Леди Осень

Глеб медленно оглядел нас. На Инне взгляд задержался чуть дольше, но говорить он по-прежнему ничего не собирался. Просто вышел из дома, а мы последовали за ним.

Некоторое время мы молча шагали по лесу. Не сразу я поняла, что мы движемся в сторону бывшего Осеннего Двора, а только когда послышался шум падающей воды и мы вышли на берег холодного озера.

Родной край звал нас, но пути туда не было. Мертвый лес, являвшийся когда-то источником живительных сил, теперь губителен для нас. Мы не смели и шагу ступить на его земли, чтобы не погибнуть. Так было, когда мы не знали всей правды, по одиночке мы бы точно не смогли там выжить. Но теперь нас трое. Вместе мы и есть Осень. Так может, теперь нам удастся восстановить наш дом?

Перебираться на другой берег пришлось в обход, делая большой крюк через густой еловый лес. Но постепенно вечнозеленых деревьев на пути стало появляться все меньше, и пустая земля встретила нас мертвой тишиной.

— Чтобы избавиться от ожогов, можно было и дома остаться, — проворчал Филипп, с тревогой оглядываясь по сторонам. — Не уверен, что нам под силу осуществить то, что ты задумал.

— А чего ждать? — спросил Глеб. — Рано или поздно нам придется это сделать, так почему бы не сейчас?

— Как минимум потому, что еще не все из нас вернули свои силы полностью! — строго ответил мужчина, и только тут Глеб сообразил, что нам с Инной по-прежнему неизвестно, что случилось после того, как в далеком прошлом Ноябрь женился на человеческой девушке, и каким образом это привело к гибели Осеннего Двора.

С тяжелым вздохом Глеб повернулся к жене.

— Прости, Инна, я… Все, что я говорил, не относилось лично к тебе. Поверь, мои чувства к тебе неизменны. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя. Так было раньше, и так будет всегда. Но те события… Я жалею не о них, а о том, к чему они привели. Наши дети были первыми магами, теми, кому мы могли доверить управление этими землями, — он обвел рукой мертвый лес и брезгливо поморщился.

Да, красивого тут мало…

— Не сдерживайся, — напомнил Филипп.

Глеб кивнул, на мгновение зажмурился и сосредоточился. А после продолжил повествование, и с каждым его словом все вокруг стало постепенно преображаться.

— Мы стали поступать, как люди. Передавали власть наследникам, а сами уходили на покой. Но, сколько бы мы ни притворялись людьми, на самом деле ими не являлись. Снова и снова перерождались мы в других телах. И даже ты, Инна. Хоть магии в тебе не было, но, согласившись выйти за меня, ты стала частью моей души, а я отдал тебе часть своей. И это позволяло тебе так же, как и мне, бесконечно перерождаться вновь.

Романтичного в его словах было не так уж много, но Инне и этого было достаточно, чтобы проникнуться. Не отводя от мужа влюбленного взгляда, она взяла его за руки. А небольшой клочок земли под ними вдруг ожил. Из сухой почвы проклюнулась редкая травка, пусть и пожухлая, но жизни в ней было больше, чем в серой пыли, что была здесь до этого.

— Вскоре с нас стали брать пример другие месяцы, — продолжил Глеб. — Хотя, по правде говоря, не уверен, что до меня никто не додумался до такого. Думаю, весенние месяцы стали соблазнять человеческих девушек задолго до нашего брака, поэтому у них маги появились гораздо раньше. А зимние вообще додумались на примере человеческих стран основать свое государство. Так и получилось то, что мы имеем теперь — люди и сезонные маги, наши прямые потомки, живут сообща. Где-то среди них обитает двенадцать совсем необычных магов, смертных телом, но бессмертных душой. Но никто об этом не подозревает, потому что не помнит.

— И все-таки, почему погиб Осенний Двор? — задала я вопрос, который волновал меня больше всего.

Глеб печально опустил голову, но отвечать не спешил. А земля под ним продолжала оживать. Из маленького клочка под ногами магия распространялась дальше и уже убегала за поле зрения. Правда, процесс шел очень медленно и отнимал у него все силы. Поэтому Филипп вклинился между парочкой, и теперь они втроем держались за руки.

Не стала дожидаться приглашения и присоединилась к ним. Теперь мы образовали круг и стали вливать свою магию в окружающий мир. Прямо на глазах погоревшие деревья стали восстанавливаться и покрываться разноцветными листочками, мрачные серые тучи разошлись и открыли закатное солнце, осветившее нас своими теплыми лучами. Ветер подул с новой силой, и где-то вдалеке даже стали слышны голоса птиц.

А Филипп продолжил говорить за Глеба.

— Потому что люди и природа несовместимы, — его голос звучал жестко и категорично, не допуская даже возможности подумать иначе. — Людям свойственны алчность и коварство. Они эгоистичны и думают только о собственной выгоде. Прости, Инна, но это правда. По крайней мере, касающаяся большинства.

— Я и не спорю, — с грустью ответила девушка.

Должно быть, она сейчас вспомнила свое прошлое — до встречи с Дарой на улице Эльтереса, когда вынуждена была выживать за счет своего творчества и терпеть нападки грубых и бесчестных клиентов, ни во что не ставящих чужой труд.

— Во всей сложившейся ситуации мы виноваты не меньше людей, — чуть смягчившись, добавил Филипп. — Глеб прав, это была наша роковая ошибка — дать людям власть над природой и сезонной магией, позволить им свергнуть нас. Мы изменились ради них, хотели угодить, доверились им, а получили нож в спину…

Я покачала головой, не соглашаясь с его словами.

— Но это вовсе не значит, что о прошлом нужно жалеть! — воскликнула с жаром и повернулась к Инне и Глебу. — Ведь вы были счастливы, вас свела судьба — сила, над которой даже мы, месяцы, не властны. Уже лишь за это следует быть благодарными ей! А не жалеть о том, что что-то пошло не так!

— Ты не понимаешь, — возразил вдруг Филипп. — Не помнишь…

— Не понимаю? — я резко расцепила руки, разрывая поток силы, идущий от нас, и вновь окрашивая лес в унылую серость. — Еще скажи, что тоже жалеешь! Ведь у нас с тобой даже выбора никогда не было, в отличие от них! — указала на Инну и Глеба, с недоумением наблюдающих за моей неожиданной вспышкой. — Мы с тобой даже существовать раздельно друг от друга не можем! Всегда вместе, следуем друг за другом по пятам, как привязанные, обречены вечно любить друг друга, несмотря ни на что!.. Разве у тебя хоть раз не возникало желания разорвать этот порочный круг? Изменить что-то в этой ситуации?

Филипп переменился в лице. От него вдруг повеяло опасностью, а за его спиной, слетая с деревьев, стали закручиваться в буйный вихрь мелкие листочки. Откуда-то я знала, что они способны причинить страшную боль, нанося противнику тысячу порезов за раз…

— А у тебя, значит, возникало, — вкрадчиво произнес он, угрожающе наступая на меня. И что-то мне подсказывало, что ответь я сейчас утвердительно, кое-кому сильно не поздоровится.

Невольно сделала шаг назад, призывая на помощь свою магию. Холодный ветер подул с новой силой, теперь концентрируясь вокруг меня, обещая защитить от любой беды. Мне казалось, я слышала его утешающий шепот. Это вселило в меня уверенность в себе, и я продолжила стоять на своем:

— Представь себе, мне совсем не нравится, что в этой ситуации, как и во всей своей жизни я ничего не решаю сама! Я будто лист, гонимый ветром! Меня носит с места на место, а я только и делаю, что пытаюсь приспособиться, выжить. Дворец Леонарда, дом Глеба, особняк Ясеня… Где мое место? Теперь я, кажется, нашла его, но тут выясняется, что и об этом должна жалеть, потому что когда-то давно в прошлой жизни это привело к плохим последствиям.

Филипп сделал еще один шаг вперед. Я напряглась, не зная, чего от него ожидать. Понимала, что мне он не навредит, но его недовольство моими словами ощущалось так сильно, и мне самой было от этого неприятно. Никогда бы не подумала, что чье-то мнение будет значить для меня так много. Часть меня уже готова была взять свои слова назад, лишь бы между нами снова был мир и покой.