Леди полночь

Коридор разветвлялся. Услышав шаги позади себя, Эмма бросилась в левый проход. Она пробежала буквально несколько метров, когда прямо перед ней замаячила стеклянная стена.

Это было что-то типа иллюминатора, становившегося всё больше и больше и уже занимавшего почти целую стену. Из камня позади неё торчал массивный рычаг, который Эмма прекрасно помнила. Этот иллюминатор светился изнутри и больше всего был похож на гигантский аквариум.

За стеклом она видела океан - он источал сияние и был глубокого сине-зелёного оттенка. Также она прекрасно разглядела рыб, колышущиеся водоросли и странные огни, и отсветы за стеклом.

– Ох, Эмма, Эмма, - произнёс голос Малкольма за её спиной.
– Ты выбрала неправильный путь, не так ли? Но он может так много поведать о твоей жизни.

Эмма развернулась и выставила светильник вперёд, по направлению к Малкольму.
– Отойди от меня.

– Ты хоть знаешь, насколько ценны эти Руки?
– спросил он.
– Для того чтобы они достигли полной силы, они должны быть срезаны сразу после того, как было совершено убийство. Организация убийств являлась проявлением большого мастерства, а также была весьма дерзким занятием, требующим точного расчёта времени. Ты и представить себе не можешь, как я был разозлён, когда вы забрали у меня Стерлинга прежде, чем я смог забрать его руку. Белинда принесла мне обе руки, поэтому мне оставалось лишь гадать, какая из них совершила убийство. А после этого ко мне обратился за помощью Джулиан - счастливая случайность, вынужден признать.

– Это не случайность. Мы доверяли тебе.

– И я когда-то доверял Сумеречным охотникам, - признался Малкольм.
– Все мы совершаем ошибки.

Продолжай с ним разговаривать, пронеслось у неё в голове. Остальные последуют за тобой.

– Джонни Рук сообщил, что ты попросил его рассказать мне о куче трупов в Склепе, - проговорила она.
– Зачем ты это сделал? Зачем навёл меня на свой след?

Он сделал один шаг вперёд. Она всё ещё держала светильник перед ним, остриём вперёд. Он оставил свои руки поднятыми вверх, как будто хотел её успокоить.
– Мне надо было отвлечь тебя. Я хотел, чтобы ты сосредоточилась на жертвах, а не на их убийцах. К тому же, ты должна была изучить ситуацию ещё до того, как патруль фейри появился у тебя на пороге.

– А потом ты попросил нас исследовать убийства, которые ты же и совершил. Какую пользу ты планировал извлечь из ЭТОГО?

– Это было для меня своего рода обещанием, что Конклав не сунет свой нос в это дело, - ответил Малкольм.
– Отдельные Сумеречные охотники не пугают меня, Эмма. Но большое их количество могло бы обернуться для меня неприятностями. Я давно знаю Иарлата. Я прекрасно понимаю, что он имеет связи с Дикой охотой, и также понимаю, что у Дикой Охоты есть нечто, что заставило вас сделать всё возможное и невозможное, чтобы сохранить полученную информацию в тайне от Конклава и Безмолвных братьев. Ничего не имею против того парня; по крайней мере кровь Блэкторнов в нём разбавлена хорошей, здоровой кровью жителей Нижнего мира. Но я знаю Джулиана. Я знаю, что является для него приоритетом. И это не Закон, и даже не Конклав.

– Ты недооценил нас, - пробормотала Эмма.
– Мы всё выяснили. Мы поняли, что это был ты.

– Я полагал, что они могут послать сюда Центуриона, но никогда не думал, что это будет кто-то из тех, кого вы знаете. Он верил вам настолько сильно, что даже доверился, несмотря на факт присутствия Марка. Когда я увидел этого парня, Розалеса, я осознал, что у меня совсем мало времени. Я знал, что должен немедленно забрать Тавви. К счастью, Иарлат помог мне, и его помощь оказалась просто бесценной. О, - добавил он.
– Я слышал о порке. Я сильно извиняюсь за это. У Иарлата есть собственные методы развлечения, и это придумал не я.

– Ты извиняешься?
– Эмма глядела на него с неверием в глазах.
– Ты убил моих родителей, и теперь ты извиняешься? Я лучше буду выпорота сотню раз, но верну своих родителей назад.

– Я знаю, о чём ты думаешь. Все вы, Сумеречные охотники, думаете одинаково. Но мне надо, чтобы ты поняла...– Малкольм внезапно замолк, было видно, как он о чём-то раздумывает.
– Если ты поймёшь, - сказал он.

– То перестанешь обвинять меня.

– Тогда расскажи мне о том, что произошло, - произнесла Эмма. Она видела коридор за ним, за его плечом и верила, что сможет разглядеть фигуры и тени на расстоянии. Если она сможет отвлечь его, а остальные нападут на него сзади...
– Ты пошёл к фейри, - продолжила она.
– Когда узнал, что Аннабель никогда не была Железной сестрой. Что её убили. Именно так ты познакомился с Иарлатом?

– Несмотря на то, что он был рождён не среди знати фейри, он был правой рукой Короля Неблагого Двора, - ответил Малкольм.
– Когда я шёл к ним, то чётко сознавал, что их Король может меня убить. Они не особо жалуют магов. Но мне было всё равно. И когда Король попросил меня об услуге, я выполнил её. В благодарность, он предоставил мне рифмованное стихотворение. Это было заклинание, созданное специально для меня, чтобы я мог вернуть свою Аннабель к жизни. Мне нужна была кровь Блэкторна. Кровь за кровь, вот, что сказал мне тогда Король.

– Тогда почему ты не оживил её в тот же миг? Зачем ждал?

– Магия фейри и магия колдунов сильно различаются, - произнёс Малкольм.
– Это было похоже на перевод чего-либо с другого языка. Прошли годы прежде, чем я смог расшифровать поэму. Затем я осознал, что в поэме сказано о некой книге, которую я должен найти. Я тогда почти лишился рассудка. Годы, потраченные на перевод этих строк, и всё, что я получил - это очередная загадка о какой-то книге...
– он сверлил её взглядом, как будто хотел, чтобы она всё поняла.
– То, что жертвами стали твои родители - чистая случайность, - пробормотал он.
– Они возвращались в Институт как раз тогда, когда я был там и пробовал то самое заклинание. Но оно не сработало. Я сделал всё, о чём говорилось в книге заклинаний, а Аннабель не проснулась.

– Мои родители...

– Твоя любовь к ним не была сильнее, чем моя к Аннабель, - проговорил Малкольм.
– Я пытался всё делать по справедливости. Я никогда не хотел ранить тебя. Я не испытываю ненависти к Карстаирсам. Твои родители стали невинными жертвами.

– Малкольм...

– Они бы и так пожертвовали собой, правда?
– спросил он рассудительно.
– Ради Конклава? Ради тебя?

Настолько сильная ярость затопила Эмму, что она оцепенела. Это всё, что она могла сделать, чтобы оставаться спокойной.
– Итак, ты ждал пять лет?
– она с трудом выдавила из себя этот вопрос.
– Почему именно пять лет?

– Я ждал, пока окончательно не убедился в том, что понял заклинание правильно, - ответил тут же Малкольм.
– Я использовал эти годы, чтобы многое познать. Построить. Я вытащил тело Аннабель из её могилы и принёс её сюда, в место, где сходятся лей-линии. Потом создал Последователей. Белинда стала первой убийцей. Я последовал ритуалу - поджёг тело, погрузил его в жидкость, нанёс символы на него - и почувствовал, как Аннабель шевельнулась.
– Его глаза просияли дьявольским сине-фиолетовым цветом.
– Я знал, что верну её к жизни. После этого ничто не смогло бы меня остановить.

– Но почему именно те символы?
– Эмма прижалась спиной к стене. Светильник был весьма тяжёл, поэтому рука её слегка тряслась.
– Почему этими символами оказалась поэма Короля Неблагого двора?

– Всё просто. Это было сообщение!
– вскрикнул Малкольм.
– Эмма, для человека, который столько говорил о мести, жил и дышал ей, ты не слишком много знаешь обо всём этом. Мне надо было, чтобы нефилимы всё поняли. Я нуждался в том, чтобы Блэкторны осознали, кто нанёс им удар, убив самого младшего из их рода. Когда кто-то обманывает тебя, их страданий становится для тебя недостаточно. Они просто обязаны посмотреть в твоё лицо и узнать, почему они страдали. Я хотел, чтобы Конклав расшифровал ту поэму и понял, кто станет их погибелью.