Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Лайза Миннелли. История жизни
Шрифт:

Лента-спасительница голливудской карьеры Фосса своим появлением во многом обязана случаю. В один прекрасный день Фосс получил приглашение на обед к Нейлу и Джоан Саймон в их манхэттенский особняк. Гвен осталась дома, потому что с мужем у нее были нелады, так что за столом собралось пять человек (оставшиеся два – это Джуди Гарленд и ее тогдашний муж Хэл Принс). Принс незадолго до этого возвратился на Бродвей из Берлина, где загорелся одним проектом, подсказанным ему Стивеном Сондхаймом, – сделать экранизацию бродвейского спектакля «Кабаре». Фосс пришел в неописуемый восторг при мысли, что место режиссера картины все еще свободно. Принс сказал Фоссу, что продюсером картины будет Сай Файер, и Фосс уже на следующий день договорился с ним о встрече.

Файер был огромным поклонником талантов

Фосса, однако в данном случае он столкнулся с серьезной проблемой. Съемки «Кабаре» требовали немалых затрат. Файеру еще предстояло убедить голливудских заправил, что выбранные им люди – это те, без которых ему никак не обойтись. Более того, у него и без того хватало проблем, например, уже потому, что он купился на Лайзу как исполнительницу роли Салли Боулс. Одной из причин, почему Принс отказался стать режиссером картины, о чем он, конечно, даже не заикнулся в разговоре с Фоссом, было как раз нежелание видеть в роли Салли Боулс Лайзу Миннелли. По мнению Принса, Лайза – типичная американка, а роль Салли Боулс, как и на театральных подмостках, должна была быть сыграна непременно английской актрисой. Однако, посмотрев программу Лайзы в парижской «Олимпии», Файер проникся убеждением, что она не только в состоянии сыграть Салли Боулс, но и, пожалуй, полностью идентична главной героине.

Так что Файер посоветовал Фоссу действовать осторожно, чтобы, не дай бог, не спугнуть осмотрительных спонсоров. Оба они и слова не проронили о кассовом провале «Милой Чарити». Кстати, Фоссу было о чем призадуматься – «Милая Чарити», первоначально рассчитанная на семь миллионов, в конечном итоге обошлась в десять, в то время как весь бюджет «Кабаре» составлял всего три миллиона. Голливудские боссы желали видеть на месте режиссера кого-нибудь посолидней, например Джозефа Манкевича, и Сай был вынужден поговорить со всеми, кто годился на эту роль.

Тем не менее, Файеру удалось все-таки убедить спонсоров, что Фоссу можно доверить работу над фильмом. Финансовый контроль остается целиком в его, Файера, руках, а лучше Фосса никто не поставит музыкальные сцены картины, от которых в первую очередь зависел ее успех.

Экономии ради большая часть съемок пройдет в Баварии, а музыку и тексты песен напишут старые приятели Лайзы, Джон Кендер и Фред Эбб. Сценарий несколько отличался от театральной постановки, однако в нем все еще можно было узнать «Берлинские истории» Ишервуда и «Я – Камера» Джона ван Друтена.

Вот таким-то образом судьба свела Фосса и Лайзу на съемках «Кабаре» – истории о том, как в тридцатые годы Салли Боулс, английская певичка, прожигает жизнь в сомнительной атмосфере берлинских ночных клубов, а тем временем на руинах Веймарской республики к власти рвется Гитлер.

Жизнь как «Кабаре»

Известие о съемках «Кабаре» переполнило Лайзу волнением, однако майский триумф в Каннах вскоре сменился разочарованием – ее первая специальная телепрограмма, вышедшая на малый экран в июне 1970 года, обернулась неудачей. Программа получилась какой-то скомканной – в ней не нашли достойного отражения таланты Лайзы как эстрадной исполнительницы. Тем не менее Винсенте Миннелли, хотя и был нездоров, все­таки сумел выбраться на концерт дочери в лос-анджелесском отеле «Амбассадор», где Лайза покорила сердца зрителей. После этого концерта Винсенте значительно воспрял духом. Вот уже второй раз в течение года его дочь удостоилась восторженных похвал. Впервые это произошло в апреле, во время церемонии вручения «Оскара».

Вслед за этим счастливым событием последовало другое – в июле 1970 года на экраны вышла «Джуни Мун», по поводу успеха которой многие высказывали серьезные опасения. Некоторые критики положительно отзывались как о картине в целом, так и о работе Преминджера, Лайзы и остальных актеров. «Ньюсуик» же возобновил былые нападки. «Интересно, сколько еще раз публике будут показывать Пуки Адамс?» – вопрошал обозреватель Пол Циммерман. А вот Энн Гардино из «Нью-Йорк Дейли Ньюс» была высокого мнения об актерской работе Лайзы: «В этой первоклассной

драме Лайза, несомненно, заслуживает «Оскара». Джозеф Гелмис так отзывался об исполнительнице главной роли: «Героиня Лайзы Миннелли и выпавшие на ее долю испытания придают картине некое противоестественное очарование, одновременно гротескное и трогательное». Некоторые обозреватели высказывали сомнения на тот счет, что и «Бесплодная кукушка», и «Джуни Мун» были слишком полны драматизма и вообще чересчур художественны для беззаботной и смешной исполнительницы, выступающей в ночных клубах. По их убеждению, в обеих картинах Лайза сыграла совершенно не свойственные ей роли.

Пусть так, но «Кабаре» отодвинуло на второй план все другие незначительные огорчения. Лайза не просто с головой ушла в изучение роли, а попыталась полностью перевоплотиться в Салли Боулс. Ее живо интересовали музыка и искусство того периода, например, песни Курта Вайля, произведения Георга Гроша, фильмы Элизабет Бергер. Она изучала Берлин тридцатых годов, эру безудержного разврата, горького отчаяния по поводу проигранной войны и бессильного гнева в адрес бездеятельного правителя Веймарской республики, правившего Германией с двадцатых до начала тридцатых годов. Тема «Кабаре» – моральное разложение обитателей Берлина накануне второй мировой войны.

«Кабаре» сталкивает между собой упадок и декаданс Берлина той поры и взбалмошную Салли Боулс, приехавшую сюда в поисках актерского заработка и острых ощущений. Она быстро окунается в царящий здесь разврат, зарабатывая себе на жизнь выступлениями в залитом голубым светом подвальчике-кабаре, и предается неразборчивым связям. В результате одного из таких романов она беременеет от любовника-бисексуала, который предлагает жениться на ней, но она предпочитает сделать аборт.

«В то время жить в Берлине считалось шиком, – говорит Лайза. – Писатели беседовали в Париже, но искатели острых ощущений слетались в Берлин с его ненасытной жаждой развлечений». Лайза пыталась проникнуться настроением того времени – носила дешевую одежду в стиле тридцатых годов, как бы примеряя к себе личину Салли.

Вот как она отзывается о своей героине: «Салли из тех, кто всю жизнь импровизирует, и ее фантазии относительно завтрашнего дня столь сильны, что ей никак не удается попристальнее взглянуть на день сегодняшний». По мнению некоторых, подобное определение как нельзя лучше подходило к самой Лайзе Миннелли того времени.

Как обычно, отец помогал ей вжиться в роль, достичь полного перевоплощения. Например, Лайза пыталась мысленно вообразить, как конкретно выглядела Салли, ведь Кристофер Ишервуд дал ей весьма беглое описание. «Когда я сказала папе, что буду сниматься в «Кабаре», – вспоминала Лайза, – он посоветовал мне, с одной стороны, постараться быть ни на кого не похожей, но с другой – походить на саму себя».

Первоначально Лайза представляла себе свою героиню кем-то вроде Марлен Дитрих, однако, поговорив с отцом и как следует изучив материал, который он для нее откопал, пришла к убеждению, что более правдоподобным будет иной образ – шляпа, бюстгальтер-топ, галстук-бабочка, резинки и черные чулки в сеточку. Именно этот образ стал ее визитной карточкой после «Кабаре». «Сама идея создания некоего определенного образа возникла тогда, когда я рассказала отцу о «Кабаре», – вспоминала Лайза. – Он сразу поинтересовался: «А как ты будешь выглядеть?» На моем лице явно читалась растерянность. «Не знаю. А как, собственно, я должна выглядеть?» На что он ответил: «И я не знаю». Конец разговора. Через три дня я вошла к нему в комнату, и там на кровати меня уже поджидали альбомы, фотографии, все такое прочее, призванные помочь мне в подготовке образа».

Винсенте также посоветовал дочери обращать внимание на то, как Фосс реагирует и как она сама получается на отснятом материале, который просматривают по окончании каждого дня съемок. По словам Винсенте, Лайза должна была решить, видит ли она себя или кого-то еще. То есть если она видит кого-то еще, то все в порядке».

Реакция Фосса на Лайзу оказалась положительной, и теперь они оба стремились к тому, чтобы фильм получился как можно более точным отражением той эпохи, включая небольшой, но многозначительный штрих, подмеченный Лайзой.

Поделиться с друзьями: