Лауреаты Демидовских премий Петербургской Академии наук

«Наблюдения» Павского считались новаторским исследованием, ибо автор его впервые в истории русского языкознания на громадном фактическом материале показал элементы именного и глагольного словообразований, установил внутренние связи лексики и грамматики. «Это и сделал знаменитый филолог наш Г. П. Павский, который один стоит целой академии, — писал В. Г. Белинский. — Его «Филологическими наблюдениями над составом русского языка» положено прочное основание филологическому изучению русского языка, показан истинный метод для этого изучения…» [19, т. 7, с. 613]. Критик считал, что «Наблюдения» должны стать «классическою и настольною книгой» для каждого языковеда-русиста.

По характеристике советского языковеда академика В. В. Виноградова, «впервые у Павского с поразительным талантом и убедительностью вскрыты глубокие связи грамматики и лексики. Методы русского словообразования осмысляются с общих тенденций развития русского грамматического строя» [19, т. 7, с. 743].

Библиотекарь и непременный секретарь Российской Академии П. И. Соколов был увенчан полной Демидовской премией за «Церковно-славяно-российский словарь» (1835 г.). Рассмотрели его работу и рекомендовали конкурсной комиссии А. X. Востоков и П. И. Кен-пен. Они отмечали: «Полнота и исправность суть те свойства, от которых главнейше зависят достоинства словаря. В словаре собрание всех употребительных в церковно-славянском и русском языках слов и технические термины из области философии, математики, естественной истории, военного искусства, торговли, художеств, ремесел и пр.» [88, с. 6].

Советские историки науки В. В. Коломинов и М. Ш. Файнштейн высоко оценивают словарь П. И. Соколова: ««Общий церковно-славяно-российский словарь» был во многом совершеннее и полнее всех предшествующих академических словарей. Многие лексикографические приемы были осуществлены впервые автором этого словаря. Словарь Соколова сыграл важную роль в истории русской лексикографии, послужив во многих отношениях образцом для составителей последующих словарей» [89, с. 77].

Языковед и специалист по финно-угорским языкам Ф. И. Видеман составил «Опыт грамматики черемисского языка». П. Н. Фусс в 1846 г. докладывал Академии наук: «Два года назад г. Шегрен по случаю Демидовского конкурса поручал вниманию Академии подобный рукописный опыт того же автора по части зырянского языка, как отличный и замечательный труд, за который, однако, заслуженный автор в то время по разным причинам не мог получить награды и должен был удовольствоваться данным ему публично дозволением представить Академии снова свою грамматику, коль скоро она будет отпечатана. Но воспользоваться этим дозволением ему, вероятно, недоставало средств, и посему он еще в прошедшем году вместо прежней грамматики представил новую, а именно черемисского языка, и опять в рукописи. Она являет новое доказательство отличного его дарования и искусства в исследованиях такого рода» [25, с. 26].

Видеману назначили половинную Демидовскую премию 1846 г. и выдали 1500 р. на издание книги. В 1850 г. он вновь был награжден половинной премией за рукопись «Грамматики вотяцкого языка» с выдачей 500 р. на ее издание.

Став академиком, Ф. И. Видеман рецензировал для конкурса 1859 г. одну весьма примечательную работу — сочинение крепостного лингвиста, явление уникальное и единственное в присуждении Демидовских премий. Этим лауреатом стал лесничий графа Строганова в Пермской губернии Н. А. Рогов. Его рукопись «Опыт грамматики пермяцкого языка» представил Общему собранию К. С. Веселовский: «Весьма полезное приложение к грамматике Рогова составляют разные образцы языка: отчасти разговоры и переводы, отчасти подлинники в загадках, пословицах, сказаниях и песнях, и этот отдел рукописи соединяет в себе, вместе с лингвистическим интересом, также значительный интерес этнографический» [26, с. 31].

Видеман в рецензии сожалел, что «автор не обладает основательностью школьного образования, а именно знакомством с разными языками; это лишило его возможности составить труд, вполне соответствующий требованиям науки. Но и то, что им исполнено, заслуживает полной признательности» [26, с. 32].

Весьма скудны сведения об удивительном человеке, замечательном представителе интеллигенции, вышедшем из крепостных крестьян и за два года до отмены крепостного права ставшем лауреатом Демидовской премии Петербургской Академии наук. Н. А. Рогов родился в селе Средняя Евга Пермской губернии. Благодаря незаурядным способностям ему удалось получить образование в строгановской четырехгодичной школе сельского хозяйства и горно-заводских наук в Петербурге. В 1846 г. он был назначен лесным таксатором,^[36] а затем лесничим пермского имения Строгановых на Урале. Живя среди коми-пермяков, Рогов стал изучать их язык и при поддержке РГО в 1849 г. приступил к составлению пермяцкого словаря. В 1858 г. Рогова перевели на должность лесничего в Кын, позже он работал учителем. Его перу принадлежит много статей по истории, этнографии, лесному и горно-заводскому делу. Его «Материалы для описания быта пермяков» появились в «Пермском сборнике» (1859–1860 гг.). В Петербурге опубликованы «Опыт грамматики коми-пермяцкого языка» (1860 г., половинная Демидовская премия 1859 г. за рукопись) и «Пермяцко-русский и русско-пермяцкий словарь» (1869 г.) [90, с. 176, 177].

Широко известный автор и издатель многоязычных словарей К. Ф. Рейф долгое время жил в Петербурге, хорошо знал русский язык, преподавал новые языки. За рукопись этимологического «Словаря русско-французского языка» его наградили золотой медалью Российской Академии и присудили полную Демидовскую премию 1833 г. с выдачей 5000 р. на издание словаря (издан в 1835 г.). Он же в 1851 г. был отмечен почетным отзывом за «Четыре новых параллельных словаря языков русского, французского, немецкого и английского в пользу российского юношества».

Среди достоинств его словарей советский языковед Ю. К. Якимович называет удачно составленные словники, отмечая: «Они основательно продуманы автором, в них отражены разнообразные пласты лексики, в том числе и новые для переводных словарей» [91, с. 80]. На способность Рейфа выбирать необходимую лексику обратил внимание академик И. И. Срезневский, который писал в своем отзыве на «Четыре новых параллельных словаря»: «Немногие из лексикографов умеют пользоваться местом и выбирать из подробностей именно такие, какие нужны, так же умно, как это удавалось Рейфу» [13, с. 313].

С именем автора словарей И. Я. Павловского связано появление классических трудов по русской лексикографии. Уроженец Прибалтийского края, до приглашения в Дерптский университет в 1837 г. на кафедру русского языка и словесности Павловский занимал скромное положение преподавателя русского языка в училище. Многие годы он занимался составлением русско-немецких и немецко-русских словарей, выдержавших несколько изданий. «Полный немецко-русский словарь» И. Я. Павловского был представлен в Демидовскую комиссию и по отзыву А. X. Востокова получил почетный отзыв (1856 г.). В рецензии отмечались тщательная обработка материала в русской и немецкой частях, точность перевода, полнота словаря. Рецензент обратил внимание и на использование автором пословиц и поговорок, считая это прогрессивным явлением [29, с. 335].

Ю. К. Якимович дает современную оценку трудам лексикографа: «Словари Павловского оказались необычайно долговечными. Еще в начале XX в. они все еще оставались лучшими и надежнейшими из русско-немецких и немецко-русских словарей. Перейдя рубеж столетия своего существования, во второй половине XX в., они все еще входят в справочный фонд переводчиков» [91, с. 130].

Я. Д. Гинкулов руководил кафедрой румынского языка в Петербургском университете, обучая студентов по собственному учебнику «Начертание правил валахо-молдавского языка» (почетный отзыв 1841 г.).

Филолог Ф. С. Шимкевич много занимался филологическими изысканиями, плодом которых явился известный «Корнеслов русского языка, сравненного со всеми славянскими и с 24 иностранными языками», оконченный в 1842 г. Рукопись словаря в том же году была награждена половинной Демидовской премией.

Отмечая исключительную научную ценность «Корнеслова», А. X. Востоков в отзыве писал, что словарь является «лучшим по этой части сочинением на русском языке» [32, с. 215].

Крупный финский лингвист и этнограф М. А. Кастрен внес большой вклад в изучение языков народов Севера России. Весьма плодотворными оказались его 11-летние поездки по северным окраинам европейской части России, Урала, Сибири. Он составил грамматики и словари для 20 языков. Особенно большое значение имеют его описания ряда ныне исчезнувших самодийских и коттского языков. За грамматику сирианикайского языка Кастрен и был отмечен половинной Демидовской премией 1844 г.

Молодой эстонец Ф. Р. Крейцвальд отказался от пасторской карьеры и приехал в Петербург, чтобы стать медиком. Но сначала он был учителем, потом — врачом, однако известным он стал как поэт, эстонский просветитель-демократ, публицист и фольклорист, зачинатель национальной эстонской литературы. Вершина его творчества — составление эстонского народного эпоса «Калевипоэг» — краеугольного камня молодой национальной культуры. За издание в 1857–1859 гг. первых 12 песен Крейцвальд был удостоен половинной Демидовской премии (1860 г.). Полное издание — 20 песен, свыше 19 000 стихов — было завершено в 1861 г. В эпосе изображены деяния народного богатыря Калевипоэга, правителя древних эстов, его борьба против враждебных народу сил.