Ларец

– Настораживать негоже, настораживать. Ох, глянь-ко, чего это народишко по набережной без дела топчется?

Зрелище и впрямь удивляло. Вместо того чтобы спешить по делам своим в этот ранний час буднего дня, люди толпились по набережной небольшими оживленными группами. Были тут хозяйки и кухарки с пустыми корзинками для провизии, разносчики, явственно подзабывшие о своей торговле, прислуга из ближайших домов и лавок… Внимание всех этих лентяя празднующих горожан было приковано к Неве, словно что-то необычное могли узреть они в величественном виде ее неспокойных вод. Воды были неспокойны весьма и в слишком багряных ярких лучах принимали отчего-то цвет кофею, в который щедро налито сливок. Впрочем, отливали они и свинцом, особенно когда высоко вздымались. Ух, как высоко! Просто стена воды, увенчанная лохматым гребнем грязной белизны. Но неужто вид непогоды может быть новым для здешних старожилов?

Публики прибавлялось. Вот вышел благородного вида старик с непокрытой головою, в плаще, небрежно накинутом прямо на пестрый персидский халат… в домашних туфлях на босу ногу! Странный наряд его, казалось, нисколь не смущал девушку и молодого человека, почтительно поддерживающих старца под руки. Старик держал в руке короткую палочку, оказавшуюся, когда он поднял ее к глазу, зрительной трубою. Немного поглядев в свою трубу, старик отставил ее и что-то, хмурясь, стал говорить своему молодому спутнику, видимо сыну.

– Может, корабль важный ждут? – предположила Нелли, невольно устремляясь к месту людского скопления. – Король какой к Государыне едет или еще что?

– Только гостей так и дожидаются, – Катя, отвлекая внимание Нелли от старика с детьми, кивнула на бабу, рухнувшую на колени прямо на мостовую, творя крестные знамения.

– Подойдем поближе, расспросим, – Нелли начинало быть немного не по себе.

Что-то между тем переменилось. Вдоль набережной толпы не прибавлялось больше, напротив, если девочки шли к воде, то народ понемногу двинулся им навстречу.

– Бога ради простите, сударь, что я Вас беспокою, – обратилась Нелли к тому же небрежно одетому старику, поравнявшись с ним и его спутниками, – но не могли бы Вы сказать…

– Не обойдется! – сердито крикнул в ответ старик, не дослушав. – Поворачивай назад, вьюноша, все и так ясно! Нечего время терять, бегом во все лопатки, да бери в сторону Литейной!

– Быстрее, детки, уж батюшка наш который раз… – успела через плечо произнести девушка, прежде чем все трое скрылись в воротах ближнего дома.

Все торопливее вели себя идущие, нет, уже бегущие от набережной люди.

– Ой, коровушка моя, Буренушка, матушка-голубушка, кормилица горемычная, – громко причитала маленькая старушка в салопе.

– Они тут все не лишилися, часом, рассудку? – испуганно сказала Нелли.

– Макар, эй, Макар, ты небось на голубятню полезешь?

– Грунька, амбар открывай, шевелись!

– Спаси, помилуй, Царица Небесная!

Крики переплетались с ревом ветра. Волны побежали по воде, но не к берегу и не от берега, а словно бы навстречу друг дружке и вдруг разом слились в один водный вал, вроде тех, что девочки видели перед тем, но много выше, в церковь высотою! Бесконечное мгновение вода стояла ровно, устремившись к небесам, и наконец обрушилась с невероятным грохотом.

– Вода иде-е-т!!

– Вод-а-а!!!

Мутные волны лизнули первые каменные ступени… взобрались на мостовую, ручейками устремились к первому ряду домов.

– Бежим!!

Схватившись за руки с испуги, девочки помчались в противуположную от реки сторону. Теперь-то все прояснилось, кроме разве местоположения Литейной, в сторону которой велел направляться старик.

– Нет!! – Катя притормозила с разбегу, сбивая каблуки о мостовую. – Я не брошу Роха, побежали к конюшне!

– Отсюда далеко… Катька, – Нелли просияла, – ничего с лошадьми не станет! Хозяйка сказала, на взгорочке лучше от греха, помнишь? Теперь понимаешь?

Люди вокруг тоже бежали, но некоторые, не желая покидать домов, суетились во дворах: это видно было через распахнутые ворота. Лишь бы с ног не сбили, затопчут, невольно подумалось Нелли. Нева за спиной ревела и вздыхала, словно раненой зверь-исполин.

– Уж вода на самой улице!

Люди бежали быстрее, но те, чьи спины виднелись впереди, отчего-то сворачивали налево. Зачем? Ведь их путь таким образом оборачивался параллельно Неве, а не удалялся от нее! Может, до этой улицы вода уж не дойдет? Но все одно – чем дальше от реки, тем лучше!

Подруги, не сговариваясь, миновали перекресток.

У Нелли, которая никогда не была горазда бегать далеко, уже начало колоть в легких, словно какой карло тыкал в них игрушечным ножиком.

– Еще немножко, и уж наверное мы в безопасности!

– Гляди!!!

По камням мостовой, не вдогонку, а навстречу девочкам струилась вода, поднимаясь кое-где до досок тротуара.

– Канал!! – охнула Нелли. – Впереди канал, и он тоже поднялся!

Надо было бежать назад к перекрестку, но, обернувшись, Нелли увидела, что сзади них уж никого не бежит, а вода, бегущая с Невы, затопила улицу много дальше поворота.

Теперь девочки были зажаты подступающей водой с обеих сторон.

– Надо проситься к кому-нибудь на чердак! – воскликнула Катя.

Внимание девочек тут же привлекли распахнутые прямо на тротуар двери коричневого тесового домика, над которым громоздилась вывеска ШОКОЛАДОВЫЙ ПАВИЛИОН. Мгновение, и подруги были уже внутри.

Домик оказался почти игрушечный, об одну комнату, оклеенную красной бумагой. Напротив дверей, ведших на улицу, оказалась еще одна узкая дверка, тоже распахнутая: верно, она соединяла домик с поварней, расположенной во дворе у хозяев заведения. В комнате стояли три окруженных табуретами круглых столика, и на одном из них что-то стыло в белой чашке, а на тарелке лежало надкушенное бисквитное пирожное. Полки с нарядными банками из стекла, чашками и тарелками были отгорожены от столиков чем-то вроде трактирной стойки. На ней стоял большой кувшин белого фаянса, теплый даже на вид.

– А где ж хозяева? – растерянно спросила Нелли.

– Неважно, разбежались, – Катя решительно хлопнула узкой дверкой.

– Ты чего?

– Если выше окошек вода не подымется, можно тут пересидеть, двери защитят, – Катя кинулась накидывать засовы на наружные двери.

– Кто отсюда убегал, похоже, не так думал, – заметила Нелли, прилипая носом к оконному стеклу: теперь нельзя уже было различить, где тротуары, а где мостовая, дома на супротивной стороне стояли в воде.

– Что тут за дрянь чернющая? – Катя потянулась к фаянсовой эперни, стоявшей на полке. Ладонь ее нерешительно забрала темный шар с некрупное яблоко размером.

– Ух, сколько шоколаду! – восхитилась Нелли, обозревая полки. – Интересно, придется ли за него нам платить, если не утонем?

– Ты это есть собираешься? – Катя с недоверием наблюдала, как Нелли переносит белый кувшин на столик, а затем, сняв со стопки тарелку, принялась наполнять ее всем понемногу.

– Еще как собираюсь, от Матрениных булок у меня уж воспоминанья нету! – Нелли налила из кувшина полную чашку. Шоколад грел пальцы даже через толстый фаянс.

– А нукось помрешь от этого шуколату?