Лазутчик Синегории
Шрифт:
Вышли монахи из ворот и направились по своим делам. Велико ли диво? Нет. Только Мелису вдруг показалась, что одна нищенка, весьма грязная и безобразная на вид замахала костлявыми руками. Но она обращалась к соседке, точно такой же полуголодной горбатой оборванке, сидящей рядом. Более ничего выдающегося не произошло. Только когда после ухода брата Тора колокол пробил одиннадцать раз, между нищими разгорелась ссора, быстро переросшая в нешуточную потасовку. Трудно разобрать кто кого бил и за что. Но били жестоко. Подоспевшим стражникам разнимать было некого. Юркая голытьба, завидев издалека блюстителей порядка, мгновенно сорвалась с насиженных мест и растворилась в многолюдном городе, попряталась по щелям или смешалась с толпой горожан. А на мостовой в луже крови осталось неподвижно лежать изувеченное человеческое тело…
Брат Тор остался доволен покоями, которые по указанию
Ведь трудно самостоятельно передвигаться дряхлому старику.
Обратный путь монахов по просьбе брата Тора шел не кратчайшим путем через кладбище, а пролегал по шумным и узким улочкам вблизи монашеской обители.
Торговцы разных мастей выглядывали из-под навесов, громко зазывая потенциальных покупателей. Народ сновал от одной лавки к другой, придирчиво рассматривая товар и справляясь о ценах. То и дело слышались возгласы, обличающие хозяев товара в недобросовестности, либо жадности.
И тут брат Юрк немало удивил спутника неописуемой прытью. Он вдруг кинулся к одной из лавок и буквально насильно вытянул из-под навеса маленького пронырливого человечка в грязной рубахе. Тот хотел схорониться в доме от обидчика в рясе, но не успел. Цепкие руки брата Юрка вытащили его на улицу, на всеобщее обозрение, да ещё за волосы. Народ расступился, предвкушая бесплатное представление. Монах и вырывающийся из его рук маленький плюгавый человечек оказались в центре всеобщего внимания. Брат Тор тоже невольно оказался рядом.
— Ах ты убогий! Прячешься? Продал душонку Дьяволу? Не смеешь взглянуть в глаза?
А обманывать честных мирян совесть позволяет? Люди добрые, запомните этого мошенника и никогда больше не покупайте его презренный и гнилой товар. Он имел наглость поставить в обитель два воза гнилых овощей, прикрыв гниль сверху отборной морковью! Точно такой же товар он продаст и вам! Господь тебя накажет, презренный и нечистоплотный! Попомни мои слова!
Торговец старался вырваться, выкрикивал слова оправдания, говоря, что его оклеветали. Но люди верили монаху, а не пройдохе торговцу. Нашлись и те, кто уже имел претензии к продавцу гнилых овощей. Обиженные кричали что есть мочи, заглушая все звуки в округе. Ситуация накалялась. Торговец быстро сообразил, что общественное мнение не на его стороне и спор может закончится весьма плачевно для бессовестного проныры-торгаша. За мошенничество полагалось всеобщее порицание и уничтожение недоброкачественного товара, а за регулярный обман честных людей велено бичевать. В случае злостного нарушения — нарушителя изгоняли прочь из города. Пройдохе осталось только одно средство спасти собственную шкуру — вымолить пощаду. Он кинулся на колени и начал целовать ноги брату Юрку, после очередь дошла и до брата Тора. Сукип буквально отбивался от презренного человечка, но тот упорно старался облобызать его ноги, моля о пощаде. Наконец торговец вновь переключился на брата Юрка, и брат Тор успокоился, даже отошел в сторону. Так безопаснее.
В конце концов, народ решил бичевать нечистого на руку мелкого торговца-перекупщика. Стражники подхватили бедолагу под руки и потащили к ратуше. Свидетели, готовые подтвердить вину пройдохи, поспешили за блюстителями порядка. Брат Юрк сообщил спутнику, что не пойдет на официальное разбирательство в городской совет, недовольных обманом торговца набралось более двух десятков.
Справятся и без монаха. А сам брат Юрк будет рад, если хитрому пройдохе всыпят два десятка «горячих», чтоб впредь не обманывал честных граждан.
Брат Тор лишь развел руками в знак согласия и, озадаченно оглянувшись вокруг, последовал дальше по улице вслед за столичным монахом.
9
Мольгедия занимала обширную территорию. С севера сухопутную границу омывали арктические моря. На востоке бесконечные лесные массивы позволяли государству практически бесперебойно торговать лесом, пушниной, прочими сопутствующими ресурсами. Особенно ценился корабельный лес. Западные степи примыкали к соседнему и вполне дружественному государству. На западе процветало скотоводство. А южные низменности Гедадии, испещренные многочисленными полноводными речушками —
рай для землепашца. В стародавние времена короли Мольгедии приложили немало стараний для расширения границ великого государства.Страна неизменно прирастала территориями за счет более слабых соседей.
Враждовали немилосердно. Но с течением веков соседи признали мощь огромного соседа, и мир рано или поздно воцарил на некогда беспокойных границах Мольгедии.
Наступила иная жизнь. Купцы помирили народы. Но эпоха благоденствия, без серьёзных воин длилась не долго, всего пару веков. Как-то отец нынешнего короля Калевора IX, Калевор VIII, ещё в детстве наслушавшись рассказов о славных подвигах его предков, решил продолжить неизменную традицию экспансии. Откусить солидный кусок от соседнего государства король не мог. Не те времена. Но он решил воплотить в жизнь давнюю мечту предков, решил обеспечить выход южных провинций к тропическому морю. Ведь северные порты расположены далеко от торговых путей и замерзают зимой. Судоходство в холода практически парализовано.
Для воплощения мечты требовался порт на юге. А где его взять, если выход к морю контролирует маленькое, но гордое государство Синегория? Вывод напрашивался сам собой. Синегория обязана подвинуться. И это несмотря на то, что маленькая страна никогда не питала вражды к огромному соседу и всегда позволяла торговым судам Мольгедии спускаться по руслу реки Акмы к устью, фактически по своей территории и выходить на желанные просторы южных морей, а затем так же беспрепятственно возвращаться обратно. Конечно, Синегория взимала пошлину с любого иностранного корабля, но весьма невысокую. Мольгедия веками не имела своего выхода к тропическому морю, да и военного флота на южных рубежах у неё не было, только речная стража на реке Акме в тех местах, где граница, разделяющая два соседних государства, точно проходила по руслу реки. Зато Синегория, благодаря протяженной морской границе, испокон веков развивала мореплавание, располагая многочисленными торговыми и военными флотами. А Мольгедии оставалось лишь вздыхать и завидовать. Но Синегория не могла выжить без поставок корабельного леса. Торговал столь ценным товаром — северный сосед. Ведь львиную долю территории Синегории занимали труднопроходимые горы — места не самые удобные для обитания человека. Единственным райским уголком был, пожалуй, обширный остров Дигбискрин, лежащий в непосредственной близости от побережья, ныне вотчина брата короля Синегории. Фактически Синегория делилась на две неравные и такие разные части: материковые горы с небольшими долинами и низменностями у границ с Мольгедией и плоский как блин богатый ресурсами остров, где процветало земледелие, скотоводство и добыча морепродуктов. Зато горные области изобиловали шахтами и выходами на поверхность мощных пластов угля и поваренной соли. Без металлов, добываемых в Синегории и без дешевой поваренной соли экономика Мольгедии не могла процветать. Равно как Синегория сильно зависела от поставок леса, пеньки и сельскохозяйственной продукции из Мольгедии.
Однако хищническая политика зарвавшегося Калевора VIII и его окружения поставила некогда дружественные народы на грань войны. Посеяло раздор между людьми, считавшими друг друга едва ли не братьями. А ведь до этого момента веками жили в добрососедстве!
Стратеги Калевора VIII, проникнувшись идеей господства на южном направлении, долго и в строжайшей тайне разрабатывали план ограниченного и молниеносного вторжения в Синегорию. Гористая и трудно контролируемая территория им не нужна.
Надо лишь создать узкий коридор, захватив северное побережье и разветвленное устье реки Акмы, там, где преобладают плодородные заливные низины и тем самым выйти к морю, построив несколько городов-крепостей на оккупированной территории.
А проклятые горы останутся на другом берегу. Главную проблему, мешающую реализации коварного плана, создавал флот Синегории. И для его нейтрализации был придуман нетрадиционный способ. Мольгедия пока не собиралась воевать на море, точнее в те времена не могла составить конкуренцию Синегории — мореходной державе. Зато сухопутные войска северного соседа заставляли трепетать от страха любого потенциального противника.
Но беда в том, что Синегория не считала северного соседа врагом. Скорее наоборот. В стародавние времена славные когорты Мольгедии по просьбе королей Синегории неоднократно спасали маленькую страну от нашествий завоевателей, сбрасывая в океан многочисленные вражеские десанты. Население встречало солдат с цветами и улыбками на устах. Ещё сто лет назад синегорийцы не поверили бы в то, что воины дружественной державы однажды вторгнуться на их территорию уже в качестве оккупантов, но не освободителей.