Леди Феникс

— Она что, претендует на наследство?

— Вроде бы нет. Да это и невозможно. Все перешло жене и дочери, а двоюродная племянница — это не близкая родня, так что претендовать…

— Тогда что вас беспокоит?

— Я уверена, она — самозванка.

— Допустим. Но это нетрудно проверить.

— В том-то и дело, Нина ничего об этом слышать не хочет. Утверждает, что эта Юля Бокова — племянница Гриши, поселила ее в своем доме, помогла поступить в университет, теперь, судя по всему, Юля будет жить у нее как минимум пять лет.

— Если вашу сестру это устраивает…

— Оля, я же вижу, с сестрой что-то происходит. Она очень ласкова с этой девчонкой, иногда в ущерб родной дочери, но… Нина страдает. Меня не обманешь, я очень хорошо знаю свою сестру. Юля никакая не племянница, вообще неизвестно, откуда она взялась.

— Но ваша сестра утверждает, что она родственница ее мужа?

— Вот именно. Поэтому я и решила, что сестру кто-то шантажирует и девицу ей эту подсунули неспроста. Понимаете?

— Более или менее, — пожала я плечами.

— Разговаривать со мной на эту тему сестра отказывается, я беседовала с Леночкой, это ее дочь, она тоже ничего не понимает, но ее мать точно околдовали, она держит эту девицу в доме, хотя той ничего не мешает жить в общежитии. Накупила ей всяких тряпок, дает деньги… Вчера заговорила о покупке машины. Видите ли, Юле далеко ездить в университет. Просто невероятно.

— Да, любовь к племяннице покойного мужа действительно невероятная, — кивнула я.

— Вот-вот. А еще этот тип, — не дожидаясь моего вопроса, начала она объяснять. — Я встретила его в доме сестры примерно за неделю до того, как там появилась Юля. Приехала к сестре и в дверях столкнулась с мужчиной лет шестидесяти, физиономия… знаете, такая… скверная, одним словом. Он как-то заискивающе мне поклонился, а взгляд у него был… точно у этого типа камень за пазухой. Я тогда удивилась: кто это? Всех знакомых сестры я хорошо знаю, мы с ней очень дружны, так что… Я подумала, может, это какой-нибудь мастер, телевизор, к примеру, сломался… Я собиралась спросить у Нины, кто он такой, но она была в таком состоянии… С похорон мужа я не видела ничего подобного. Она была просто раздавлена, понимаете? И ничего не хотела объяснять. Твердила одно: все нормально. А потом появилась эта Юля. И поведение сестры стало очень странным, а ничего объяснять она по-прежнему не желает. Но ведь должна быть этому причина? Я не знала, к кому обратиться, и в конце концов позвонила Игорю… Николаевичу, — поспешно добавила она, быстро взглянув на меня. — А он сказал, что вы непременно поможете. Оленька, я очень на вас надеюсь, — вздохнула она и вновь пожала мою руку. — Вы же понимаете, в милицию с такой историей не пойдешь, они попросту отмахнутся, а потом… я боюсь. Поведению сестры я нашла лишь одно внятное объяснение: шантаж. И если я обращусь в милицию… не сделать бы еще хуже. Понимаете?

— Вы совершенно правы, в милиции вряд ли впечатлятся вашей историей. У них без того дел полно. Хорошо, попробуем что-нибудь узнать об этой девушке. Юлия Бокова? Сколько ей лет? Откуда она приехала?

— Из Екатеринбурга. Ей двадцать лет. Знаете, что я подумала? Может быть, вы сами оцените обстановку? Вдруг я… как бы это сказать… преувеличиваю? Если вы скажете, что ничего подозрительного не заметили… я буду только рада.

— Хорошо, — кивнула я. — Но как вы себе это представляете?

— Да очень просто. Мы сейчас поедем к моей сестре. — Ирина Константиновна взглянула на часы. — Вас я представлю своей знакомой. Сестра не будет задавать вопросов, гостям она всегда рада. Ну что? — улыбнулась она.

— Вы на машине?

— Нет, на такси приехала.

— Тогда прошу со мной. Как выглядел мужчина, с которым вы столкнулись в доме сестры? — спросила я уже по дороге. — Сможете его описать?

— Смогу, — кивнула она. — Лет шестидесяти, невысокий, полный, лицо одутловатое, брови… густые, смешно торчат, глаза светлые и взгляд… колючий. А рот маленький, совсем не подходит такому лицу, я еще подумала, рот у него бабий. Одет был просто, брюки, дешевый свитер и сверху куртка, поношенная. Так выглядят старички на пенсии, но для пенсионера у него был очень властный взгляд. И на дом сестры он смотрел так, точно думал: недолго вам тут жировать осталось. Вы можете решить, что я все выдумываю, но тогда мне казалось, что я читаю его мысли. Понимаете? Настолько откровенен был его взгляд.

* * *

Сестра Ирины Константиновны жила в фешенебельном районе у реки, правда, ее дом на фоне других, более напоминавших дворцы чокнутых правителей каких-нибудь африканских республик, выглядел скромно. Двухэтажный, с большой верандой, окруженный низким кованым заборчиком (соседи обнесли себя каменной стеной в два человеческих роста), ворота, калитка и кусты роз. Земля здесь была в дефиците, и дома жались друг к другу.

Я затормозила у ворот. Пока мы выбирались из машины, на крыльце появилась женщина. На первый взгляд никакого сходства с Ириной Константиновной, но когда она приблизилась, стало ясно: это и есть ее сестра, глаза были те же, а еще привычка улыбаться уголками губ.

— Здравствуй, — сказала она, целуя Ирину, и с любопытством посмотрела на меня.

— Ничего, что мы к тебе нагрянули? Это Оля, работает у Игоря Николаевича. Мы встретились в магазине, она присматривает себе дом. Вот я и подумала, может, для начала стоит поговорить с тобой?

— Что ж, район хороший, соседи солидные, если цены здесь вас не пугают, смело покупайте, — улыбнулась Нина. Мы успели подняться по лестнице и вошли в просторный холл. Я огляделась и подумала: что может заставить людей жить в таком доме? То есть дом-то, конечно, отличный, но для трех человек места явно многовато. В своей нелепой двухуровневой квартире я с трудом обжила лишь кухню и гостиную, ночевала по большей части тоже в гостиной, потому что спальня у меня на втором этаже, а мой пес ненавидит лестницы. В квартире Деда на второй этаж я тоже практически никогда не поднимаюсь.

Дурацкие мысли пришлось оставить, мы прошли в столовую, и Нина Константиновна поинтересовалась, что я буду пить, чай или кофе. Получив чашку чая, я принялась вяло врать о том, как жажду поселиться по соседству. Инициативу перехватила Ирина Константиновна, и я по большей части кивала.

Послышались шаги, и в столовой появилась девушка лет двадцати в едва различимой мини-юбке и топе, расшитом блестками. Она неуловимо напоминала цирковую наездницу. Короткая стрижка, вздернутый нос и удручающее количество косметики, которое не скрывало прыщи на щеках и лбу, взгляд одновременно нахальный и испуганный, точно девица в любой момент ожидает, что ее выставят отсюда без объяснений. По тому, как нахмурилась Ирина Константиновна, стало ясно — это и есть Юлия.

— Скоро будем ужинать, — с улыбкой взглянув на нее, сказала Нина и повернулась ко мне:

— Это моя племянница, Юля. Учится в нашем университете. Это Ольга Сергеевна.

— Я ее вчера по телику видела, — неожиданно низким голосом сообщила девица. — Вы какая-то шишка в администрации?

— Совершенно незначительная, — кивнула я. — Так что и не шишка даже, просто небольшой прыщ.

При упоминании прыщей девицу перекосило, и я дала себе слово выбирать выражения.

— Я ужинать не буду, — буркнула Юля. — Прогуляюсь.

— Одна? — мягко спросила Нина, ее нежный взгляд, обращенный к девушке, вряд ли был притворством.

— Я что, должна отчитываться? — вздернув губу, спросила Юля.

— Разумеется, нет. Просто я беспокоюсь.

Презрительная улыбка на лице Юли стала еще явственнее. Она налила себе чаю, села в кресло, закинув ногу на ногу, и нахмурилась.

— А где Лена? — спросила хозяйка.

— Понятия не имею.

— Я думала, вы пойдете вместе.

— Она считает, что я не подхожу их компании.

— Чепуха.

— Не считайте меня дурой, — очень резко ответила девица. — Ее друзья нарочно начинают болтать по-английски, чтобы показать, что я полнейшее ничтожество. Конечно, они закончили спецшколу, а я, по их мнению, явилась сюда из дикой глуши.

— Не преувеличивай. Уверена, ничего подобного им в голову не приходит, — очень мягко возразила Нина.

— Все равно я их терпеть не могу. Строят из себя не пойми что… золотая молодежь, блин.

— Кажется, я тебя просила, — начала Нина, девушка поднялась и, вздернув подбородок, быстро покинула столовую. — Извините, — вздохнула хозяйка.