Лед
Шрифт:
– Только не говори, что сок в сухой паёк входил. – Я взял у Макса пакет, внимательно осмотрел сделанную чёрным маркером руническую надпись противозамораживающего заклинания, свернул крышку и наполнил кружку.
– Ну-у-у... – смутился тот, – я там децил балабасов подрезал, пока кладовщик тушёнку искал.
Понятно теперь, откуда шоколад и орехи взялись.
– Удачно получилось. – Я достал банку кильки в томатном соусе, несколько минут подержал её рядом с излучающим тепло медным шаром, вспорол ножом тонкую жесть и отогнул крышку. – Хлеб есть?
– Нет. Печенья немного осталось.
– Доставай, – согласился я.
Когда мы немного перекусили, я начал выкладывать трофеи. «Абакан» без разговоров заграбастал себе Макс, отдав Николаю в качестве отступного АКСУ
– У кого-нибудь часы есть? – спросил я после того, как делёж закончился.
Мог бы и не спрашивать – часы оказались у Вербицкого.
– Девять, – коротко доложил Николай.
– Первая смена твоя, вторая моя. – Я забрал у опешившего парня спальник и начал прикидывать, как в него проще забраться. – Дежурим по три часа, меня разбудишь в начале первого.
– Какой смысл здесь внизу дежурить? – пробормотал тот, видимо, не рассчитывая, что я отвечу. – Ни черта же не слышно.
– А ты слушай лучше. Это во-первых. – Я вытянулся в спальнике и пристроил голову поудобней на снятой ушанке. – А во-вторых, никогда не слышал про тварей, которые спящих зачаровывают?..
Стены помещения колебались и расплывались в серое пятно, стоило мне сосредоточиться на какой-либо конкретной детали. То же самое происходило и с людьми, сидевшими за соседними столами. Где это я? А-а-а... понял. «Цапля». Мой взгляд опустился и уткнулся в кружку, на дне которой осела пивная пена. Ничего не понимаю, я ж вчера в рейде был. Спать лёг трезвым и возвращаться в Форт не собирался. Интересно, как это я умудрился напиться до потери памяти и вернуться обратно? Ничего не помню. А это «Цапля», сомнений быть не может. Вон и Грач за стойкой стоит. Я приподнял кружку, но допивать пиво не стал и поставил её обратно. Хватит. И тут меня посетила совершенно трезвая мысль о том, что со мной сделают за срыв рейда. Я аж пропотел.
– Эй ты, это наш столик!
Я поднял голову и уткнулся в трёх бандитского вида угрюмых ребят, вставших напротив стола. Один рядом, двое подальше.
– Я уже ухожу, – просипел я помимо собственной воли. Я же не это хотел сказать!
– Уходишь, базара нет. Только за место заплати сначала, – почувствовав страх, перешёл в наступление заводила.
– Ага, сейчас. – Ещё до того, как моя рука скользнула в карман, я понял, что сейчас произойдёт. Я понял, а громила нет, и поэтому, когда дуло нагана уткнулось ему в лоб, он лишь скривился в презрительной ухмылке и попытался рукой отодвинуть револьвер в сторону.
– Убери пушку, щено... – Последнее слово он не договорил, мой палец совершенно самостоятельно нажал на курок, и детина с дыркой во лбу начал заваливаться на спину.
– Сука! – с диким криком метнулся ко мне второй, но получил две пули в упор и рухнул пробитой грудью на стол. У третьего не выдержали нервы, он метнулся к выходу, но не успел – я поймал мушкой его затылок и спустил курок...
– Лёд, просыпайся, твоя очередь, – растолкал меня Николай.
– А? Да всё уже, всё. Встаю. – Я минуту полежал, приходя в себя, забрал часы и вылез из спальника. Опять этот сон. Хорошо ещё, что подошло время моего дежурства и самое «интересное» мне посмотреть не довелось. Минуту посидев, прислонившись к тёплой стене – в яме за время дежурства Николая стало значительно теплее, а под еловыми ветками начала хлюпать снежная каша, – встал, потянулся и достал из кармана набойки. Так и есть, серебро. Срезав с гвоздей остатки кожи, я нашарил под наломанными ветками подходящий обломок гранита и принялся прибивать набойки себе на носки ботинок. Получилось не очень
ровно, но достаточно надёжно. И в драке пригодиться может, и заначка на чёрный день.Закончив с этим, я достал из кармана сплющенные свинцовые шарики и начал осторожно разрезать их ножом. Один из кристалликов внутри оказался раскрошенным, зато два других были в полном порядке. Многие заблуждались, считая, что свинец выталкивается из жезла за счёт энергии, закачанной в такие вот специально обработанные камни. На самом деле магической энергии в них не было вовсе, но если шарик попадал в защитное поле чародейского амулета, то кристалл моментально переполнялся энергией и взрывался. Голову человеку сносило запросто. Я вытащил из потайного кармашка на рукаве заточку, изготовленную из обломка полотна ножовки, и сохранившимися на лезвии зубчиками начал надпиливать пули «кольта». Кристалликов было всего два, но, засунув их в надпилы, я не стал останавливаться и надрезал крест-накрест все боеприпасы. Типа, «дум-дум». Потом снарядил обе обоймы, одну засунул в кармашек на кобуре, вторую защёлкнул в пистолет и передёрнул затвор.
Время пролетело незаметно и, взглянув в очередной раз на часы, я разбудил Макса:
– Вставай, засоня. Через три часа меня разбудишь.
– Да я не сплю, – как-то безжизненно отозвался тот.
– Ну и дурак. Что с тобой такое?
– Я человека в первый раз убил. – Макс освободил спальник и присел у тёплой стены.
Я промолчал. А что тут можно сказать? Банальные – правильные, но от этого не менее банальные – фразы о том, что «или ты их, или они тебя», «они первые начали» и «не думай об этом»? Или циничные «забей», «не последний раз» и «такова жизнь»? Так он и сам это прекрасно понимает. Каждый переживает первое убийство по-своему. Для одного это психологическая травма на всю оставшуюся жизнь. Для другого мелочь, гроша ломаного не стоящая. Ничего, думаю, Макс отойдёт быстро.
– Такова жизнь, – пробормотал я себе под нос, залез в спальник и потом ещё долго ворочался, пытаясь заснуть. Это всё из-за сна. В подсознании прочно угнездился страх попасть в его продолжение и опять – уже в который раз – ползти по заснеженному полю до такой далёкой стены...
К чёрту, это всего лишь сон...
Глава 7
– Мы правильно идём?
– Да.
– Точно?
– Точно.
– Но мы же пришли не оттуда.
– И что?
– И идём, значит, не туда.
– Понятно дело.
– Что понятно? Поворачивать же надо!
– Да ну?
– А как по-другому?
– По-другому через лес напрямик. – Я остановился на пригорке, огляделся и съехал вниз. Сосновый бор, в котором мы ночевали, остался позади, но метрах в пятидесяти начинался другой, уже смешанный лес.
– А не заблудимся? – забеспокоился Николай, который не переставал донимать меня последние минут пятнадцать вопросами, и оглушительно чихнул. Несмотря на тёплый лыжный костюм, он умудрился вчера простудиться.
– Ну, ты загнул! Мы – и заблудимся? – возмутился мрачный с недосыпа Макс, большую часть утра клевавший носом. Вчерашняя хандра у него уже прошла. – Коля, ты за кого нас принимаешь?
– А зверьё здесь какое водится? – Ветрицкий не обратил внимания на риторический вопрос, стянул перчатку и высморкался.
– Разное здесь зверьё водится, разное... – Я внимательно осмотрел следы на опушке леса. Снег со вчерашнего дня не шёл, и по отпечаткам лап на рыхлом насте было видно, что пробегали здесь самые обычные лесные животные. Несколько зайцев, белки, одинокая лисица. Никого, кто мог бы оказаться опасным. Даже волчьих следов нет. Заблудиться нам тоже не грозит – узкую полосу деревьев от основного лесного массива отсекала дорога на Волчий лог. После вчерашних событий я решил не искушать судьбу и не возвращаться на старую тропу, где нас могли перехватить, а срезать напрямик через лес и выйти на нормальную дорогу. Пусть час потеряем, но, если повезёт, встретим попутный обоз. Тогда и пешком топать не придётся.