Леди любят артефакты

— Вот, — она передала мне подвеску в форме клевера, — тайный орден трилистника. Это мисс Скалс придумала. Когда мы начали заниматься травологией, у меня долго ничего не получалось. И тогда она рассказала свой семейный секрет, а потом подарила этот кулон. У нее был такой же. Как символ нашей дружбы и знаний не для всех.

Я слушала и рассматривала дешевый мельхиоровый медальон. Похожие я видела на витринах в Бринвилле. Мисс Скалс, похоже, была талантливой наставницей, которая нашла действенный подход к Бетти: помогла ей справиться с заданием, придумав увлекательную игру. Скучная травология превратилась в приключение, и девочка увлеклась.

Другой вопрос, почему она, приложив такие старания, решила полностью исчезнуть из жизни своей воспитанницы? Обычно гувернантки так не поступают, особенно если отношения с ребенком настолько хорошие, что он привязывается к наставнику, как к родному.

— Она бросила меня, — голос Бетти был полон обиды. — Уехала и даже не попрощалась. Папа сказал, что мисс Скалс вышла замуж. Почему она мне ничегошеньки про это не сказала?!

— Возможно, думала, что так будет лучше, — мне хотелось утешить воспитанницу, убедить, что ее вины в случившемся нет. — Вряд ли она понимала, что так сильно тебя расстроит. Иногда из-за собственного счастья люди забывают обо всем на свете. А может, мисс Скалс считала тебя слишком маленькой, чтобы понимать такие вещи?

— Мне все равно! Не хочу никаких тайных орденов или клубов! Не хочу никакой дружбы! Вы ведь тоже однажды исчезнете?

Я смутилась. Вопрос, звучавший, как обвинение, не оставлял мне пути к отступлению. Если бы все зависело от меня… Я не хотела обижать Беатрис. Несмотря на ее, местами, несносный характер, более хрупкую и ранимую девочку сложно себе представить.

— Горькая правда состоит в том, Беатрис, что никто не может дать тебе никаких гарантий, — я подбирала слова, но все равно понимала, что раню ее. — В лучшем случае — это наивная ложь, в худшем — убаюкивающая. Случиться может все что угодно. Но жизнь при этом не останавливается. Даже без мисс Скалс. Она продолжается, все идет своим чередом.

Бетти не пыталась спорить. По ее глазам было видно: эта правда ей не нравится. Но прямой взгляд и упрямство, сквозившее в каждой черточке не по-детски серьезного лица, свидетельствовали о том, что говорить с ней следует на равных и фальши она не простит.

— Единственное, что точно могу обещать, — я говорила уверенно, — просто так не исчезну. Обязательно предупрежу тебя. И если захочешь, мы всегда сможем поддерживать связь через письма. Договорились?

Бетти кивнула:

— Ладно.

Это был не самый приятный разговор, и утешало лишь то, что он состоялся сейчас. По крайней мере, к теме взросления и расставаний мы вернемся еще очень нескоро.

Глава 20: Дневники

Лето в Бринвилле было в самом разгаре: наступило время изнуряющей жары с полным отсутствием дождей. Вся растительность в окрестностях замка казалась чуть припыленной, а бересклет местами побурел от недостатка влаги. Цветы на клумбах пожухли и требовали полива. Каждый вечер миссис Смитти выбиралась из своей кухни, и, нахлобучив на голову шлем с управляющим кристаллом вместо поварского чепца, командовала дюжиной неуклюжих големов, которые таскали ведра с водой от кадок с петуниями к теплицам. Появление в замке молчаливых подручных стало результатом полномасштабной войны, которую повариха затеяла с дворецким и, ожидаемо, победила: трех дней, в течение которых лорду Блэквуду подавали пресную кашу на завтрак, хватило, чтобы он распорядился вновь арендовать в Бринвилле каменных помощников. Уступкой Моргулису послужило лишь их количество: миссис Смитти настаивала, что для полива ее драгоценных помидоров и перцев, нужно как минимум два десятка големов. Однако хватило и дюжины, чтобы периодически натыкаться на них в каждом уголке сада во время прогулок. А гуляли мы с Бетти теперь много. Из-за духоты находиться в классе было невозможно, поэтому с обеда и до самого вечера мы проводили на воздухе.

Мое лицо, несмотря на все ухищрения, таки покрылось легким загаром. Впрочем, никакого огорчения по этому поводу я не испытывала. В южных провинциях никому не придет в голову прятаться от солнца и травиться уксусом ради «интересной бледности», которую воспевают модные журналы для кокеток.

Науку Бетти осваивала с переменным успехом. Воспитанницу, естественно, больше всего интересовали тренировки по управлению огнем. Но прежде чем вернуться к ним, мы решили, что было бы неплохо окончательно усыпить бдительность лорда Блэквуда. Поэтому наши занятия стихийной магией ограничились изучением сил земли. Мы с Бетти вполне безопасно оттачивали ее навыки как в классной комнате, так и вне ее стен.

Вначале меня терзали кое-какие сомнения: не покажется ли странным стороннему наблюдателю, что такая взрослая девочка, как Бетти, внезапно увлеклась лепкой куличиков из песка. Но все опасения оказались напрасными. В Золотых холмах к маленькой хозяйке относились настолько по-особенному, что ей достаточно было перестать все ломать и грубить, чтобы обитатели замка вздохнули спокойно. В кои-то веки ужасная репутация воспитанницы играла нам на руку. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не размазывало кашу по чистому столу.

Бетти с успехом осваивала заклинания земли, и меня очень радовали ее пыл и сообразительность. Увы, это касалось не всех наших занятий. Стоило на пять минут оставить воспитанницу наедине с книгой по этикету, как на девочку тут же нападала чудовищная сонливость.

Дело пошло чуть лучше, как только мы превратили скучное заучивание правил в веселую игру. Мне, правда, каждый раз приходилось перевоплощаться то в старую перечницу, распекающую юную дебютантку на воображаемом балу, то в надоедливого дальнего родственника, которого хлебом не корми, а дай побрюзжать об испорченности и беспечности нынешней молодежи. Бетти беспрестанно хихикала, но, кажется, что-то все же запоминала.

Однажды за такой игрой нас застал лорд Блэквуд. К моему удивлению, он не только весьма благодушно отнесся к столь странному методу преподавания, но и вызвался сыграть двоюродного дядюшку преклонных лет. Мне при этом досталась роль его чопорной супруги. Бетти не без восхищения смотрела на отца, неожиданно артистично делящегося секретами приема гостей с будущей хозяйкой Холмов. Я же была так смущена, что не смогла выдавить из себя ни слова. Только качала головой, многозначительно поджимая губы. Благо это не противоречило придуманному образу, хотя и забавляло лорда Блэквуда. Лицо его, конечно, оставалось невозмутимым, но глаза смеялись.

В остальное время Бетти вела себя как обычно. Будто и не было того неловкого и малоприятного разговора о прежней гувернантке. Казалось, все осталось как прежде: мы обсуждали занятия, шутили и болтали о всяких девчачьих глупостях. Однако между нами наметилась некая граница, которую никто не спешил переходить. И я была рада этой определенности. Возвращаться к теме прошлых или будущих расставаний мне совсем не хотелось. И Бетти, вероятно, тоже.

Но были в этой ситуации и свои плюсы. Воспитанница, поделившись переживаниями от расставания с мисс Скалс, будто избавилась от боли, которая трансформировалась в своеобразный запрет заниматься любимым делом. Во всяком случае так это выглядело со стороны. С каждой неделей Бетти все больше и больше времени проводила в оранжерее, и совсем не торопилась приглашать меня в свое «королевство». Собственно, я и не настаивала. Из детей, которые не умеют занять себя, вырастают инфантильные взрослые. Худшее для Беатрис — привыкнуть к мысли, что вокруг всегда будут «специально обученные» люди на все случаи жизни: от принятия важных решений до развлечений.

«Лучшее лекарство от скуки — искренняя увлеченность полезным делом», — любила повторять бабушка. И с этим даже я не смогла бы поспорить.

К тому же травология никогда не была первой в списке моих любимых предметов. Скажем так, она даже в десятку не входила. Поэтому я с легкостью нашла занятие поинтереснее, чем копаться в земле. Расшифровка дневников леди Блэквуд — вот что действительно занимало меня. Каждую свободную минуту мои мысли возвращались к записям.

Запираясь в комнате, я забиралась с ногами на кровать и с головой погружалась в изучение содержимого тетрадей. Обрывки рассуждений, причудливые заклинания, элементы чертежей со странными пометками, больше похожими на тайнопись прошлых веков. Каждая страница дарила мне приятное чувство первооткрывателя. Я будто возвращалась в детство, когда казалось, что чудеса бесконечно поджидают тебя за углом.