли, после чего они направились в конюшни.

Рельтеус извинился и отправился за ними следом.

– Нет сомнений, принцессу вы здорово и приятно впечатлили, — сказал он, идя вместе с ними. — Особенно Вы, юный Алек. Вам следует быть осторожнее, или Вы заставите ревновать своего возлюбленного.

– У него нет к тому никакого повода, — ответил Алек, слегка краснея.

Рельтеус в ответ хохотнул:

– Многие молодые люди были бы польщены подобным завоеванием.

– Ну, я бы не сказал, что он так уж и завоевывал меня, — улыбнулся в ответ Серегил.

Рельтеус заморгал, и лишь потом до него дошло, что тот шутит.

– Да, я слышал, что Вы самый остроумный человек во всём Римини, Серегил. Познакомившись с Вами поближе, я склонен с этим согласиться. Не отобедаете ли со мной нынче вечером, джентльмены?

– Почему бы и нет, с превеликим удовольствием!

– Тогда я пришлю за вами экипаж. Кстати, не могли бы вы прихватить с собой и того парня, актёра?

– Полагаю, нынче вечером он, к несчастью, будет на сцене, — ответил Алек.

– Так давайте поедем, посмотрим на него! Моя жена уже прожужжала мне все уши, чтобы я свозил её. А после сможем и отобедать.

Распрощавшись с герцогом возле ворот конюшни, они забрали у ливрейного слуги своих лошадей и направились к дому.

– Ну, и как я тебе? — спросил Алек.