Ласточка смерти

— А что вас конкретно интересует? Я — врач «Скорой помощи»! — В подтверждение своих слов он вытащил из кармана маленькую печать в футлярчике. — Вот. Где поставить оттиск?

А вот этого я не ожидала. Как говорится, на ловца и зверь бежит!

— Вы серьезно?

— Вполне. — Он развинтил футляр и показал мне подошву печати.

— Я вам верю. — Меня несколько смутила его готовность подтвердить свою принадлежность к медицине. — Вы всегда носите печать с собой?

— Конечно. Ведь никогда не знаешь, кому и где придется выписывать рецепт. — Он устало улыбнулся.

— А кто вы по специальности? Терапевт?

— Травматолог.

— А почему на «Скорой»? Там больше платят? — Я задавала дурацкие вопросы. Нужно было что-то с этим делать. Но что?

— Медикам вообще плохо платят. «Скорая» — подработка. А основная моя работа — врач-травматолог во Второй городской. — Незнакомец терпеливо объяснял мне очевидные вещи.

— А скажите, можно, к примеру, узнать, какая машина «Скорой» в какое время и где была? — Этот вопрос меня действительно интересовал, но наш разговор все дальше и дальше уходил от романтики.

— Конечно. Все регистрируется в компьютере. А вас почему это заинтересовало? — Собеседник смотрел на меня испытующе, как хирург перед операцией.

— Это отдельный разговор, — ответила я уклончиво. — У меня интерес по долгу службы. — Очень не хотелось в такой момент говорить о своей работе. Хотелось просто болтать ни о чем и беззаботно смеяться, но как отвлечься от Гарика? Кто знает, может быть, ему именно в этот момент грозит опасность?

— Вы — полицейская?

— Телохранитель.

Собеседник, изображая сильное удивление, смешно приоткрыл рот и стал изучать взглядом мое тело. Он начал с лица, потом осмотрел мышцы рук, плечи… грудь… Мне стало неуютно под пристальным взглядом медика.

— Меня зовут Михаил, — наконец сказал он, — а вас?

— Евгения.

— Вы здесь со своим ребенком или с охраняемым?

«Какой ты догадливый!» — подумала я, давая оценку своим чувствам. Он мне определенно нравится, но в данный момент я не могу распоряжаться ни своим временем, ни своим вниманием. Надеюсь, он это поймет.

— С чужим, конечно, — я наконец улыбнулась, — я пока не замужем.

— Я — тоже.

— В смысле? — Я не поняла.

— С племянницей. Сестра уехала в деревню, а мама в больнице.

— Что-то серьезное?

— Да нет, обследование. Я настоял. Может, сходим вечером в кафе? Как у тебя со временем? — сказал он, переходя на «ты».

Сходить вечером в кафе я была не против. Но сегодня у меня уже была назначена встреча. Я так и сказала Михаилу. Он почему-то расстроился, видимо, понял меня не так. Мы обменялись телефонами, и я пообещала, что позвоню завтра. В этот момент ко мне подошла Виола и встревоженно сказала:

— Женя, посмотри вон на ту лавочку. — Кончиком мизинца она показывала, на какую именно.

На лавочке напротив сидел мужчина лет тридцати пяти, в шляпе и летнем пальто. Он пристально смотрел на играющих в песочнице детей. Я стала рассматривать его лицо, чем-то напоминающее мне лицо вчерашнего официанта. Я вгляделась пристальнее. Чушь какая-то! Может, мне показалось? Да, волосы светлые, у официанта они были каштановые, а у этого типа — русые. Нос с горбинкой, а официант был курносый. Может быть, это грим? Зачем? Чтобы напугать детей в песочнице? Но он смотрит именно на Гарика. Надо подойти и спросить, что ему нужно.

Я резко встала и направилась к незнакомцу. А тот, будто учуяв неладное, встал с лавочки и быстро начал удаляться. Я было прибавила шаг, но меня остановила Виола.

— Женя, нас нельзя бросать, — крикнула она обеспокоенно, — мы остаемся без защиты!

Мне казалось, что она вот-вот зарыдает. Я вернулась. Михаила на лавочке уже не было, зато рядом с лавочкой стояла Гончарова, успевшая взять сына на руки.

— Женя, мы идем домой! — твердо сказала она и перехватила Гарика поудобнее. — Проводи нас! — Виола повернулась и пошла по направлению к выходу.

Я послушно поплелась следом. Я шла и думала: почему же я с моим опытом не заметила вокруг ничего подозрительного? Может, увлеклась разговором с Михаилом? Это на меня не похоже, даже если парень мне очень нравится, я никогда не теряю бдительность, а тут… Я всегда вижу опасность! А сегодня проглядела этого типа на лавочке. Кстати, почему он мне напомнил официанта? Может, подсознательно я все время думала о нем, поэтому… Чушь фрейдовская! Я чего-то не понимаю в этой игре. Прежде всего не понимаю, кто ее со мной ведет. И еще не понимаю, зачем ему все это.

* * *

Близился вечер. Небо окрасилось в розовые тона, а тетя Мила принялась готовить ужин.

— Женечка, тебе баклажан пожарить?

Интересно, баклажаны парниковые или уже грунтовые? Грунтовые вкуснее, но в парниковых практически нет семян. Даже и не знаю.

— Я сегодня иду в ресторан, не нужно мне жарить баклажан, тетя Мила. Сейчас я приму душ и уеду на целый вечер.

— С кем? — Тетя Мила стояла в дверях моей комнаты.

Слышно было, как в кухне льется вода из крана. Тетя Мила оставила свои кастрюли, чтобы узнать, кто меня пригласил.

— Это так важно? — Я улыбнулась.

— Ты меня интригуешь, — тоном заговорщицы произнесла тетушка, — я его знаю?

— Не думаю. — Я вытащила из комода большое полотенце и направилась в ванную.

Тетя Мила долго смотрела, как я включаю воду и регулирую душ, наконец, молча закрыла ванную с внешней стороны, и слышно было, как она вернулась на кухню.

Я встала под душ и с наслаждением почувствовала, как тугие струи забарабанили по коже. Сегодня мне надо как следует расспросить Жданова обо всем. Главное — об официанте, хотя я не уверена, что он прольет свет на это запутанное дело.

Но хватит об этом. Сейчас мне нужно подумать о том, как я буду выглядеть в ресторане. Конечно, ждановское заведение не слишком дорогое, но я должна быть на уровне. В противном случае я не смогу держать Игоря на нужном мне расстоянии.

Я вышла из ванной и остановилась перед зеркалом. Что же надеть в ресторан? Конечно, платье, и желательно длинное. Такое, чтобы одновременно привлекало внимание и делало недоступной и загадочной. Флиртовать со Ждановым я не собираюсь, хотя немного его заинтриговала. Он будет ждать, прошу прощения за каламбур. Но и выглядеть ханжой тоже не годится. Вот откровенное платье-коктейль. Голубое. Нет, это, наверное, слишком… для Жданова. У него, если что, и так фантазия богатая. Нужно что-то более скромное, но элегантное.