Леди удачи. Все пути…

— Из ваших слов я заключаю: вы не верите, что книга принадлежит нам? Что ж, может быть, вы позволите хотя бы ознакомиться с ней? В ваших книжных подвалах.

Казначей сожалеюще развел руками и вздохнул:

— Не в моей воле. Сии диковины на поглядение мирянам токмо с позволения отца Михаила — архимандрита, даются. А отец Михаил, — он еще раз лицемерно вздохнул, — в отлучке. Воротится, коли на то воля Божья, чрез две седьмицы.

Отец Амвросий смиренно опустил голову, успев заметить, как белобрысый отрок сверкнул глазами и яростно шепнул:

— Во, даёт! Врет и не краснеет!

Казначей притушил ресницами острый взгляд и сделал вид, что не услышал.

Темноволосый гость сжал зубы. Сделав усилие над собой, он продолжал тем же учтивым тоном:

— Если мы сможем привести человека, который подтвердит, что книга принадлежит нам, согласится ли обитель вернуть ее?

Казначей секунду молчал. Он предвидел и боялся этого. Конечно, при желании можно проследить путь книги. А ежели в мошне завалялась пара-другая ефимков, то и свидетели найдутся. Черт бы побрал этих резвых юнцов! Отец Амвросий даже не обратил внимания на святотатство — он лихорадочно искал выход. Лицо же его в это время лишь еще больше обтянулось, под совсем опустившимися веками залегла хмурая тень. В келье сгустилась тяжелая тишина. Гости ждали. Казначей поднял голову. От непроницаемых глаз в тени надбровных дуг веяло опасностью глубокого омута. Равнодушно прозвучал ответ:

— На всё воля Божья. Ищите и обрящете.

* * *

Отец Амвросий прошелся по келье. Его раздраженные шаги прервал неясный шорох. Дверь несмело приоткрылась.

— Отче… — прошелестел бесплотный голос.

Казначей порывисто обернулся:

— Брат Перфилий?! Тебя-то и ожидаю.

— Внимаю, отче, — у дверей смиренно склонился темный силуэт.

— Во славу Божию труды предстоят, брат Перфилий. Господь знак дал — власти Антихристовой конец грядет. Готов ли орудием Божьим послужить?

С пергаментного лица монаха сверкнули сухим желтым блеском внимательные глаза. Под рясой неожиданной мощью шевельнулись согбенные плечи.

— Ведома тебе, отец Амвросий, моя преданность, — глаза чернеца устремились на казначея. — Что делать-то?

— Двух отроков иноземных видал?

— Черного да белого? Что у брата Елизария в подвале сидели?

— Они. Отроки сии — слуги Антихристовы. Зело вреда много причинить могут обители.

— Молоды больно, — разрешил себе усомниться Перфилий.

— Молоды?! Али не ведомо тебе, что Антихрист власть забрал десяти годов от роду? — угрожающе нависла над монахом высокая фигура казначея. — Молоды! Кабы молодость помехой была!.. — отец Амвросий не сразу успокоился. — Юнцы сии желают знак Божий — книгу вещую забрать. Допустить того нельзя.

— Так, может, их… — тихий голос монаха сладострастно задрожал, хищные пальцы медленно сжались в кулак.

— Не торопись, брат Перфилий, — казначей укоризненно качнул головой. — Время терпит. А вот проследить неплохо. Хотят они мужичка того найти, что подтвердит, будто книга сия им надлежит. Так вот не надо бы этого. Разумеешь? — бархатный голос отца Амвросия приобрел какой-то малиновый оттенок.

— Разумею, отче, — желтые глаза монаха скрылись за голыми, как у птицы, веками.

— Да только не оплошай, как допрежь с братом Онуфрием. Отец Михаил до самого Купалы все допытывался, что за хвороба чудная инока сгубила.

— Не хотел он идти за мной, отче! — виновато зашелестел в ответ голос Перфилия. — В том вины моей нет.

— Ладно, дело прошлое, — смилостивился казначей. — Ступай. Действуй по своему разумению. Верю: что ни содеешь, то во славу Божию.

— Истинно так, отче, — темная фигура монаха словно уменьшилась вдвое и бесшумной тенью выскользнула за дверь.

Глава 65

В следующем занятии будет некоторое увеличение содержания объема работ.

Саваоф. День второй

Оказавшись в трактире, куда Ксави потащила Джоанну, как она объяснила, «для успокоения нервов», подруги продолжили обсуждение создавшегося положения.

Ксави никак не могла успокоиться:

— Вот старая лиса! Книга наверняка у него в руках, даю голову на отсечение. Интересно, как он ее собирается использовать?

— Да уж наверное не печку топить, — Джоанна отхлебнула из ковша и поморщилась: — Ох, и термояд! Как бы из Америки не позвонить! [119] — глянув на подавившуюся Ксави, она нахмурилась, — Ладно. Шутки в сторону! Этот казначей показался мне человеком очень и очень неглупым. И энтузиазма сие наблюдение не добавляет.

119

См. Сборник анекдотов — анекдот № 11.

— Думаешь, он способен понять информацию и пустить ее в ход?

— Не знаю. Но мне кажется, да. Иначе зачем бы он так старательно выкручивался. Представь себя на его месте: тебе в руки попадает нечто подобное. Если ты не можешь ни прочитать, ни понять, так неужели ты не отдашь ее без колебаний тому, кто за ней пришел?

Ксави задумчиво почесала ухо:

— А если он коллекционер?

— Казначей? — Джоанна саркастически усмехнулась. — Тогда я не понимаю игумена, который назначил коллекционера на такую должность. Все монастырские денежки ухнули бы на такое хобби. Кроме того, — добавила она, — два фаната-библиофила на одну обитель — это перебор.

— Да-а! Что-то у меня уверенность в завтрашнем дне падает. Что ты предлагаешь, капитан?

— Боюсь, у нас есть только один выход — искать Филата. Ну, того мужика, который нашел книгу. И поскорее. Иначе этот лис-казначей может таких дров наломать! Подумать страшно!

— Да где ж теперь того Филата найдешь? — пригорюнилась Ксави. — Он же, помнишь, говорил, что с обозом уходит. Стой! — подскочила она вдруг. — Да ведь этот обоз должен идти через Ипатьево… Как раз в эти дни! И даже… Стоять там дня два! Это еще старшина их повторял!

— Ну и что? — Джоанна, меланхолично пощипывая толстый хлебный ломоть, лепила смешного зайца.

— Как «что»?! — Мари даже затанцевала от возбуждения. — Да ведь это же в трех верстах отсюда! Полчаса верхом, час пешком!

Заяц полетел в угол, монета — на стол, и через секунду до ушей остолбеневшего трактирщика донесся только удаляющийся перестук копыт.

* * *

— Не пойду я, да не пойду! — худющий мужичонка с тупым остервенением отмахивался от двух назойливых отроков. — Сказано, не пойду! И всё тут.