Леди Ариэлла Уоторби

— Забавная вы, леди Грэйд.

— Спасибо, — смутилась я, понимая, что это комплимент.

— Так о чем я, — продолжил Гэс, — на шахте той брательник жены моей работает, так вот, шахта эта не основная, не по серебру она, так, вспомогательная, и вот вся стоимость ее едва ли 200 ауре будет.

Из всего этого я не поняла три вещи — что такое ауре, почему шахта не основная и есть ли основные и откуда столько наглости у господина высочайшей милостью управляющего поместьем. Последнее вызывало больше всего вопросов, но я начала с малого.

— Ауре? — спросила у Гэса.

Солдат полез в карман, извлек монету и сказал:

— Золотой.

Это мне было превосходно ясно. Но после Гэс сжал кулак, достаточно внушительный, для того чтобы напомнить мне об основном занятии моего невольного переводчика, и пояснил:

— Ауре.

Из всего этого я сделала логичный вывод:

— Ауре — денежная единица, принятая в деловой сфере Элетара?

— По всему королевству, — уточнил южанин.

На своем черновике, внизу, я приписала название слитка золота, принятое за единицу измерения, и решила обязательно узнать об этом больше.

— Хорошо, — решительно кивнула, — господин Гэс, если вам не составит труда, поясните мне по поводу основных шахт и серебра.

Солнце палило нещадно, и потому, щурясь, солдат, разморенный жарой, с неохотой начал рассказывать:

— Так у лорда Грэйда семь крупнейших серебряных рудников в королевстве и производство Святого сплава, уж потому-то храмовники и лютуют.

Мне было очень жарко… до этого мгновения. Стоило только услышать словосочетание «Святой сплав», как озноб пробежался по спине. И ощущение неприятное, будто я делаю что-то запрещенное. Я вскинула голову, огляделась — за нами наблюдали. Все офицеры, матросы, драящие палубу, солдаты, обычно в жару предпочитающие отсиживаться в прохладных благодаря магии, трюмах, но сейчас расположившиеся под тентом. Вежливо всем улыбнулась, мне тут же улыбнулись в ответ, салютуя, приветствуя, склоняя головы. Странное дело, на «Бросающем вызов» я ощущала себя свободнее, впрочем, первые дни меня также повсюду сопровождали любопытные взгляды.

— Вам что-то непонятно? — спросил господин Гэс.

— Многое. — Я не хотела лгать этому милому и отзывчивому человеку. — В первую очередь, о Святом сплаве, — допустив некоторую паузу, я продолжила: — Мне казалось, священное серебро добывают в Истаркане.

— Так и есть, — воодушевленно подтвердил южанин. — Шахта и плавильня в Истаркане принадлежат роду Грэйд, мой папаша там мастер.

Прикрыв глаза на мгновение, я постаралась уяснить информацию. Первое, что я поняла, — мой муж богатый, очень богатый человек. И, судя по всему, сообщив, что ему хватит средств на покупку еще сотни невест, герцог не солгал ни словом, тем более что хватит и на тысячу, а то и десяток тысяч. Серебряные рудники! Одно это уже свидетельство наличия немалых средств, но шахты Истаркана — источник постоянных споров между королем и священнослужителями. По преданию, на этой горе святой старец Истарк воздвиг святой символ веры, самолично добывая двадцать пять лет серебро в шахтах. И за этот подвиг во имя веры Пресвятой освятил всю руду горы, превратив ее в Святой сплав. Именно этот серебряный сплав применялся для изготовления символов веры по всему королевству. Серебро с Истаркана не тускнело, не темнело, в ночи светилось мягким голубоватым светом, отгоняя нечисть и нечестивые помыслы, отличалось прочностью, символизируя крепость духа, и весьма высоко ценилось! Шахта в Истаркане! Лорд оттон Грэйд неимоверно, невероятно, баснословно богат!

— Простите, — извинилась я, отнимая письмо управляющего у солдата.

Пробежалась глазами, ну, Истаркан на южном диалекте звучал так же, «экро» — графа, обозначающая доход, и вот напротив Истаркана имелась цифра в два с половиной миллиона ауре. Начинаю понимать, почему сумму в 800 ауре господин управляющий Торий Аннельский счел мелочью. И вместе с тем возникло подозрение по поводу того, не счел ли он «несущественной мелочью» какие-либо иные суммы. А затем мне вспомнилась история Янира об амулетах, которые защищают каждого солдата и матроса Южной армады, и я поняла, с чьих средств они были куплены.

— Леди Ариэлла, — Янир явился в зрительно видимом образе слева от меня, справа находился мой переводчик, — лорд оттон Грэйд просил передать вам просьбу не появляться на палубе «Ревущего» без сопровождения в дальнейшем, а сейчас требует вашего немедленного возвращения в каюту.

Задумчиво покусывая кончик обернутого тростником грифеля, я невозмутимо ответила:

— Обещаю рассмотреть просьбу его светлости после выполнения его личного поручения.

Дух ветра галантно поклонился и взмыл вверх. Мне же оставалось подтвердить собственные подозрения еще хотя бы по одному пункту:

— Господин Гэс, — вновь обратилась я к южанину, — простите за личный вопрос, но могу я узнать, из какого селения вы родом?

Солдат чуть наклонился, указал пальцем на деревню с названием «Траин». Затем провел незримую линию до графы расходов, хмыкнул и произнес:

— Здесь написано, что был произведен ремонт девяти домов и выдана ссуда на покупку нового сельскохозяйственного инструментария для шестнадцати хозяйств. Это вранье. Да, в Траине шестнадцать домовладений, но вот возделыванием земли занимаются всего восемь, в остальных солдаты, как, например, я, есть кузня, кузнец, как вы понимаете, зерно не сеет, да и госпожа Виннор — деревенская учительница, ей тоже не до пашни.

— Понятно.

Я свернула свиток вместе с исписанным черновиком, поднялась, сделала книксен и искренне поблагодарила господина Гэса за помощь, испросив разрешения в случае повторного возникновения подобных трудностей вновь обращаться к нему. Разрешение было немедленно получено, и меня заверили, что помогать леди Грэйд было в удовольствие. После чего мы пожали друг другу руки и разошлись, весьма довольные.

По невероятно длинной палубе «Ревущего» я торопливо шла, с трудом сдерживаясь и не переходя на бег. А пробежаться хотелось, очень-очень. Воспоминание о плавании на «Бросающем вызов» остались самые приятные, но там я была девушкой, почти ребенком, и к моим выходкам матросы относились со снисхождением, сейчас же я леди оттон Грэйд, замужняя леди, обязанная сохранять достоинство в любой ситуации и при любых обстоятельствах. И я величественно смотрела вперед, стараясь идти с достоинством, и даже улыбалась, сдержанно…

Но тут справа, примерно в полусотне метров от палубы, взметнулось нечто серебристое, сверкающее на солнце!

— Летучие рыбы! — забыв о своей решимости вести себя достойно, восторженно вскрикнула я и опрометью бросилась к борту корабля.

Рыбы!

Летучие!

Огромный косяк!

Рядом совсем!

Сверкающее чешуей в каплях воды, как в бриллиантах, самое невероятное чудо южных морей! И так много! Они взмывали стаей тысяч в пять, не менее! Яркие, разноцветные, от маленьких до значительных, в половину моего роста! И взмывая вверх, они взметали мириады капелек воды, ослепительно сверкавших в свете яркого южного солнца!

Подбежав к борту, я вцепилась в поручни, упоенно разглядывая удивительных созданий! Как же это красиво! Как восхитительно, невероятно прекрасно! За моей спиной прогудел рог, почему-то все забегали, а я стояла, замирая, не в силах оторваться. Меня даже просили отойти, не знаю кто, настоятельно очень, но добились лишь восторженного крика:

— Там рыбки! Летающие! Вы видели?!

Черствые закаленные солнцем люди — никто не разделил моего восторга.

А рыбок становилось все больше! Они выныривали целыми стаями, и вскоре создалось впечатление, что все пространство между кораблями армады заполнено стремительным полетом прекрасных морских летуний! Так много! Так потрясающе много! Мне казалось, что я попала в сказку!

— Ари! — Лорд оттон Грэйд властно обнял за талию и попытался оттащить меня от борта.

Я обернулась, совершенно счастливая, передала ему свиток с письмом и карандаш и вновь вернулась к невероятному зрелищу! Мне казалось, что герцог что-то сказал, но шум падающей воды, треск чешуи, сияние капель, почти ослепительно сверкающие рыбы, нарастающий гул!

— Ариэлла! — рев его светлости перекрыл усиливающийся шум вокруг.

Я обернулась вновь, схватила его за руку и, указывая на сияющие стаи, тоже закричала: