Лед

Труподел – это клинок, на который наложено комплексное боевое заклинание. Помимо прочности и невероятной остроты, такое оружие получало способность пробивать зачарованную броню и практически без помощи владельца находить щели и слабые места в доспехах. Один удар – один труп. Очень в Братстве такие клинки уважали. Вот только не могу себе представить чародея, потратившего кучу времени и сил на корявую железяку Макса. Да и стоил настоящий труподел столько, что дешевле стволами с ног до головы обвешаться. Не по Максовым доходам.

– Много лавэ спустил? – поинтересовался Ворон.

– Да что вы понимаете? – вскипел Макс и обнажил мачете. На широком лезвии без долов и граней засеребрился странный узор. – Мне его со склада выдали.

– Заклинание сильное, постоянного действия. – Жан ненадолго заинтересовался лезвием и снова закрыл глаза. – Заряд почти полный.

– А скажи мне, Макс, дружище, – мягко проговорил я, – с какого перепугу кладовщик тебе его выдал?

Раз Жан говорит, что заклинание настоящее, значит, так и есть. Но если продукты теоретически ещё можно незаметно умыкнуть со склада, то с оружием такой номер не прокатит. Тем более с магическим.

– Ну... – замялся парень, – я с ним договорился...

– Каким образом? – Я кое-что заподозрил и не собирался закрывать эту тему.

– Это экспериментальный клинок, одна из первых серий. – Чувствовалось, что Макс что-то недоговаривает. – Всё равно только зря на складе пылился...

– Лук тоже пылился? – Мне пришла в голову одна идея, и я закинул пробный шар.

– Ну да, пылился, – отвёл глаза Макс. Мой выпад попал точно в цель.

– Что такое с моим луком? – очнулся Ветрицкий.

– Да всё нормально. – Я нервно постучал по столу вилкой. – Ты взял этот хлам и оставил кладовщику второй «Калашников»?

– Да, – словно признание вытягивали из него клещами, прохрипел Макс.

– Что ещё?

– Что – ещё?

– Дурочку не включай! – рявкнул я. – Что ты ему ещё оставил?

– Бинокль морской, пару амулетов: «Кошачий глаз» и «Игла поиска»... – начал перечислять побледневший Макс.

– Ну ты и свистишь. – В отличие от Ветрицкого, до Ворона сразу дошло, чем это чревато.

– Зачем? – тихо спросил я и выпил горилку. Список выходил приличный. Часть имущества получится списать, но и на мне нехило повиснет.

– Мне деньги нужны были.

– Зачем тебе деньги в рейде? – устало поморщился я, прикидывая, не пристрелить ли мне его прямо сейчас – благо, и до ружья тянуться не надо. Нет, не время, да и причина не та. В Форте сочтёмся.

– Я верну, как только в Форт вернёмся, сразу верну, – зачастил Макс, словно прочтя мои мысли. – Честно. У меня деньги будут.

– Зачем тебе нужны были деньги?

– Я на Араба поставил, – выдохнув, сознался Макс.

– Бой с Магометовым на следующей неделе? – догадался я.

– Да.

– Один к трём ставил?

– Ну.

– Хоть не у Гонзы? – Я почесал кончик носа.

– У него.

– Зажмёт он твой выигрыш, – с набитым ртом проговорил Ворон. – Меня эта сволочь один раз кинула.

– Посмотрим... – пробурчал я. Связываться с этим гадёнышем не хочется, но мой выигрыш – да, теперь уже именно мой – ему не достанется. Надо будет, на куски порежу. И плевать, что он не только Торговому Союзу, но и Семёре процент отстегивает. Главное, чтобы Араб Магометова сделал. – Ладно, Макс, отложим этот разговор до возвращения.

– Спасибо!

– О чём речь вообще? – Ветрицкий ничего не понимал. – Бои без правил, что ли?

– Бокс. – Макс залпом замахнул полстакана горилки. – Бой за звание чемпиона Форта.

Вообще-то Ветрицкий не так уж намного и ошибся. Правил действительно было немного. Ниже пояса не бить, удары локтями и ногами не наносить. Вот, пожалуй, и всё. Количество раундов не ограничено, ну и очки, понятное дело, никто не считает. Кто на ногах остался, тот и победил. Самые популярные состязания в Форте. И ставки на поединки делались просто громадные.

– Сколько уже времени? – Я оглядел стены в поисках ходиков.

– Двенадцать. – Ворон достал часы и отпустил их болтаться на цепочке. – Не сможет Араб чемпиона положить. Маг его одной левой сделает.

– Ты это мне говоришь? – завёлся Макс. – Я десять лет боксом занимался. Видел я, как ваш хвалёный Маг боксирует, открывается постоянно. Араб его порвёт.

– Ты ещё скажи, как тузик тряпку. Спорим, Арабов в первом раунде ляжет?

– Сам ты ляжешь. Это Магометову больше трёх раундов не продержаться. Он здоровый, но техника никакая, и двигается, будто в штаны наложил.

– Араб – задохлик. Хороший удар в дыхалку – и он сдохнет.

– Маг – тормоз.

– Да ты ваше ни фига в боксе не шаришь.

– Я?! – брызнул слюной Макс и от возмущения аж привстал со стула.

– Спорим, не подерётесь? – Ветрицкий убрал пустую бутылку под стол.

– Да ладно. – Макс отодвинул тарелку. – Хотите, загадку загадаю?

– Давай.

– Между ног болтается, на «X» называется?

Ворон открыл рот, но Макс быстро сказал:

– И совсем не то, что ты подумал.

– А чё? Хвост?

– Часы. А на «X» потому, что хреновые. – Макс встал из-за стола. – Пойду отолью.

– Брейк. – Жан махнул ладонью перед лицом напрягшегося Ворона.

– Да пошёл он, – выругался тот в спину Максу. Часы – это святое.

К моему удивлению, уборная располагалась не во дворе, а в доме. Попасть туда можно было, не выходя на улицу, через завешенный покрывалом проём справа от входной двери. А что там на дворе за сарай тогда?

– Что делать будем? – Ветрицкий сыто оглядел остатки еды.

– Ещё по чуть-чуть? – предложил Ворон.

– Нет, – не раздумывая, отказался я. Не хватало набраться. – На сегодня хватит.

– Никто не будет? – Не дождавшись согласия, Ворон направился к кухонному окну. – Тогда я себе возьму.

– Меру надо знать, – наставительно произнёс Жан. – Все проблемы у людей оттого, что меры не знают.

– И не говорите, – вздохнув, согласился я. Если нажрётся, с собой не потащу, пусть к подружке катится.

– Прикиньте, там бумага туалетная есть, – заявил Макс, вернувшись к столу.