Лед как пламя

Мэзер чуть не рассмеялся.

— Мы не можем согласиться с этим решением вообще!

Оба, Бреннан и Уильям, метнули в него взгляды: Бреннан — с презрительной издевкой, Уильям — с молчаливой просьбой придержать язык.

Мэзер моргнул, уверенный, что зрение подводит его. Конечно же, Уильям поддержит его в этом вопросе. Конечно же, он не позволит Ноуму еще туже затянуть удавку.

Бреннан стряхнул с рукава невидимую соринку.

— Одобрение вашей королевы не имеет ни малейшего значения. В этом вопросе мой король непреклонен. — Он поднял взгляд на Уильяма. — После инцидента на церемонии подчиниться будет в интересах самого Винтера. Я должен вернуться к своим людям. — Бреннан направился к двери. — Спасибо, что уделили мне время.

После ухода Бреннана в комнате повисло молчание. Мэзер не знал, что делать, и не сводил глаз с Уильяма. Он надеялся, что тот выскочит из кабинета за капитаном и выскажется. Но Генерал лишь опустился в кресло. Мэзер не мог больше сдерживаться:

— Вы же знаете, что Ноум хочет нас ослабить!

Уильям вышел из ступора.

— Разумеется, знаю, — рявкнул он. — Как думаешь, почему такой указ мы получили после отъезда королевы? Он не хотел столкнуться с возможным отказом нашего накопителя.

— Нашего накопителя? — оторопел Мэзер. — Вы это о Мире?

— Именно так мы и должны ее воспринимать, — нахмурился Уильям. — Как нашу связь с накопителем. Именно так управляются мировые королевства. Их монархи — всего лишь связь с магией, а правят ими избранные люди. Мы теперь — мировое королевство.

— Мира убьет Ноума, когда узнает о его указе, — не успокаивался Мэзер. — Она никогда не согласится на это. Мы должны продолжать обучение, наплевав на Ноума.

Уильям покачал головой.

— Если мы пойдем против их указа, то лишь навредим себе еще больше… — Он замолчал, поморщившись при воспоминании о церемонии.

Услышав, как Ноум отреагировал на изменения в оплате долга, Мэзер еще сильнее возненавидел себя за то, что улизнул с празднества. Он должен был остаться, пойти за Мирой, поддержать ее. Но он действительно хотел уйти из ее жизни.

— Мы будем выполнять этот указ, пока не найдем способ обойти его, не бросив Ноуму открытого вызова, — продолжал Уильям. — Определи тренирующихся бойцов в помощь строителям и рудокопам. Ни один винтерианец не поднимет меча, пока я не отдам соответствующего приказа.

— Вы хотите сказать: пока Ноум не отдаст соответствующего приказа? — угрюмо бросил Мэзер.

Костяшки пальцев Уильяма побелели.

— Не смей говорить со мной в таком тоне. В отсутствие королевы я — глава Винтера, и ты будешь мне подчиняться.

Элисон с Деборой хранили молчание, и Мэзера душило накопившееся за много лет желание возразить Уильяму. Может, не стоило всегда так безоглядно подчиняться ему? Может, стоило больше походить в этом на Миру?

— Вы поэтому позволили ей уехать? — В гнетущем молчании Мэзер вдруг осознал, как сильно ему хочется, чтобы Уильям разозлился на него. Но Уильям молчал.

Мэзер скользил взглядом по обветренной коже его лица, и слова Фидж медленно доходили до него. А ведь она права. Уильям действительно несет на себе такой груз вины, что отказывается видеть то, что причиняет ему боль. Люди, которые окружают Мэзера, пойманы в паутину угрызений совести. И эта паутина их всех погубит.

— Разумеется, нет, — в конце концов отозвался Уильям. — Наша королева уехала, потому что собирается сделать то, что должна, — собрать союзников. Уж ты-то должен разбираться в политике.

Мэзер скривился. Да, должен. Но в эти мгновения он чувствовал вину и внутренне содрогнулся.

— Вы стыдитесь того, что потерпели поражение в борьбе за Винтер шестнадцать лет назад, но еще больше должны стыдиться того, что не обладаете смелостью признаться себе в этом. Я не собираюсь закрывать на это глаза. И не стану таким, как вы.

Он прошел мимо Деборы, ошеломленно прижавшей ко рту ладони, мимо Элисон, смотревшей на него, но не проронившей ни слова. Они дали ему уйти. Все. Так же, как дали уйти Мире. Потому что им слишком больно их видеть.

* * *

На улице стоял ровный гул строительства. Мэзер поспешил к тренировочному амбару. Мимо сновали мужчины с ведрами гвоздей и женщины, толкающие тачки с древесными отходами. Люди болтали о том о сем, обсуждая повседневные проблемы, как будто всегда только так и жили. Дойдя до двери амбара, Мэзер остановился. На ум вдруг пришла печальная мысль: большинство винтерианцев такие же, как Уильям? Они тоже пытаются скрыть шрамы на душе?

Мира не должна была уезжать. Если бы Мэзер мыслил здраво, то не ушел бы так просто из ее комнаты четыре дня назад. И не избегал бы ее с того дня, таскаясь каждый вечер к Филу и парням. Он бы разыскал ее, где бы она ни находилась, и уговорил бы остаться в Винтере ради их королевства. Ради него.

Мелькнуло воспоминание о том, как он уже однажды потерял Миру. Как в ужасе смотрел на Ирода, который поднимал с земли ее безвольное тело, на его перекошенное усмешкой лицо. Тогда Мэзер мог только кричать, пока корделлианские солдаты тащили его обратно в Битай.

Больше он ее не подведет. Мэзер зарычал, поймав себя на этой мысли. Винтер. Больше он Винтер не подведет. А о Мире теперь не ему волноваться. Если только как о королеве.

Мэзер толкнул дверь в амбар. Тренировки должны были начаться час назад. Все, устав ждать, мерили шагами помещение. В отличие от Фила, Холлиса, Трейса, Кифера и Эли — те радовались выпавшим минутам отдыха. Злость погасила похмелье Мэзера — хотя скорее это сделал мерзкий напиток Элисон. А вот парни все еще выглядели помятыми и обессиленными.

Мэзер сунул руки в карманы.

— Корделл приказал немедленно прекратить тренировки.

По амбару прокатился недовольный ропот. Мэзер открыл рот, чтобы разделить собравшихся на две группы, которые будут помогать в строительстве и на рудниках. Он пытался придумать достойную причину такого решения. Но в голове было пусто, и он стоял, уставившись на трещины в ветхом деревянном полу. И чем дольше он молчал, тем растеряннее переглядывались винтерианцы. Наконец они стали расходиться, тихо и озадаченно переговариваясь между собой.

— Из-за чего это вдруг? — спросил Фил, когда в амбаре остались только те, с кем они собирались каждую ночь.

Мэзер оторвал взгляд от пола.

— Наказание.

— Забавно, правда? — заметил Кифер, провожая взглядом проходящих мимо корделлианцев.

Те зубоскалили, заглядывая в амбар, и понимали, насколько слаб Винтер. Насколько он сломлен.

Сидевший на бочке Трейс уткнулся лицом в колени.

— Что в этом забавного?

Кифер передернул плечами.

— Мы дома, но ощущение такое, будто мы по-прежнему в Бикенди. Перебиваемся кое-как под гнетом чужого королевства.