Лавандовое небо

И тут, наконец-то, в толпе прохожих я увидела друга Стёпку и по совместительству моего зама. Этот белобрысый нахал и сноб улыбался и нёс мою драгоценную гитару.

Я не знаю, как смотреть ему в глаза, ведь он тоже потерял работу, а у него молодая жена, ипотека и маленький ребёнок.

– Здравствуй, Стёпа, – я была очень рада его видеть.

– И вам не хворать, Наталья Петровна, как ты себя чувствуешь?

– Плохо, Стёпа. Плохо.

– Всё, что ни делается – всё к лучшему, Наталья Петровна.

– Ох, вечный оптимист, – рассмеялась я.

– Мне без разницы, что меня уволил этот твой кобель.

– Откуда знаешь?

– Об этом уже все знают и давно.

– О, боже.

– Я, если честно, и сам хотел уволиться. Мы с женой хотели переехать уже давно, ей не нравится в большом городе, и я устал от Москвы. Моя Лизочка сейчас счастлива с малышом и планирует в срочном порядке переезд.

Он протянул мне гитару, и я начала её придирчиво осматривать. Год я не видела свою малышку после корпоратива.

– Может, сыграешь, Наталья Петровна? А то когда ещё увидимся?

А почему нет? Давно не играла, соскучилась по родным струнам.

– А может и сыграю. Какую?

Стёпа заулыбался и подмигнул, котяра, я буду скучать по нему.

– Мою любимую, ты думаешь, у тебя есть выбор, Наталья Петровна?

Я начала настраивать гитару и брать первые аккорды, слова лились рекой, а вместе с ними стала выходить боль.

Я пела о душе, которая болит, и эту боль никто не поймёт. Поймёт только тот, кто пройдёт мой путь от и до. И пела о мальчике с такими же глазами, полными отчаяния, несправедливостью мира и одиночеством. Как его дрожащий голос трогает мою душу и сердце. Пела о погоде в душе. Это было похоже на раннюю осень, как и сейчас. Смятения похожи на листопад, мне, как и этой осени, некуда спешить. И, как и осень, меня никто не ждёт.

Пой, моя гитара, пой вместе со мной, с моей душой. О моей печали и моей любви. Гитара всегда помогала поделиться чувствами, и это был ключ от моей души.

Когда я остановилась, вокруг было много людей, они застыли как статуи и молчали. По моей щеке всё-таки скатилась слеза, при этом вся боль будто испарилась. Игра на гитаре всегда была антистрессом для меня. На меня обрушились громкие аплодисменты и свист. Я поблагодарила всех и предложила Стёпке прогуляться, мы вели разговор о былых временах и передрягах, хохотали до боли в животе. Прощаться не хотелось, он хороший друг и хороший человек, а напарник из него – будто бог послал.

– Не переживай, Наталья Петровна. Если что, станешь сольным исполнителем.

– Да ладно тебе, – и мы рассмеялись.

Распрощавшись, мы пошли каждый своей дорогой. Мне нужно было домой и искать новую работу, а, возможно, я куда-нибудь перееду.

Поудобнее перестегнув гитару за спиной, а спереди поправив рюкзак, я выглядела как ишак, честное слово. Я пошла в минимаркет купить кое-что по мелочи и забежать в аптеку. И снова эти очереди и хамство на кассе, а это, блин, Москва, боже мой, хотя благодаря этому я и стала очень язвительным человеком.

С тяжестью на груди и спине пришлось идти помедленнее, ох, вот уже и пешеходный переход, десять минут и я дома.

На светофоре горел красный свет, но тут я увидела посреди дороги маленького чёрного котёнка, он был вроде как напуган. Это частная территория и машин немного, я надеялась, что котёнок успеет перейти дорогу, но тут резко появилась машина, она неслась прямо на этого маленького черныша. Всё произошло в считанные секунды, я даже подумать ничего не успела. Выскочила на дорогу и схватила на руки этого малыша, но отпрыгнуть не успела. В глазах потемнело мгновенно, последнее, что я успела уловить, это был крик, очень странно, но боли не было.

– Дура! – и красные продольные глаза чёрного котёнка.

Моя жизнь закончилась, хорошо, что успела сделать хоть для кого-то хоть что-то.

В себя я приходила быстро, приятная и прохладная темнота отступала. Оглядевшись, я поняла, что это какая-то… Я стояла посреди комнаты, большой и с высокими потолками, стены каменные, мебель покрыта белыми простынями. Нос защипало от сырости и пыли, а на моих руках был котёнок. Тот чёрненький котёнок.

Стоп. Так. Я не могла потерять сознание и очнуться на ногах, что-то тут не так. Ещё раз огляделась, я стою в центре пентаграммы и вокруг очень странные потухшие свечи, где их покупали?

Что? Небо фиолетового цвета, а нет, лавандового. Я обкурилась? Не помню такого. Это очень завораживает, не видела ничего восхитительнее. Я перевела взгляд на котёнка.

– Что смотришь на меня? – вдруг произнёс он. – Я сам в шоке.

– Дожилась, с котами разговариваю. Я же вроде как не пила, – и от испуга икнула, – это белочка?

Всё, мне кранты, сейчас вызовут дурку и буду там обзаводиться новыми друзьями, и какими? Царями, Наполеонами, лешими и президентами, а что, неплохой расклад получается.

– Мне это всё только кажется, я попала в аварию и у меня глюк, – я сразу нашла почти разумное объяснение.

Тут за спиной я услышала покашливание, резко обернулась и увидела высокого мужчину примерно лет тридцати пяти, Черты его лица заострёнными – ярко выраженные скулы, прямой нос и массивные брови. Волосы были красиво уложены в косу. А в глазах его читалась усталость. Одет он был в странный чёрный костюм, чем-то схожий с костюмом дирижера, сейчас не вспомню название – немного не в себе. Его взгляд также осматривал меня с большим интересом и удивлением, похоже, у него тоже шок. Если бы это был ребёнок, мне захотелось бы его крепко обнять. Несколько пуговиц у горла были сорваны, не расстёгнуты – их оторвали.

– Вы кто? И где я? – первой вышла из ступора я. – И как я здесь оказалась?

Мужчина поклонился и заговорил низким голосом, и, о, фак, я его не понимала, но через время, примерно минуту, я начала его понимать, будто говорила на другом языке всю свою жизнь. Что происходит?

– Моё имя Виарон, я советник и секретарь почившего герцога Форвина. Я служил ему и его семье девяносто пять лет, – на этом месте у меня просто рот открылся, да, не культурно, но я не могла это контролировать. – Три дня назад герцог умер, он был последним из рода Форвин, и поэтому я взял на себя смелость призвать демона для охраны поместья и материка.

– Подождите, подождите, тебе девяносто пять лет? Ой, сколько тебе, ой, вам лет? Стоп, демон?

– Мне сто сорок восемь лет, – тут у меня совсем отвисла челюсть. – Да, я вызвал демона.

– Это розыгрыш? Сто сорок восемь лет? И я разве похожа на демона? Вроде как нет, – я осмотрела себя и попыталась найти на себе рога.

Виарон немного растерялся.

– Ты нет, а вот я – да, – услышала я снова голос котёнка, по спине пробежали мурашки, и я снова попыталась сдержать икоту, но получилось икнуть еще громче, что этот котёнок или демон, кто он там, вздрогнул.