Лазутчики
Шрифт:
— Мне ты не позволил даже пальцем их тронуть, — обиженно заявил третий голос, — а сам только и знаешь, что ласкать их.
— Ладно, ладно, отыграешься на следующем, кто не будет слушаться.
У Бэленджера разболелась голова. Ему казалось, что темнота окутывает его, словно паутина муху.
— Ой! — взвизгнула Кора. — Ко мне кто-то прикоснулся!
— Да здесь только мы, призраки.
— Эй вы, все! Живо ложитесь на пол! — скомандовал кто-то из нападавших.
— Вы слышали?! — подхватил второй. — На пол!
Винни застонал и упал. А потом завопил от боли профессор —
— Снимайте мешки! — приказал первый голос.
— Прекратите трогать меня! — завопила Кора.
— Делай, что тебе говорят!
Бэленджер услышал звук снимаемых рюкзаков.
— И ты тоже, герой! — приказал первый голос.
Бэленджер безошибочно узнал металлический предмет, ткнувшийся ему в плечо. Двигаясь со всей быстротой, какую позволяли его ушибленные живот и бок, он выскользнул из лямок.
— Ну, посмотрим, что нам принесли. — В голосе слышалось прямо-таки детское вожделение.
Раздались звуки расстегиваемых «молний», вещи посыпались на пол.
— Веревка, скотч, фомка, лизерменовские пассатижи, пояса с подвесками, молоток, рации, строительные каски, фонари на башку, фонари простые и к ним чуть не тонна батареек. Какие-то приборы — черт знает для чего. Черт возьми, с таким припасом умный человек мог бы открыть хорошую лавку, — заявил третий голос.
— Аптечка. Свечи. Спички. О, смотрите, конфеты! — восхитился второй.
Смотрите? Он сказал смотрите. До Бэленджера начал доходить смысл происходившего. Он услышал треск разрываемого пакета и звук жеванья.
— Бутылки с водой. А что в тех, других бутылках?
Послышался звук отвинчиваемой крышки.
— Пахнет, как... моча. Эти козлы таскают с собой мочу в бутылках!
— Еще одна пушка! — сообщил третий голос. — Какого... Не, это фигня. Это поганый водный пистолет.
Кто-то громко шмыгнул носом.
— Уксус? — снова сказал третий. — У тебя там уксус? Это еще глупее, чем таскать мочу.
— Моча и уксус, — подытожил первый голос.
— Ножи. Целая куча ножей.
Бэленджер почувствовал чью-то руку в кармане джинсов. Прежде чем он успел пошевелиться, его нож выхватили из кармана. Затем из кармашка на поясе вынули запасную обойму.
— Да, настоящий хозяйственный магазин, — подытожил первый голос. — А может, еще и оружейный.
Бэленджера продолжали грубо обыскивать.
— Сотовый телефон.
— И я нашел еще один. Да они все при телефонах.
— Перестаньте меня лапать! — потребовала Кора.
— Ну, должны же мы убедиться, что у тебя нет оружия.
— В трусах?
— Оставьте ее в покое! — произнес Рик и тут же застонал. — О господи, мой нос. Вы сломали мне нос.
— Для того и делалось, — рассудительно отозвался третий голос. — У кого-нибудь еще есть жалобы?
Вновь воцарилось молчание, нарушаемое лишь воем ветра высоко наверху.
— А теперь вы нам немного поможете, — велел первый голос. — Ну-ка, каждый, протяните руки вперед.
Бэленджер услышал негромкие звуки
шевеления.— Эй, не заставляйте меня повторять!
Движения определенно стали быстрее. Бэленджер вытянул руки перед собой. Правая, по которой пришелся удар, болела, но по крайней мере ему казалось, что кости целы.
— Теперь сложите ладони вместе, — продолжал командовать первый голос.
Бэленджер знал, что сейчас последует. Ему уже пришлось однажды пройти через подобное мучительное испытание, с той лишь разницей, что тогда было темно из-за мешка, надетого на голову. Тот случай до сих пор повторялся в его ночных кошмарах. Ему хотелось кричать, бороться. Но он был бессилен. Он чувствовал, что его одежда понемногу пропитывается потом, и изо всех сил старался дышать медленно и неглубоко, чтобы не перенасытить кровь кислородом.
Шаги приблизились. Он напрягся, чтобы не пошевелиться, ожидая удара по голове. Но вместо этого почувствовал прикосновение липкого скотча к запястьям, услышал характерный звук разматываемого рулона клейкой ленты. Она все туже и туже стягивала его запястья.
— Это вас задержит на некоторое время, — произнес второй голос.
Шаги удалились.
— Что вы делаете? — испуганно спросила Кора.
— Заткнись и лежи смирно, а не то я опять запущу руку к тебе в трусы.
И опять тишина. Лишь резкое дыхание испуганной женщины и неприятный скрип разматываемого скотча.
— Кто следующий? Как насчет парнишки со сломанным носом?
И снова затрещала разматываемая клейкая лента.
— Теперь ты, приятель.
Бэленджер не знал, о ком шла речь: то ли о Винни, то ли о профессоре.
— Эй, старикан, похоже, вырубился, — сказал второй голос.
От боли, когда он упал и ударился раненой ногой об пол, подумал Бэленджер. Ярость помогла ему отвлечься от все усиливавшегося страха, от ужасной, обессиливавшей иллюзии вонючего мешка, надетого на голову.
— Ну, этот-то нам, наверно, ничего сделать не сможет, — предположил третий голос.
— Все равно, свяжи ему руки.
Профессор застонал.
— Вот и прекрасно, — заявил первый голос. — А теперь можно зажечь свет.
Глава 30
Бэленджер почувствовал движение воздуха около лица, затем прикосновение руки к его шлему. Внезапно вспыхнувший свет собственного налобного фонарика заставил его прищуриться. Первым, что он увидел, оказался широкий пояс с большой пряжкой. За пояс был засунут обрезок трубы. «Этим-то он меня и огрел», — решил Бэленджер. Темная рабочая матерчатая куртка.
Зажглись и другие фонари, кроме того, что находился на шлеме профессора. Лучи, направленные в разные стороны, осветили троих молодых парней. Еще не успев поднять глаза, Бэленджер услышал испуганное восклицание Коры. А потом и сам разглядел такое, от чего показалось, будто ему в основание черепа вонзилась ледяная игла.
Все трое носили очки ночного видения, отчего их облик сразу наводил на мысли о каком-нибудь научно-фантастическом триллере: массивные бинокли, которые, казалось, росли прямо из лиц. «В темноте как дома. Нам здесь нравится. О, смотрите, конфеты».