Лед Апокалипсиса 3

— Значит, сейчас ночь?

— Да.

— А нашли, потому что тогда ещё не занесло следы?

— Фактически их уже к концу поиска замело, они очень эмоционально вели переговоры между собой, вероятно решили, что это твоя точка назначения, Антоний. Увидели её визуально, у них есть хорошая оптика. Кстати, а какая у тебя точка назначения в действительности?

— Не отвлекайся. Ну, доползли дотуда? И что? Все, кстати, добрались из чертей?

Климентий спустя год общения со мной отлично умел понимать аллегории и даже мат, что ещё труднее.

— Нет, двигались разобщённо, поскольку на таком расстоянии стала сильно сказываться разница в скорости. Три из девяти сигнатур, то есть, транспортов, затерялись.

— Не нашлись?

— Их судьба неизвестна, но на связь они не выходят. Возможно, что из бурана они уже не выйдут.

— Вот горе-то какое, — саркастически прокомментировал я. — Так, шесть штук доползли, окопались, нас не нашли. Всё верно?

— Шесть машин, то есть, единиц транспорта. Но в них было в общей сложности было десять человек. Да, они стали лагерем.

— И? Ты решил поведать эту информацию нашему Краснодарскому институту пищевой промышленности, сокращённо — Кипп? Я же не думаю, что у него в заключении развились экстрасенсорные способности и он сам их засёк?

— Он спросил, я ответил, — уклончиво ответил Климентий. Кстати, от отлично умел врать. Научил его, само собой, я.

— Рассказывай дальше, он решил поиграть в стрелялку? Он вообще ещё живой?

— Живой. Больше скажу, Антоний, ему удалось, воспользовавшись эффектом неожиданности, убить четверых бойцов отряда противника.

— А ты, значит, всё подслушал? Красавчик. Итого, шесть в остатке. Это их ты вывел мне на карту?

— Да. У каждого есть мобильный телефон для отслеживания, а они на расстоянии прямого радиоконтакта с моим оборудованием. Однако сейчас боевая обстановка изменилась, прогноз для Киппа стал негативным.

— Погоди, это я не сам проснулся, а ты меня разбудил? — предположил я.

— Да, полагаю, что ваше вмешательство необходимо.

— А может ты их свирелью прижучишь, а я спать?

— Мобильники спрятаны в нательных карманах, под слоем одежды, кроме того они все плотно защищают органы слуха. Эффект будет сильно нивелирован.

— Понял. Всё по старинке, всё сам?!

Я полез в рюкзак, достал фонарик и пристроил его так, чтобы светил в потолок. Помещение получило скудный свет, а я мог провести подготовку. Встал, размялся, попил воды, потом сел на диванчик и проверил оружие.

Кипп забрал американский автомат, а также один из калашей, сняв с остальных магазины. К счастью, он не тронул лично мой калаш из рюкзака.

Со сложенным прикладом, тот лежал стволом вверх, ждал своего часа.

Я достал его и накинул ремень на шею, с некоторым трудом встал.

— Гарнитура работает? — спросил я Климентия, он ответил через наушник.

Я проверил магазин моего автомата, вернул его назад, сместил предохранитель на одиночный режим.

В целом, я не фанат оружия. Для меня это в большей степени инструмент. И всё же я накопил приличную коллекцию стволов за этот год, включая этот Калашников.

В принципе, изначально, обычный автомат, но со складным прикладом, и навешанным тактическим, так называемым коллиматорным прицелом. Наши техники в колонии по моей просьбе выкрасили автомат в белый цвет. Так вот, без затей. Они же навесили на него пузатый глушитель. Бесшумно стрелять он не стал, но хотя бы немного тише и вспышки от выстрела почти нет. Тактический прицел давал мне красную точку, куда я предполагаю попасть, в центре небольшого окуляра. Не оптический, конечно, но хотя бы что-то.

Проверил остальное снаряжение и пошёл, кряхтя как старый дед. Вылезти было сложно, плюс ко всему на поверхности была ночь, дул сильный боковой ветер, валил снег, это снижало видимость.

Ночь в условиях снега — это специфическое время, потому что снег отражает более девяносто пяти процентов света и даже звёзды позволяют ориентироваться. Но сейчас на небе тучи, так что тьма, если не полная, то приличная.

Планшет покоился у меня в нагруднике, под защитой брони. При помощи планшета я могу знать, где враги, даже при отсутствии прямой видимости. Тем более, что глаза привыкли к темноте и кое-какую видимость давали.

Климентий всё верно оценил. Кипп отступал, прикрываясь метелью и ночной темнотой, но наши преследователи тоже были не лыком шиты, они постепенно перемещались, создавая широкий охват, формируя вокруг Киппа здоровенный полукруг и не лезли под пули, двигаясь рывками, скорее всего, перебежками. Радиосвязью они не пользовались, просто голосили и были всего в километре от меня.

Кипп уходил на запад, бегая от наледи к наледи, а враги двигались за ним. Вероятно, у них были тепловизоры, потому что они держались за него цепко, даже в паре километров от своей базы. Надо сказать, что Кипп не струхнул и уводил их на запад, а не к дому сектантов.

Тактика у врагов простая и понятная, они ждут, хотя и молчат об этом, когда у Киппа кончатся патроны. Тут они не правы, когда кончатся патроны на американскую штурмовую винтовку, он перейдёт на АК-74. Однако пока они его окружают, могут подловить, подстрелить, когда подберутся ближе. В любом случае их больше, а математика — штука упрямая.

В отличие от Киппа, который полез в их логово, я бы взорвал у них канистру с бензином и хлоркой, после чего засел у входа, чтобы встречать, когда попрут наружу.

Сейчас я тоже был максимально далёк от честного боя.

Враг двигался тремя двойками, я зашёл со спины к ближайшей паре, остановился в ста метрах, посмотрел на планшет, потом стал приближаться, дошёл дистанции в пятьдесят.

Так, опираясь на топор, какое-то время стоял, потом присел, став в позицию «стрельба с колена». Стоял и ждал, как охотник. Ждал, ждал, ждал. Я не думал про холод, который сковывает и щиплет глаза.

Они встали. Синхронно встали, потому что им нужно было выровнять полукруг охвата, для чего пробежать до следующей неровности в снегах. Они следили за товарищами при помощи приборов ночного виденья. Тоже, если подумать, читерство, но… Это не игра, это реальное соревнование на смерть или жизнь.

Главное же, что они не смотрели назад, за спину, там, где был я.

Бах-бах, бах-бах-бах. Два приглушённых выстрела, ещё три выстрела, все в цель. Вой ветра гасит негромкий звук. Я положил обе мишени примерно за секунду, может быть, за полторы.

Ещё несколько секунд я стоял и слушал ветер. Ни криков, ни выстрелов в мою сторону. Значит остальные «утки» потери в своей стае не заметили.

Наушник в ухе ожил негромко (спасибо за деликатность, Климентий).

— Антоний, пожалуйста, соберите их устройства-смартфоны, — Климентий обращался ко мне на «вы» или на «ты» в зависимости от ситуации. — Они нужны мне как дополнительные расчётные мощности.