Леди полночь

– Я приехал сюда с помолвки моей дочери не для уроков, - сказал Роберт.
– И это не касается Нижнего мира. Пожалуйста, подожди нас в Святилище, Ансельм.

Артур передал свой стакан Ансельму, который иронически поднял его, но удалился, выглядя освобожденным от границы, где начиналось святое место.

Когда он ушел, Роберт сосредоточился на Артуре.
– Что ты знаешь обо всем этом, Блэкторн?

– Конвой фейри приехал к нам, - сказал Артур.
– Они предложили вернуть Марка его семье, и в обмен, мы помогли бы им узнать, кто убивал фейри в Лос-Анджелесе.

– И ты ничего не рассказал Конклаву об этом?
– упрекнул его Роберт.

– Несмотря на то, что ты знал Закон, ты все равно нарушил его, Холодный мир...

– Я хотел вернуть своего племянника обратно, - сказал Артур.
– Разве ты не сделал бы то же самое для своей семьи?

– Ты Сумеречный охотник, - сказал Роберт.
– Если тебе предстоит выбирать между семьей и Законом, то ты должен выбрать Закон.

– Плохой Закон - не Закон вовсе, - сказал Артур.
– Ты знаешь наш семейный девиз.

– Он сделал правильно.
– На этот раз в голосе Джейса не было ни капельки юмора.
– Я сделал бы то же самое. Как и любой из нас.

Роберт выглядел раздраженным.

– И вы нашли его? Того, кто убивал фейри?

– Мы обнаружили его сегодня вечером, - сказал Джулиан.
– Это был Малкольм Фейд.

Магнус напрягся, его глаза мерцали, как у кошки.

– Малкольм?
– Он быстро повернулся и пошел к Джулиану.
– И почему ты думаешь, что это был колдун? Потому что он занимался магией? Является ли его магия достаточно темной, чтобы обвинить его во всем?

– Потому что он сказал, что он сделал это, - сказал Джулиан.

Рот Клэри открылся. Джейс все еще сидел, лицо его было непроницаемым.

Лицо Роберта потемнело.

– Артур. Ты - глава Института. Ты скажешь что-нибудь? Или ты собираешься оставить это своему племяннику?

– Есть вещи, - сказал Джулиан, - о которых мы не рассказали Артуру. Кое-что, чего он не знает.

Артур положил руку на голову, будто это причинило ему боль.

– Если я был обманут, - сказал он, - тогда позвольте Джулиану объясниться.

Твердый пристальный взгляд Роберта метался по их группе и взял на прицел Диего.

– Центурион, - сказал он.
– Шаг вперед.

Джулиан напрягся. Диего. Он не учитывал это, но Диего был Центурионом, поклявшимся говорить правду Конклаву. Конечно, Роберт хотел бы говорить с Диего вместо него.

Он знал, что не было причины для Роберта хотеть говорить с ним вообще. Он не управлял Институтом. Артур делал это. Не берите в голову, что он отвечал на письма Роберта в течение многих лет, и Роберт признал, что Джулиан делал многие вещи лучше, чем кто-либо здесь; не берите в голову, что находилось в официальной корреспонденции, по крайней мере, они знали друг друга хорошо. Он был просто подростком.

– Да, Инквизитор?
– сказал Диего.

– Говорите с нами о Малкольме Фейде.

– Малкольм не тот, кто вы думаете, - начал Диего.
– Он был виновен за смерти многих. Также, он убил родителей Эммы.

Роберт покачал головой.

– Как это возможно? Карстаирсы были убиты Себастьяном Моргенштерном.

От упоминания имени Себастьяна Клэри побледнела. Она немедленно посмотрела на Джейса, который поймал и разделил ее взгляд - взгляд, говорящий о том, что у них была общая история.

– Нет, - сказала Клэри.
– Это не так. Себастьян был убийцей, но Эмма никогда не полагала, что он был виновен в смерти ее родителей, как и мы с Джейсом.
– Она повернулась, чтобы посмотреть на Эмму.

– Ты была права, - сказала она.
– Я всегда думала, что ты докажешь свою правоту когда-нибудь. Но я сожалею о том, что это был Малкольм. Он был вашим другом.

– И моим, - сказал Магнус, его голос напрягся.

Клэри подошла к нему, положив свою руку на его.

– Он тоже был Верховным колдуном, - сказал Роберт.
– Как это произошло? Почему именно вы считаете, что в смертях людей виноват он.

– Ряд убийств в Лос-Анджелесе, - сказал Диего.
– Он убеждал примитивных совершать убийства, а затем получал их тела в качестве жертв для некромантии.

– Вы должны были сообщить Конклаву.
– Роберт казался разъяренным.
– Конклав нужно было вызвать в тот момент, когда конвой фейри пришел к вам...

– Инквизитор, - сказал Диего. Он казался усталым. Экипировка на правом плече была темно-красная от крови.
– Я - Центурион. Я отвечаю непосредственно на Совете. Я не сообщил, что происходило здесь потому, что сообщение всех деталей сильно замедлило бы расследование.
– Он не смотрел на Кристину.
– Конклав начал бы расследование снова. Лишнего времени не было, а жизнь ребенка с каждой минутой приближалась к смерти.
– Он положил руку на грудь.
– Если хотите лишить меня моего медальона, я пойму. Но я буду утверждать до конца, что Блэкторны сделали то, что было правильным.

– Я не собираюсь лишать тебя твоего медальона, Диего Роцио Розалес, - сказал Роберт.
– У нас ограниченное количество Центурионов, и ты - один из лучших.
– Он посмотрел на Диего оценивающе, взглянул на кровавый рукав и опустошенное лицо.
– Совет будет ожидать отчет от тебя завтра, но на данный момент - займись своими ранами.

– Я пойду с ним, - сказала Кристина.

Она помогла Диего подняться вверх по лестнице, он облокачивался на ее стройное тело. Марк посмотрел на них, пока они не исчезли в тени в недосягаемости света ведьминого огня.

– Роберт, - сказал Джейс, когда они закончили.
– Когда Джулиану было двенадцать, он свидетельствовал перед Советом. Прошло пять лет. Позвольте ему говорить и теперь.

Несмотря на вид четкого нежелания на его лице, Роберт кивнул.

– Очень хорошо, - сказал он.
– Все хотят услышать, что ты скажешь, Джулиан Блэкторн. Поэтому говори.

Джулиан начал говорить. Спокойно и без прикрас он начал описывать их расследование, от первых тел и до этого вечера, когда они поняли, что во всем виноват Малкольм.

Эмма наблюдала за своим парабатаем, пока он говорил, и задумалась, что все могло сложиться по-другому, если бы Себастьян Моргенштерн не атаковал Лос-Анджелесский Институт пять лет назад.

Как думала Эмма на протяжении многих лет, было два Джулиана: Джулиан до нападения, который был как все - любивший свою семью, но раздраженный ею - брат среди братьев и сестер, с которыми он пререкался, спорил, дразнил и смеялся.

И Джулиан после. Джулиан, все еще ребенок, учившийся, как кормить младенца и менять пеленки, готовящий четыре разных блюда для четырех младших братьев и сестер, которым нравились и не нравились разные вещи; Джулиан, скрывающий недуг своего дяди от массы взрослых людей, которые могли забрать детей у него; Джулиан, просыпающийся по ночам от кошмаров, в которых что-то случалось с Таем, Ливви или Дрю.