Леди-дракон. Факультет оборотничества.

Энергия требовала выхода и… выход она получила. Сложно оказалось быть с Клэем тихо. Но бесконечно легко находиться просто рядом, обнимать и чувствовать его дыхание.

В этот момент я решила: пусть все это останется эпизодом из моей жизни, пусть Клэй увлечется еще какой-нибудь девушкой, пусть хоть апокалипсис грянет, но эту ночь я в памяти сохраню.

К утру мы уже спокойно спали в его комнате. И, надеюсь, госпожа Сероглазая ничего не заподозрила. А то, что меня в процессе этого сна вполне крепко обнимали… да половина Лесного делала на нас ставки, что ж теперь?

Глава восемнадцатая. Черный дракон

Как и всегда, перед серьезным разговором я нервничала. Нервничала так сильно, что меня бесило буквально все: утренняя темнота за окном, зимний холод в библиотеке и говорливая компания за соседним столом. Последнее бесило так сильно, что я заплатила и заняла одну из индивидуальных кабинок, в которой, конечно, было тихо и спокойно.

Клэй с утра убежал рано, в лекарский дом, за справкой в академию, что он не прогулял почти неделю занятий, а болел. Я же позволила себе проспать урок Медного (чем ближе был момент нашего с ним разговора, тем чаще я прогуливала, кстати, приближая этот разговор). И ждала Клэя в библиотеке – он наверняка видел записку, которую я оставила.

Повторять свои ошибки я не стану и расскажу все сразу, чтобы потом не было взаимных претензий. Я собиралась с духом для этого разговора все то время, что Клэй болел, и вот, наконец, решилась.

Не то чтобы я боялась, будто Клэй резко бросит меня после в общем-то ничего не значащих признаний, но кто знает, как он отреагирует на всю мою историю?

Дверь резко открылась, и я вздрогнула. Сероглазый в свойственной ему манере, лениво и небрежно бросил на стол сверток с чем-то явно вкусненьким и уселся на соседнее место, хотя я предпочла бы, чтобы он сел напротив. Так проще разговаривать.

– Привет. – Меня поцеловали. Промахнулись, вместо шеи попали в ухо, так что стало щекотно.

– Выписали?

Вместо ответа Клэй потряс перед моим носом справкой.

– Все! – Я возвела глаза к небу. – Закончилось мое рабство. Больше, Клэй, я не буду вокруг тебя скакать.

– Ой ли? – рассмеялся он.

И опять полез целоваться.

– Подожди. Клэй, здесь нельзя целоваться, это библиотека!

Сероглазому было все равно, библиотека это, лекарский дом или его личная комната. Он дорвался до меня и готов был тискать круглосуточно. Правда, в образе дракона меня опасался, только тем и жила.

– Надо поговорить! – успела вставить я между поцелуями. – Это важно!

Клэй закатил глаза и, усадив меня к себе на колени, кажется, готов был внимать. Я на пару мгновений задумалась, а как такое вообще говорят?

– Знаешь, – начала я осторожно, – это кое-что о моем прошлом.

– Ты замужем?

– Нет.

– Жената?

– Что?!

Сероглазый заржал, как идиот, за что получил в лоб. Легонько так. И когда мне от прикосновения к нему перестанет становиться жарко?

– Меня зовут Виленея, – начала я. – Снежная.

С этого момента Клэй слушал очень внимательно.

Ничего нового я не сказала. Все та же набившая уже оскомину история о маме, Георге, кулоне. С той только разницей, что я не стала упоминать о нашем с Георгом… противостоянии. И о кулоне. Об этом я не была готова рассказать даже Клэю. Так что не такой уж страшной вышла моя история. Только с именем я соврала, да и то не сильно. Меня зовут Вил, и это имя останется со мной до конца жизни. Вил Инеевая – и никак иначе.

Или Вил Сероглазая… звучит? Или не звучит?

– И все? – улыбнулся Клэй. – Брось, Вил, по тебе сразу видно, что ты непростая. Ну и что? У каждого из нас есть прошлое, от которого хочется иногда сбежать. Я вот хотел сбежать от тебя в Подземный.

– Карл Медный мой отец, – выпалила я.

И чуть не свалилась, потому что Клэй от удивления разжал руки. Но, к счастью, вовремя спохватился. Я извернулась и посмотрела ему в лицо. Ничего сверхъестественного там не отразилось, но общий уровень шока был достаточно высок.

– Как вообще ты это выяснила? – спросил он.

– Мама никогда не скрывала его имени. Но интересоваться я начала уже после ее смерти. Сначала думала, приеду, расскажу все, попрошу помощи. А потом как-то сама справилась и…

Я вовремя одумалась и не стала говорить, что Медный вызывает у меня сомнения, но Клэй сам озвучил их:

– Мой отец его ненавидит. Они раньше дружили, а потом все, кончилась дружба. Сейчас друг друга гоняют, а уж если в суде столкнутся – кошмар! И что ты будешь делать? Расскажешь ему?

– Надо, – вздохнула я. – После бала, когда на каникулы уйдем, расскажу. Чтобы было время подумать и не видеться на лекциях.

– Ладно, леди-дракон, – хмыкнул Клэй.

И без видимых усилий пересадил меня к себе лицом.

Его палец прикоснулся к моим губам и скользнул ниже, обводя контур ключицы.

– Я не настолько впечатлен вашим темным прошлым, чтобы отказаться от идеи испортить настоящее прямо здесь.

Я фыркнула и как-то забыла, что мы в библиотеке, пусть и в отдельной кабинке. И что тут положено заниматься. Просто заниматься, а не тем, чем собирался Клэй.

– Нельзя, – вздохнула я.

– Можно. – А вот Клэя не волновали условности.

– Нельзя, – подтвердил суровый мужской голос. – Девушка абсолютно права.

Я сразу же густо покраснела и попыталась сползти с колен Клэя, но он не дал. Над нами возвышался Медный, который неизвестно каким образом неслышно подкрался и… О, Высший, что из нашего разговора он слышал?! Я силилась понять это по глазам декана, но как-то безуспешно. Наверное, не слышал.

– Вил, вас не было на занятиях.

– Да, я проспала.

– Семь раз за последние две недели?

Ну-у, я очень люблю спать, а его пары всегда первые. Или последние. Или в середине. Как тут удержаться?

– Выходите оба, – распорядился Медный. – На занятия шагом марш! Инеевая, вас жду у себя в кабинете после пар. Объяснитесь.

– Можно я буду называть его папой? – шепнул мне Клэй, когда мы под присмотром Медного выходили из библиотеки.

Но то ли Высший был ко мне благосклонен, то ли просто обстоятельства удачно сложились – на аудиенцию к Медному я не попала.

На паре по математике мы с Клэем уселись на заднюю парту и общались записками, потому что слушать лекцию было совсем невыносимо. Пожалуй, математику вел один из самых скучных преподавателей, целью которых было не научить студентов, а быстрее от них отвязаться. Мы все равно получали все зачеты, а задания решали дома, используя учебники и старшекурсников.