Леди и наследство

Брат пытался меня расшевелить и хотя бы немного поднять настроение, однако в мои планы не входило очаровывать кого бы то ни было. Для Де Ла Серта я собиралась оставаться исключительно ведьмой, притом злой, чтобы один чересчур расчетливый и сластолюбивый джентльмен отказался от своего нелепого намерения жениться на мне.

Маркиз Де Ла Серта оказался на этот раз дома. Он вышел нас приветствовать, и я поразилась тому, насколько сильно на него повлияла смерть супруги. Вместе с жизнью Марисоль Де Ла Серта оборвались и приворотные чары, что привязывали его к жене. Посол словно бы помолодел, как только с него спали оковы магии. И все же насколько большой властью обладал тот колдун, который помог будущей маркизе Де Ла Серта продать нерожденного еще первенца. Я ведь до последнего не чувствовала на иберийском после никаких чар. Странно… Хотя при этом от меня не укрылась тень грядущей гибели на его сыне.

— Как я рад таким юным и элегантным гостям, — просиял при виде Эдварда, Эммы и меня господин посол. В ответ на такую откровенную и искреннюю радость, даже я не смогла удержаться от ответной улыбки.

— Посетить ваш дом для нас большое удовольствие, — ответила я и сделала реверанс. Эмма последовала моему примеру, и, стоит отметить, ее реверанс вышел куда изящней. Я в очередной раз подивилась тому, насколько мы с младшей разнимся во внешности и манерах.

Внезапно как-то вышло, что мой Второй взял под руку Эмму, а вот меня решил сопровождать Мануэль. Вышло на удивление ловко… Я бросила на молодого человека недоуменный и одновременно возмущенный взгляд, безмолвно давая ему понять, что его внимание не доставляет удовольствия.

Старший из братьев Де Ла Серта с привычной своей легкостью отказался понимать намеки и принялся рассказывать какую-то занимательную историю, достаточно остроумную, чтобы немного утишить мой гнев.

Но насколько же этот молодой человек самонадеян в своей попытке обаять меня. Неужели он считает себя неотразимым? И пусть я влюблена в него с первого взгляда, мой здравый смысл после того, как я узнала Мануэля Де Ла Серта получше, всячески противился тому, чтобы рассчитывать на счастливое будущее в качестве его законной супруги.

Обед проходил в дружеской атмосфере. Ее создавал счастливый щебет Эммы и остроумные шутки молодых иберийцев. И вся эта веселая компания задалась целью разговорить меня и втянуть в беседу. Теперь я почти не сомневалась, что и сам маркиз видит меня в качестве будущей невестки: уж слишком собственнические взгляды я чувствовала на себе.

Быть может, следует найти себе достойного жениха и выйти замуж, таким образом раз и навсегда избавившись от поползновений Мануэля…

Прежде я со свойственной горячностью не мыслила, что добровольно откажусь от брака с любимым. Еще со всем недавно я просто не подозревала, что могу полюбить кого-то вроде Мануэля Де Ла Серта, кичливого, эгоистичного и совершенно невыносимого молодого человека. И притом совершенно недогадливого.

После обеда выпускать нас из гостеприимного дома никто не собирался, настаивая на музицировании и приятной беседе. Что характерно, к роялю отправили Эмму, причем раньше, чем я успела даже заикнуться о том, что хочу играть сама. Пришлось остаться рядом с Мануэлем Де Ла Серта, скрепя сердце и скрипя зубами.

Теодоро в свою очередь связал беседой Эдварда, и Второй не слишком сильно сопротивлялся, хотя отлично понимал, почему один из его иберийских друзей так старательно добивается приватного разговора со мною.

— Как жаль, леди Ева, что вы не так часто удостаиваете нас своим вниманием, — с мягкой, практически завораживающей улыбкой произнес Мануэль, который каким-то образом умудрился сесть ко мне так близко, что, кажется, можно было почувствовать жар его кожи.

Я покосилась на него с озадаченностью.

— Сэр, возможно, вы избавите меня от этих пустых любезностей? Я, право слово, не расположена к подобным глупостям, тем более, я знаю, что все они не стоят и пенса, — прошипела я в ответ, сохраняя из последних сил на лице умиротворенное и довольное выражение.

Вовсе не хотелось расстраивать попусту сестру, которая зорко следила за нашей с Мануэлем беседой.

— Вы сомневаетесь в собственной привлекательности? — округлил глаза Де Ла Серта.

Самообладание, наконец, изменило мне.

— Хватит издеваться, сэр, — процедила я недобро, — думается, я не заслужила подобной грубости после того, что сделала для вас моя семья и я сама.

Молодой джентльмен чуть подался ко мне, и крылья носа затрепетали, словно у гончего пса, что принюхивается к следу.

— Кто бы осмелился над вами издеваться, леди Ева? Только тот, кто желает умереть быстрой и мучительной смертью, а я все еще желаю прожить долгую и счастливую жизнь.

Каждое произнесенное иберийцем слово истекало медом, а такой страстный взгляд мог бы стать прежде поводом для бессонной ночи, полной мечтаний о несбыточном.

— Я знаю цену своей внешности, и также известно мне, какое впечатление обычно произвожу. Поэтому оставьте бесплодные попытки обратить на себя мое внимание. И если вы действительно имеете намерение вступить со мной в брак, откажитесь от него немедля. Вы очень обяжете меня, если оставите неуклюжие попытки ухаживать за мной.

Прозвучало почти беспомощно, наверное, даже в какой-то мере жалко, и это злило даже больше навязчивости Мануэля Де Ла Серта.

— Интересно, как же так вышло, что вы знаете об этом моем желании?

Теперь тон у молодого человека никто бы не назвал медоточивым. Как будто он подозревал меня в чем-то недобром, если не преступном.

Я не стала отвечать на такой вопрос, еще и заданный совершенно неподобающим тоном. Однако молчание не стало для Мануэля поводом менять тему.

— Неужели не только наш дорогой лорд Эдвард не чурается общением с цыганами, но и вы тоже? Тот аромат, который вас окутывает сегодня, — именно его я ощущаю каждый раз, когда встречаю одну цыганскую колдунью по имени Чергэн. Вероятно, вы о ней наслышаны.

Признаться, после того, как ибериец договорил, у меня отлегло от сердца. Все-таки на редкость недогадливый мужчина на мое счастье. Он лишь заподозрил меня в общении с цыганами, даже не допустив мысли о том, что сама я могу быть из рома. И хорошо бы, ни один из семьи Де Ла Серта никогда не узнал правды обо мне.

— Цыгане многое могут, — пожала я плечами. — И многому могут научить, если готов с благодарностью принимать знания. Думаю, вам следовало с большей благосклонностью относиться к этому племени, после всех тех благодеяний, что видели от них.

Теперь на меня смотрели долгим нечитаемым взглядом, от которого мне стало даже самую малость не по себе… Прежде не было такого, чтобы я не знала, какие мысли появляются роятся в голове иберийца, он казался открытой книгой. До последнего момента. Сейчас же казалось, нечто я все-таки упустила в молодом человеке, и это могло в дальнейшем обернуться большой бедой.

— Благодеяний я от цыган видел немало, тут вы правы. Вообще, обо мне в этом городе заботятся лишь члены вашей семьи, да цыгане…