Леди Артур

Атака всё не начиналась, словно враг ждал чего-то или спешить ему было совсем некуда.

Тем временем речная дева вскинула руку, а тональность сигнатур изменилась. Характер несущего сигнала усложнился настолько, что сложилось впечатление какого-то сложного кода. Он время от времени повторялся, и иногда можно было уловить изменившиеся куски, словно дева прислушивалась и правила программу. Получается, санпилар — это не только аккумулятор, но и программируемое магическое устройство.

Дева вытянула руку в сторону пожара. Как раз в это время послышались первые выстрелы противника, начавшего штурм.

— Товсь! — заорала Герда.

— Мечницы, крыть мушкеты, уголёк вам в дырку! — начала отдавать приказы Ребекка вперемежку с совсем уж грубой бранью. — Пики, концы в землю! Пики в брюхо!

Половины жаргона я понимал лишь исходя из контекста, а ещё хотелось сделать что-то самому, но лезть в гущу сражения было бессмысленно. А пулемёта у меня не имелось.

Тётя Урсула и Катарина нервно поглядывали на фургоны, окутанные огнём и мушкетным дымом. Несколько женщин сбивали пламя сырыми тряпками. Андрюха повалил и откинул в сторону свой навес, и приборы не пострадали. Но каторжанка, дежурившая у Дизеля, изо всех сил пыталась успокоить быка, а тот, хотя и брыкался, испуганно мычал и дёргал рогатой головой, но ходил по кругу, и электричество продолжало поступать, а приборы — работать, давая мне информацию о сигналах, а там творилось что-то несусветное. Три волшебницы сообща читали какое-то заклинание, синхронизировав свои сигнатуры.

Не участвовавшие в сражении возницы накидывали на бычков толстые попоны, предназначенные для того, чтобы спасти животных от мелких ран и случайных рикошетов пуль.

— А-а-а, Голливуд мне в помощь! — прорычал я и повернулся к деве реки. — Госпожа, а можно создать силовое поле?

Богиня открыла глаза и нахмурилась, и я выругался на свою глупость. На местном дословно это звучало как «кампа дафурза», а знакомые нам по учебникам физики термины были им в диковинку. Поле, в их понимании, — действительно поле, где хлеба растут. А уж в сочетании со словом «силовые» приобретало совершенно абсурдное значение.

— Воздушный щит, — сразу поправился я и добавил: — Но сперва пожар.

— А ты будешь мне молиться?

— Буду! — прокричал я, готовый придушить эту силиконовую нежить. Здесь бой, а она — как вшивый о бане.

Дева повела ладонью, и по берегу, вверх по наклонной, потекли ручьи. Они добежали до горящих фургонов, а потом встали на дыбы, как потревоженные кобры, и стали кидаться на языки пламени и объятые ими доски и ткань. Солдатки сперва опешили, а потом сообразили, что это светлая магия.

Грохотали выстрелы, но не залпами, а по готовности.

К тому времени нобийские воительницы добежали до заграждения и вместо того, чтобы бросится на колья или обойти с флангов вдоль узкой полосы берега, скучковались у одной из горящих телег.

— В стороны! — закричала Ребекка.

Солдатки бросились врассыпную, и буквально через несколько секунд магодетектор звонко оповестил о всплеске энергии. А в горящий фургон словно врезался невидимый таран. В разные стороны полетели обломки досок, кого-то задело оторванным колесом. Над поляной закружилось горящее полотнище тента. А сам фургон с грохотом полетел по поляне, роняя вещи и оглобли. В конце пути он поднял тучу брызг, оказавшись в запруде.

В нашей крепости создана брешь, и сейчас туда ринулись неприятельницы.

— Пли! — закричала Герда, и поляну разорвал новый грохот. Одновременно с этим прокричала заклинание Лукреция, а Марта выставила вперёд руки.

Грохот молнии и мушкетный залп слились воедино. А ещё в неприятельниц полетели обломки. Первые ряды смело, но их было слишком много, и пёрли они, как обколотые наркотой, невзирая на раны и убитых. Все до единой — окольцованные и полуголые. Им что совсем инстинкт самосохранения отрубили? Магия это может?

Закипел бой. Пикенерши быстро встали в две шеренги, причём первые встали на колени и прижали концы пик к земле сапогами. Малыш с рычанием драл глотку поваленной нобийке, а Клэр, Герда и Глория бились с теми, кто прорвался сквозь копейщиц.

Я снова повернулся к деве.

— Стену.

Та хмыкнула и снова закрыла глаза. Писк сигнала изменился. Это уже был совсем другой код.

— Быстрее! — закричал я на богиню.

— Не дерзи, смертный! — огрызнулась та, но плетения чар не бросила.

Тем временем противника удалось отбросить, но это оказалось очередной уловкой. В прорехе показались нобийские мушкетёрки, стоящие в три шеренги: первая — на коленях, а воительницы из третьей шеренги положили стволы мушкетов на плечи второй для лучшего прицеливания.

Грохотнул залп, смешавшись с лязгом металла. Из наших защитниц только две упали с криками, держась за раненые ноги. Хорошо, никому в лицо не попали. Зато земная легированная сталь и кевлар выдержали крещение огнём, выдержав стрельбу в упор.

— Клэ-э-эр! — испуганно закричала Ребекка, когда графиню от залпа опрокинуло навзничь.

— Живая! — радостно закричала в ответ девушка, и даже отсюда было видно, что доспех весь во вмятинах, но не пробит. Глория, которая тоже едва устояла на ногах, помогла девушке встать и отвела назад, за ряды пикенёрш, чтоб дать отдышаться.

— Господа, побыстрее! — не отставал я от речной девы.

И вскоре в прорехе встала дыбом двухметровая волна, отрезая часть нападающих от тыла и гася фитили на мушкетах.

— Вперёд! — закричала Ребекка, и копейщицы слаженно ринулись на отрезанного противника, а удар молнии, сорвавшейся с рук Лукреции, заставил дрогнуть, наверное, половину от их числа, если учитывать, что те были мокрыми и стоящими в луже. Но от молнии чары исчезли, и стоячая волна, не дававшая приблизиться остальным к прорехе, рухнула. Но это тоже принесло пользу, так как вся эта масса воды сбила с ног первые ряды нападавших. Их тут же насадили на пики.

Жаль, что нобийской знати среди них не было. Она стояла позади и наблюдала за боем, отправляя на убой окольцованных.

В пылу схватки я совсем забыл об орде потреяйцев, мечущихся вокруг поляны. Когда первая волна атаки была отбита, эти потусторонние мародёры бросились грабить павших, собирая не только оружие, но даже ту нехитрую мешковину, которая использовалась вместо набедренных повязок. А иные и вовсе долго рубили шеи мёртвым и раненым нобийкам, чтобы добраться до ошейников. Отвратительное зрелище! И, похоже, это не понравилось не только мне, но и вождице наших противниц, так как одна из колдуний нечленораздельно завизжала и затрясла посохом. От этого мелкая нежить сразу же бросилась в разные стороны, теряя вещи.