Леди Феникс, или Обещанная темному дракону

— Светлая магия, — тем временем бормотал себе под нос лекарь. — Светлая-светлая. Белые драконы? Нет, они все вымерли. Эльфы? Те живут отдельно, на Неизвестных островах, и не показывались давно. — Пришлось резко расслабить кулаки, потому что Давид пристально посмотрел на меня. — К тому же у нее нет острых ушей. Феи-глори? Может быть.

Он отложил книгу и быстро шагнул к столу, вытащив какую-то склянку с порошком. А после вернулся ко мне и неожиданно обсыпал меня этим самым порошком. Дернуться я не успела, не говоря уже о вскрикнуть, или в моем варианте — прохрипеть. Но громко чихнула, когда порошок или пыль, что это вообще было я могла только догадываться, осела мне на лицо и одежду. Потом чихнула еще раз, и приоткрыла один глаз. Учитывая, что Давид снова ускакал к книге, эффект от порошка должен был наступить сразу. Или, как в моем случае, не наступить.

— Точно. Они не могут исцелять других, — продолжил он свое бормотание. — Только себя.

Может пронесет? А что — должно же мне когда-нибудь повезти? Давид ничего не найдет, поймет, что я человек, и бросит меня умирать. Зачем ему руки марать, если я и так заразилась этим проклятием? У меня тут проблема поважнее: как вывести эту штуку? Потому что, прислушавшись к себе, я поняла, что она буквально высасывает мои силы, мою магию. Именно поэтому, из-за нее, восстановление идет так медленно. Из-за этой дряни я даже подняться не могу. И это началось еще раньше. Когда лекарь меня ей отравил. Я ходила с ней долго, несколько часов. Что-то мне подсказывало, что если бы заметила сразу, то избавилась бы тоже раньше. Но тогда бы Давид и Борч сильно-сильно удивились. Значит, все сложилось самым лучшим образом. Наверное. Еще бы живой отсюда выйти.

— Феникс! — выдохнул лекарь, а мне поплохело. На этот раз и физически, и морально. — Они исцеляют других и сила их света неизмерима… Я глазам своим не верю.

Давид действительно уставился на меня как на святой Грааль. С благоговением. Нужно было срочно его разубедить в том, что я не чудо-чудесное, а обычная девушка.

— Феникс? — приподняла я брови, даже «ха» получилось издевательским. — Их же не существует.

— Существует. — Давид подкрался ко мне, разглядывая, как экспонат в музее. — Но они рождаются лишь в роду Великого князя. Насколько мне известно, именно дочь князя леди Гвендолин родилась с таким даром. — Он нахмурился, будто решал в уме какое-то сложное математическое уравнение. — Только князь объявил недавно, что его дочь уже переродилась. Сила ее проснулась и сожгла ее, а ты жива. Используешь магию и жива.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — пробормотала я. Ну не убеждать же его, что он ошибся? Это только укрепит Давида в своих идеях. Тут один выход — косить под ничего не понимающую дурочку.

— Всесильное благо! — Лекарь вскинул руки к потолку. — Ты благословило Наир. Послало моему лорду бесценный дар. Могущественный дар, с помощью которого он совершит еще больше благих дел.

Я содрогнулась. Какое-то странное у них определение благих дел. Полгорода неугодных выкосили, остальных в страхе держат, гостей травят. Боюсь представить, что может сделать Борч с еще большей властью.

— Вы меня вообще слушаете?

— Слушаю, леди феникс. Я внемлю всем твоим словам.

Я так разозлилась, что даже смогла голову от спинки кресла оторвать и посмотреть на Давида в упор.

— Ладно, план меняется. Да, я феникс. Леди Гвендолин под прикрытием. Освободи меня, и тогда я тебя не прибью.

3

— Так и знал! — воскликнул лекарь. — Вы сбежали. Ходили слухи, что сгинули и переродились, раз дар феникса проснулся. Но оказывается нет. Как вы это сделали? Как продержались так долго?

— Ты меня освобождаешь, или как? — перебила я его, думая о том, что отвечать на его вопросы не собираюсь, а вот за свое признание еще ответить придется. Пятой точкой чувствую, той, что в этом мире постоянно находит приключения.

— Зачем мне это? — подтвердил мои самые нехорошие предчувствия Давид.

— Чтобы я тебя не прибила, — напоминаю я, но уже не так яростно.

— Магия феникса не способна убить или как-то навредить какому-либо живому существу.

— А вот та чугунная сковорода способна! — я кивнула на подвешенное на крючке орудие свободы.

— Тогда лучше перестраховаться, — быстро закивал лекарь, мигом оценив мои черные намерения, и метнулся к новым склянкам-банкам.

Не знаю, чем он там собирался перестраховываться, и есть ли у фениксов волшебное чутье, но моя интуиция забила тревогу. Так страшно мне еще не было ни во время того пожара в отеле, ни во время сражения с сирином, ни даже во время утопления, устроенного Шаенной, читай, перемещения в мир иной. Вот и паника захлестнула меня, как та водичка. Заставляя задыхаться на суше, хватать ртом воздух и лихорадочно наблюдать за тем, как Давид достал откуда-то склянку, заполненную той черной дрянью, которую я сняла магией с Яниса.

Нет! Еще одного паразита я не выдержу.

— Ты сказал, что твоему господину нужен феникс, — заговорила я быстро-быстро, пока лекарь надвигался на меня с необратимостью цунами, — сказал, что я ценный дар.

— Бесценный, — поправил Давид, откупоривая крышку.

— Так какого лешего ты хочешь меня убить?

— Лешего? — затормозил лекарь. — Это что такое?

— Отвечай на вопрос, — прохрипела я. Нечего тут отвлекаться.

— Я не собираюсь вас убивать, леди феникс. Всего лишь немного ослаблю, чтобы вы не могли воспользоваться своей магией. Это способно нарушить планы моего лорда.

А план прост — проклясть город. Но постойте! Если я могу нарушить план Борча, значит, могу спасти город. Давид искренне в это верит. Вон как испугался и склянку притащил!

— Знаешь, кто способен остановить твоего господина? Мой жених и его верный слуга. Они такой магией обладают, у-у-у! — Мне надо было продолжать ломать комедию и оттягивать неизбежное. Хотя кто сказал, что мне не удастся избежать нового «опроклятивания»? Я уже вовсю сжимала и разжимала кулаки, а онемение в ногах сменилось противными мурашками. — Нам с тобой и не снилось. Маг Алекс василиска в прыжке сжег.

— Прыгнул на василиска? — Лекарь от удивления даже затормозил со своей склянкой.

— Василиск прыгнул, а маг его сжег. Потом на лагерь Саймона женщина-курица напала, и ее он тоже сжег.

— Саймон?

— Да нет же. Алекс!

Последнее я радостно воскликнула в сторону дверей, и Давид повелся. Резко повернулся в сторону дверей и получил ногой по… тому самому, в общем. Я-то целилась по коленке, но Давид очень близко подошел, низко склонился, и вообще не обладал высоким ростом — судьба расставила все по своим местам.

Лекарь зарычал, как раненый… в то самое зверь, разжал руки и подкинул склянку вверх. Она взлетела над нашими головами, разбрызгивая капли тьмы, а затем по закону подлости перевернулась в полете, и все ее содержимое оказалось на лице и одежде Давида. Он взревел еще громче первого раза и принялся растирать и царапать свое лицо, которое под действием этой дряни покрылось волдырями, словно его облили кислотой, не меньше.

Сцена была более чем достойна фильма ужасов, возможно, отчасти это послужило для меня хорошим пенделем: я почувствовала слабенькую силу в теле, и меня снесло с кресла. От попытки вскочить потемнело в глазах, так что я сделала то, что могла — просто на четвереньках, насколько могла быстро поползла к выходу. Хорошо, что на меня ничего не попало. Очень хорошо! Я счастливица, счастливица, счастливица.