Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Впрочем, вскоре графу стало не до того: советники убедили короля Гвидо вывести войско из хорошо укрепленного и обеспеченного пресной водой лагеря в Ла Сафури и двинуться через мертвую пустыню к Тивериадскому озеру. Раймунд в отчаянии заявил, что теперь все пропало, но не смог не подчиниться приказу Гвидо де Лузиньяна, всецело подпавшего под влияние магистра тамплиеров Жерара де Ридфора и рвавшегося в бой Рено де Шатильона.

Предстояло преодолеть всего двенадцать миль, но многотысячное воинство под палящим солнцем продвигалось крайне медленно и в конце концов растянулось в длиннейший караван. К закату так и не удалось добраться до воды, и король приказал разбить лагерь в долине Хаттин.

Здесь их уже ждали.

Не успели крестоносцы раскинуть походные

шатры, как лазутчики Саладина подожгли траву и сухой кустарник, в изобилии росший вокруг лагеря. К мукам воинов, изнуренных жаждой, добавились жар пламени и густой дым, не позволявший дышать. Тем временем легкая кавалерия сарацин обрушила на лагерь тучи стрел из луков и арбалетов. На спешном военном совете было принято решение немедленно атаковать неверных.

Битва была жестокой, отчаянной — и заведомо обреченной. Рыцари и их кони изнемогали в этом аду без капли влаги, а иерусалимская пехота, потерявшая командование, слепо рвалась через холмы Хаттина к видневшемуся вдали Галилейскому морю. И все это в густом дыму и пыли, под беспрерывным обстрелом сарацинских лучников. Воины гибли тысячами, во время очередной атаки сарацин была захвачена главная реликвия христиан — Животворящий Крест. В бою был окружен и выбит из седла Рено де Шатильон, угодил в плен магистр тамплиеров де Ридфор, погиб в схватке Великий магистр госпитальеров Эрментар д'Асп.

И все же Мартин сумел спасти Раймунда Триполийского. Он вовремя заметил условный сигнал, поданный ему племянником Саладина — Таки ад-Дином, и, схватив лошадь графа под уздцы, увлек ее вместе со всадником в проход, возникший во внезапно расступившемся строе мусульман.

Все это заняло считаные мгновения, которые показались Мартину вечностью. Граф Раймунд — усталый, израненный, в окровавленном белом плаще — поначалу был ошеломлен, но вскоре начал оказывать сопротивление своему спасителю. Мнимому Арно де Бетсану пришлось оглушить его, продолжая тащить храпящую и упирающуюся лошадь и прикрывать щитом впавшего в беспамятство Раймунда.

Сарацины все еще не трогали их: повинуясь приказу Таки ад-Дина, они сдерживали коней и не пускали в ход оружие даже тогда, когда за Раймундом устремились люди из его отряда, а следом поскакали воины барона Балиана Ибелинского. Мартин же бешено гнал коня — в эту минуту он уже не думал о задаче, поставленной перед ним, а использовал единственный шанс вырваться из кровавого ада, каким стала битва в долине меж двух возвышенностей, именуемых Рога Хаттина.

Раймунд Триполийский пришел в сознание, когда они уже были далеко. Балиан Ибелинский сообщил ему, что спасением оба они обязаны необычайной ловкости и предусмотрительности рыцаря Арно де Бетсана, но старый граф тут же приказал взять спасителя под стражу. Мартина разоружили и под конвоем доставили на побережье, в Триполи — резиденцию графа Раймунда. Позже туда дошла весть о страшном разгроме воинства крестоносцев при Хаттине: семнадцать тысяч лучших воинов остались на поле боя, у Иерусалимского королевства не было больше сил, чтобы противостоять Саладину, и возглавить оборону также было некому — все предводители крестоносцев либо пали, либо были захвачены в плен. Среди них оказался и сам король Гвидо де Лузиньян, а Рено де Шатильону, виновнику нарушения перемирия, султан Саладин своей рукой отрубил голову.

Это горестное известие вызвало всеобщую растерянность. Даже прибытие в Триполи графини Эшивы, выпущенной Саладином из осажденной Тивериады, не умерило всеобщей скорби и чувства глубокой безысходности. Перед лицом умиравшего от ран супруга графиня поклялась, что ее гонец вез совсем иное послание, а в том, что крестоносное воинство заманили в ловушку, ее вины нет. Узнав, что ее посланец пленен и томится в подземелье, она без колебаний отдала предателя-возлюбленного в руки Уильяма де Шампера, который, в свою очередь, поклялся, что его заплечных дел мастера добьются от красавчика Арно, кому он прислуживает и кто подменил послание графини.

Де Шампер наверняка исполнил бы свою клятву, если бы не вмешались Сабир и Эйрик. Золото помогло им вызволить истерзанного друга

из подземелий Триполи, тайно доставить на корабль и переправить в безопасное место.

Для Мартина все окончилось не так уж скверно. Но его друзья не могли взять в толк, отчего он так подавлен и постоянно возвращается к расспросам о том, что творится в Святой земле после поражения при Хаттине. И почему известия о дальнейших победах Саладина — надежного союзника Ашера бен Соломона, — так печалят их приятеля.

Даже теперь, по истечении трех с половиной лет, Мартин испытывал горечь оттого, что оказался замешан в этой истории. Казалось бы, о чем тут беспокоиться? Он проскользнул буквально между молотом и наковальней, спас Раймунда, ускользнул из камеры пыток, сохранил жизнь. Он исполнил порученное, получил достойную награду, и Ашер бен Соломон с нескрываемой радостью сообщил ему, что отныне земли Галилеи готовы принять своих гонимых сыновей — евреев из Европы. Султан Саладин сдержал слово…

Все это уже позади… В том числе и времена могущества Иерусалимского королевства, и христианский мир на Востоке. Поражение под Хаттином обескровило христиан в Леванте, подорвало могущество рыцарских орденов. Отныне не существовало силы, способной воспрепятствовать победоносному шествию Саладина… Вместе с тем Мартину было невыносимо сознавать, что именно из-за него нарушилось соотношение сил в мире и пала целая держава.

Впрочем, попытки повернуть время вспять и снова воздвигнуть крест в краях, где проповедовал Спаситель, продолжаются. Конрад Монферратский остановил мусульман под Тиром, король Гвидо, наконец-то отпущенный Саладином, с немногочисленной кучкой приверженцев осаждает Акру, а короли Франции и Англии ведут сюда новые крестоносные рати.

Но после пережитого Мартин не верил в их победу. Он слишком хорошо знал, на что способен Саладин. Найдется ли соперник, равный ему? Едва ли.

Его сердце отчаянно противилось возвращению туда, где после него остались выжженная земля и разрушенные крепости. Не воспоминания о графине Эшиве, искренне полюбившей его, не страх снова встретиться лицом к лицу с Уильямом де Шампером заставляли корчиться в муках его душу. Он чувствовал себя низким негодяем. И с этим приходилось жить.

Что ж, время лечит все. Совесть умолкнет, прошлое останется в прошлом. Но пусть ему больше не напоминают о том, что по его вине погибла целая страна. Которой не суждено возродиться.

ГЛАВА 6

Тяжелые мысли гонят сон прочь. Только на рассвете Мартину удалось забыться глубоким сном. До полудня, когда придет пора собираться в путь, времени еще достаточно, к тому же его разбудят…

Так оно и вышло.

Эйрик с такой яростью тряс рыцаря, что тот едва не скатился с лежанки.

— Просыпайся, малыш! Живо! У нас тут такие дела… Твоя леди пропала!

Мартин рывком поднялся, с трудом вынырнув из сонного забытья. Одного взгляда в узкую щель окна оказалось достаточно, чтобы убедиться: до полудня далеко, значит, караван еще не покинул Дорилею. Но куда могла деваться Джоанна де Ринель? Затянувшаяся прогулка? Может, решила на эту ночь найти иное пристанище вместо переполненного и душного караван-сарая?

Но Эйрик только отрицательно мотал головой — да так, что его височные косицы хлестали по обветренным щекам варанга.

— Пойми — их нет, никого нет! Ни чернокудрой леди, ни ее супруга, ни моей новой невесты… Комнаты пусты, коней и мулов нет в стойлах, исчезла прислуга. Сабир мечется, пытаясь разнюхать, куда они могли податься.

Мартин, поспешно одевшись, спустился с галереи, отыскал в толпе погонщиков и купцов, собирающихся в дорогу, каравановожатого Евматия и задал вопрос об англичанах.

— Все спрашивают, — отмахнулся грек, одновременно отдавая распоряжение начинать вьючить верблюдов. — Храмовники, монахини, знатные ромейские господа… Но вот что я вам скажу, господин рыцарь: я готов вознести благодарственную молитву, оттого что этот высокомерный желтоволосый англичанин пренебрег моими услугами и покинул караван. Пусть его ядовитая желчь достанется другим!

Поделиться с друзьями: