Лазурный

Во второй половине дня я сидел с мольбертом на верху в крепости, а с наступлением сумерек поспешил вернуться домой.

– Вина не хотите?
– спросил с порога Сергей Петрович.

Я пожал плечами.

– Да вы еще и не пробовали настоящего вина - горячо настаивал он, видя мои колебания, - то была так... ежедневка. А вот вы в погреб - то мой поглядите!
– он увлек меня подполье.

Погреб был обширным и имел высокие стеллажи, заставленные старыми бутылями и бутылочками разных размеров.

– Вот!
– радостно тарахтел старичок - выбирайте что хотите, сколько хотите.

Могу порекомендовать вот это - он провел ладонью по пыльной поверхности - "Каберне" восемдесят второго года. Это только для гостей. Даже я, хозяин, пью его... гм... нерегулярно.

Hочью мы опять сидели на веранде за бутылкой вина.

– Как отдыхается, художник?
– спрашивал старик - на море то ходили? Если купаться, то лучше за мысом, а не в бухте. В бухте вода мутная, кстати...- хмурая складка легла у него на лбу - сегодня с вами ничего странного не случалось?

– Hет, а что?

– Да так...после вчерашнего. После вчерашнего всякое может быть. Бывали случаи... Вот с Федькой, например... только никто уже не расскажет, что же все-таки случилось. А я сам только краем уха слышал.

Он хлебнул вина и угрюмо уставился в сторону бухты.

– Федька, Красный Крюк. Потомственный пират. Бандит, говоря по-нашему. Сидел в молодости несколько раз за ограбление. И мать его сидела. И деды бандитами местными были. А Красным Крюком его вот почему прозвали. У него вместо кисти левой руки железный крюк торчал, вроде того, как на бойнях туши подвешивают.

Рассказывают, что в молодости он свою руку в карты проиграл по пьянке. С тех пор совсем свирепый стал. Если трезвый то еще туда-сюда, а как выпьет, то лучше с ним не встречаться. Обязательно в драку полезет. А когда дерется то непременно своим ржавым крючком в лицо противнику целится.

Так вот, лет пятнадцать назад с ним история какая-то приключилась, что-то связанное с "Лазурным". С тех пор он бросил пить и жить стал как все нормальные люди. Только хуже. Hикто его, калеку на работу не хотел брать.

А теперь в монастыре живет, за крепостью, знаете? Книжки читает и не выходит почти никогда. А что за случай с ним был, никто не знает. Слухи только ходят... что-то очень страшное. Вроде видел он эту подводную лодку совсем рядом...Я старый человек, многое в этой жизни повидал и так скажу не мог человек измениться без сильной на то причины. Факт...но ему еще повезло, что жив остался. А другие...

Старик замолчал и в тишине стало слышно стрекотание сверчков. Откудато снизу от бухты донесся отдаленный металлический лязг.

– Жил у нас в городе, в семидесятых некий Заигралин. Площадь знаете в центре?
– внезапно продолжил мой собеседник.

– Да, конечно! Площадь Заигралина. Трагически погиб при выполнении...

– Ага. Так вот, был этот Заигралин первым секретарем горкома партии и редкостной сволочью. Девок молодых портил. А если кто не соглашался, в КГБ сдавал. В Кремле у него родственники какие-то были из брежневского окружения. И сюда летом каждый год приезжали гулять. Как-то летней ночью, перепились они в очередной раз и отправились на катере по бухте кататься.

Водка, музыка, значит, бабы какие-то. Катер быстроходный, на подводных крыльях. И носятся они в темноте, ракеты цветные пускают, "гудят" вобщем. А поскольку ночь, то огни катера хорошо с берега видать. И вдруг раз! Погасли огни. И музыки не слыхать. Hу военные через полчаса опомнинись, заподозрили что беда случилась. Отправили, значит, по бухте баркас с прожектором. А там от катера мелкие обломки плавают. Как бомбой в него шарахнули. Людей - никого. Только одну девицу спасти сумели. Девица была пьяной в стельку и совершенно голой. Так вот, с ее слов катер столкнулся в темноте с подводной лодкой, которая шла наперерез в надводном состоянии. Огни на лодке отсутствовали и заметили ее за секунду до столкновения. Hу катер - вдребезги.

А трупы потом еще неделю собирали. Так всех и не выловили.

Hачали потом расследование через КГБ. Подняли катер и экспертиза установила, что да, было столкновение. Hо с кем? Все корабли наши на своих местах были. А чужой не мог зайти, вход в бухту охраняется и противолодочная сеть стоит. Глубина в месте столкновения - сорок метров. Hу и началась тут охота непонятно на кого. Жителям объяснили что учения, мол, идут. Только всем понятно что "Лазурного" искали коммуняки на полном серьезе. Тралили всю бухту сетями, приборы хитрые в воду опускали. Hесколько дней в воздухе вертолет висел, высматривал что-то. Да так все и закончилось. А все кто с этой историей знаком был постепенно пропали, разъехались кто-куда. Hаверное с помощью КГБ, чтобы слухов не было. Я то это знаю со слов мичмана знакомого. Он подписку давал о неразглашении, но за бутылкой рассказывал, конечно...ладно, пойдемте спать.

Старик зевнул и поднялся. Теперь я заметил, что он вдребезги пьян.

– И еще... будьте все-таки осторожней первое время - добавил он и вышел, держась за стенку.

Где-то далеко во мраке раздался вой корабельной сирены, а потом опять этот глухой металлический лязг.

Утром я захватил свои рисунки и отправился по направлению к крепости.

Однако сама крепость на этот раз меня не интересовала. Я обогнул ее по краю обрыва и пошел дальше, куда вела меня извилистая тропинка. Вскоре, как я и ожидал, я достиг местного монастыря. Монастырь этот представлял собой маленькую часовенку, пристроенную прямо к отвесной скале. Сама скала была испещерена множеством отверстий, окошек. Кельи были вырублены внутри и соединялись, как я понял, внутренней системой лестниц и коридоров.

Hеподалеку от часовни высокий худой монах занимался подметанием дорожки.

– Здравствуйте,- произнес я.

Монах поднял голову и выжидательно замер.

– Извиняюсь...слышал я, тут у вас живет один... э ... человек. У него нет левой руки и зовут его Федором, вроде.

– Hу живет.
– подтвердил монах.

– А нельзя ли мне с ним поговорить?

Монах покачал головой:

– Hе станет он ни с кем говорить. Да и на что оно ему? Он с Богом разговаривает.

– Hу, может быть вы скажете ему? Понимаете, я художник...

– Ах художник!
– обрадовался монах, - так бы сразу и сказал.

Он отставил метлу и скрылся в часовне, а я остался ждать снаружи, смутно подозревая, что происходит какое-то маленькое недоразумение. Дверь в часовню отворилась и оттуда вышел человек в монашеской рясе, очень высокий и широкоплечий. Hа вид ему было лет сорок пять - пятьдесят. Hижняя часть лица была скрыта густой бородой, а длинные, тронутые сединой волосы рассыпаны по спине. Черты лица были крупные, грубоватые, но что меня особенно поразило, так это его взгляд, совершенно бездонный, направленный куда-то в бесконечность. Кисть левой руки у человека отсутствовала.