Леди Феникс

— Он из команды Тимура. Поговаривают даже, что они друзья.

— Врут, — усмехнулась я. — У Тимура нет друзей, одни соратники.

Но смешно не было.

— Тебе лучше знать, — буркнул Артем. — Однако, имея представление о характере Тагаева, я бы и соратника трогать не стал. Но кто-то рискнул. Николаев-то хоть и дурак набитый, но прав, нам война ни к чему. А разборок не миновать, когда тут такое дело.

— Та-ак, — протянула я. — И кто, по-твоему, мог на это решиться?

— Спроси что-нибудь полегче, — вновь проворчал он. — Тут вот еще что… — Он тяжко вздохнул, пряча взгляд.

Причину его беспокойства я так до конца и не поняла. Допустим, бандитские разборки ему не нужны. Когда в городе становится шумно, обыватели волнуются, народные избранники проявляют недовольство, а начальство гневается. Но, сказать по чести, Артем хоть и любил прикидываться сиротой, но начальства не очень-то боялся и за место свое, в отличие от того же Николаева, не дрожал. Значит, есть еще что-то. Но мне об этом он поведать не спешит.

— Взгляни на него, — вдруг сказал он, кивнув на труп. — Тебе не кажется, что это послание?

Поначалу я решила, что Артем шутит. Но на труп посмотрела с большим вниманием. Седому сломали шею, а потом зачем-то перетащили в туалет и усадили в очень странной позе с петлей на шее. Зачем этот спектакль, если Валера на месте отмел идею о самоубийстве?

Допустим, убийца шею человеку сломал, сам того не желая, и с перепугу инсценировал самоубийство. Такое в голову могло прийти разве что дилетанту, понятия не имеющему о судебно-медицинской экспертизе и даже детективы не читающему, потому что если читает, то знать должен: такие штуки не проходят.

Я вновь перевела взгляд на крюк. Чтобы поверить, будто на нем можно удавиться, и вовсе надо быть дураком. Но главное, руки убитого. Эти самые раскрытые ладони, точно он кому-то что-то протягивал. "А ведь Артем прав", — хмуро решила я и в тот же миг ощутила укол в сердце. Как предчувствие. Был у меня приятель, мастер на такие фокусы. Я с беспокойством взглянула на Артема, он тоже хмурился, разглядывая труп, а я погнала прочь пришедшую на ум мысль. Чушь. Артем не знает, что Лукьянов жив. Никто не знает, только я и Тимур.

— Выглядит действительно странно, — кашлянув, сказала я. — Соображения есть?

— В руках у него что-то было. И это "что-то" человек, которому адресовано послание, получил.

— Кто труп обнаружил?

— Неизвестный позвонил в милицию. Ребята приехали, входная дверь не заперта. В квартире никаких следов борьбы. Сначала решили: удавился дядя. Но Валерка, лишь только на него взглянул, отмел идею как бредовую.

— Никаких следов борьбы, — кивнула я. — Значит, кто-то из тех, кому Седой доверял.

— Необязательно. Убийца мог проникнуть в квартиру и поджидать его возле двери или в любом другом месте, подошел сзади и… Для специалиста это раз плюнуть. Взять хоть спецназовца, к примеру, их этому обучают.

— Спецназовец — это хорошо, — вздохнула я.

— Ага. Или профессиональный киллер.

— По-твоему, звонил вам он?

— Не складывается, если речь идет о послании. Убили мужика минимум двенадцать часов назад, а позвонили недавно.

— Значит, кто-то пришел, увидел то, что должен был увидеть, и вызвал милицию.

— Логично, — пожал Вешняков плечами. — Ребята соседей опрашивали, одна бабка заметила машину возле подъезда, примерно часа в четыре. Из подъезда вышел мужчина, бабке показалось, нервничал, сел в машину и уехал. Через два часа раздался звонок в милиции.

Я взглянула на часы. Примерно в то время я была у Тимура.

— Думаешь, это тот мужик позвонил?

— Может, он, может, кто другой. Бабка его здесь раньше никогда не видела. Да и самого Седого знать не знает. Он не особо общительный.

— Жил один?

— По-разному. В основном с бабами из "Пирамиды", подолгу не держались. Жена, правда, тоже есть и двое детей, но жили уже лет пять врозь, хоть и не развелись. Последняя девица съехала месяц назад, а новую он не завел.

— Вот что, — еще раз взглянув на часы, заметила я. — К детям ты все равно опоздал. Заканчивай здесь, а я подожду тебя в баре на углу.

Ждать пришлось недолго. Я немного поболтала с барменом о погоде и выпила чаю, когда в бар вошел Артем.

— Ну что, будем гадать? — хмыкнул он.

— Конечно, если больше делать нечего.

— Мне есть чего. И тебе, кстати, тоже. Ты с Тимуром виделась? — все-таки спросил он.

— Сегодня.

— И что?

— Артем, у него на столе лежала эта чертова купюра. Надпись прочитать я не могла, но это та самая или другая половинка.

— Тьфу ты, — досадливо плюнул он. — Так и знал. Вот как увидел этого в сортире, так и кольнуло: добра не жди. Точно в воду смотрел. Давай прикинем, что у нас получается.

— Давай. Ты начнешь?

— Лучше ты. У тебя завлекательней выходит, — усмехнулся он.

— В городе появляется некий тип, назовем его Толстяком. У него дела с Тимуром, что за дела, неведомо, но ясно, что в Уголовном кодексе есть по этому поводу статья. Доверенное лицо Тимура по кличке Седой встречается с Толстым и еще с одним дядей. Теперь банкнота: ясно, что она вроде пароля.

— Штирлицы хреновы, — не выдержал Артем.

— Солидарна, — кивнула я. — Если нужен пароль, значит, встретиться должны незнакомые люди. Логично?

— Откуда мне знать, я не Штирлиц.

— Не вредничай, наживешь язву.

— Вот только не надо лицемерного беспокойства о моем здоровье, если бы оно тебя волновало, ты бы не совала нос в бандитские дела, а ходила бы на курсы молодых мамаш.

— Я записалась, честно, — улыбнулась я, он только рукой махнул.

— Валяй дальше.

— Следовательно, мы можем предположить, что ожидаются в нашем городе гости. Влад видел "Ягуар", у нас есть сведения, что с московскими номерами. Допустим, одна половинка банкноты у Толстяка, другая у Тимура.