Лечить нельзя помиловать

– Ой, я не могу! Подержите моё давление! – комично выпучив глаза, завопила я, хватаясь за сердце. – Вчерашний покойник мне про опасности вещает. Маркиз, вы, часом, не забыли, кто вас дважды с того света за шкирку вытаскивал? Побольше благодарности, капитан, и никто не пострадает.

В большой дорожный короб канули книги и учебники, в том числе и по религии, урванные мною в последний момент. Почитаем-с на досуге, после комендантского часа в Ликантропе делать нечего. Интересно, если попрыгать на коробе, утрамбовывая платья и походную форму, он не развалится? Эх, лишь бы не переть багаж на себе. С капитана станется психануть и отправить меня своим ходом в составе командировочной группы рядовых, тогда тащить свои пожитки придется самой.

Хотя, судя по многообещающему, но сдавшемуся взгляду, Алеон скоро смирится.

– Хорошо, я возьму вас с собой, если вы расскажете, что боги взяли за мое здоровье.

Ишь, хитренький какой. На таких условиях я ему только кукиш покажу.

– А я и не с вами, – кодовый замок щелкнул на провизорской укладке. – Я сама по себе.

Осталось подать заявку на волонтерское сопровождение рекрутского отряда. А лучше – заключить краткосрочный контракт, там и условия получше, и денег побольше. Если гвардия не зажмет место, само собой. На халяву им и уксус сладкий, а за золотишко удавятся. Ничего, как-нибудь втиснусь между гвардейцами.

Кудряшку поручу Женевьеве и доплачу за передержку. Так-с, что еще? Обязательно взять с собой мини-лабораторию. Эрл Бэкк поделился, что дрянь из ловушки добыта в волчьих лесах, и это редчайший шанс откопать парочку образцов и совокупить их почти в естественных условиях. Вряд ли меня выпустят одну за черту города, но в компании с боевыми магами, да под предлогом уединения… Хи-хи-хи, прогулка обещает быть незабываемой.

– А как же ваши пациенты?

– Всем извинения и аспирин на сдачу, – бросила я, пробегая мимо наскипидаренным волчком.

Письмо Лютеру! Друг не простит, если я скрою от него последние новости. И пару тонн чистой бумаги под мышку, чтобы не кончилась в ответственный момент. Вместо летнего плаща – куртка со множеством внутренних карманов, где дожидаются своего часа шоколад, орехи и ампулы с кетопрофеном. И десять пачек самого нужного материала.

– А это зачем? – округлил глаза Алеон. – Я понимаю вата в маленьких рулонах, но… э-э-э…

– Самая нужная вещь, – я потрясла пачкой с резиновыми изделиями. – В походе важнее ножа.

– Алевтина, – посуровел капитан. – Имейте совесть. Я храню вам верность с самой помолвки вне зависимости от возможностей моего организма.

– Да? Молодец, – очень вовремя напомнил про вату. Её скопилось достаточно, нужно послать с оказией по будущему адресу служебного дома.

Или палатки, если меня поселят вместе с курсантами. Маги-волонтеры – они как телята на самовыпасе, где кости бросят – там и дом. В прошлый раз повезло, я жила в небольшом домишке вместе с поварами и санитарами, но то была моя командировка. А здесь могут смело дать пинка под гузку, и стучись в палатки к новобранцам.

А еще обязательно зайти в табачную лавку перед отъездом. Нет в мире лучшей валюты, чем сигары вдали от цивилизации. Нехорошо, конечно, но усадьбу с собой не потащишь, а нужные вещи зачастую можно только выменять по универсальному бартеру.

– А вы… с курсантами? Бесстыдница, – пробурчал мужчина. – Тогда берите сразу ножовку, будем подпиливать мне рога.

– Ваше благородие, встаньте у стеночки. Я вас веником пришибу, и вся недолга, – пригрозила кулаком наглой роже. – Вы мне не муж, чтобы сцены ревности устраивать.

– А муж?... – кинул заинтересованный взгляд капитан.

– А замуж я за ревнивца не пойду. Хватит глупости молоть, лучше помогите.

– Я-то помогу, – насупился он, одним движением захлопывая набитый до отказа короб. – И помогу, и на шею посажу, и ноги об меня вытирать удобно. Еще не женаты, а она уже гуляет, посмотрите-ка…

– Да тьфу на вас! Святой Парацельс, я лекарь, капитан. Зачем мне контрацепция, если я могу просто не допустить зачатия прямо внутри собственного тела, а болезни гаснут на подлете?

– А зачем тогда?...

– Это латекс. Тонкий, прочный, вместительный сосуд из латекса, в котором можно хранить всё: от спичек до литра крови для экстренного переливания.

– А-а-а-а, – протянул дурак, пунцовея ушами.

Злая от невнимания пуделиха раздраженно прошлепала до середины ковра и залилась оскорбленным лаем. Особенно ее раздражал Клод, всегда привносивший нотку хаоса, вторгаясь в наше личное пространство. Оскалив мелкие зубки, псица попыталась проявить характер – запрыгнула сверху на капитанскую ногу и боднула головой. Кусаться было запрещено.

– Зверское нападение варежки на человека, – криво усмехнулся Алеон, беря на руки мою любимицу. – Алевтина, почему вы не хотите отвечать?

Я замерла с тонометром в руке.

– Потому что это моё дело, ни капли вас не касающееся.

Слёзы давно выплаканы. Ещё там, в повозке, когда я поддерживала голову Алеона, не давая ей бездумно стучать по лавке. На смену боли пришла злость. Как они посмели?! Отобрать то, ради чего я жила последние пять лет, ради чего я просыпалась и шла лечить каждого, кто нёс мне деньги. И кто не нёс – эти служили живой рекламой, треплясь о чудесной лекарке на каждом углу. А теперь? Ради чего мне жить и работать? Отныне ненавижу богов сильнее, чем аристократов.

– Извольте послужить своей невесте, – мысли о деньгах принесли новые хлопоты. – Поезжайте в банк и откройте ячейку на моё имя. Проценты выберите на свое усмотрение, условия дивидендов не принципиальны.

– Вы доверите мне свои капиталы? – иронично хмыкнул Клод. – Не боитесь, что возьму и сбегу?

– Бегите. Сейф в моей спальне, код – два-три-один-два. Больше ничего не трогайте.

Ошарашено покачав головой, Клод поднялся наверх. Надеюсь, ему хватит сообразительности пободаться за проценты, несмотря на мою «щедрость».

Самые распространенные увечья в Ликантропе – это лихорадка и открытые раны. Однажды мне довелось лечить солдата, который с первого дня хвастался, что останется единственным здоровым гвардейцем и вернется в королевство без единой царапины. Мол, никакие болезни и вирусы его не берут, иммунитет как у каменной скалы. А его хилые сослуживцы даже не достойны зваться солдатами, если от каждого чиха бегут к целителю вместо профилактического закаливания и мужского превозмогания. На меня фыркал: дамочка в походе – обуза любому гвардейцу, если она не полевая жена. И что? Через три дня принесли едва живого – множественные рваные раны, столбняк и нагноения. Вирусы его, может, и не взяли, а вот острые зубы диких оборотней – очень даже.