Леди в маске

– Нет, Второй. Разумеется, нет. Они вполне милы с другим девушками, которые еще менее красивы, чем я сама… Вероятно, Де Ла Серта считают, будто в их жизни меня внезапно стало слишком уж много. Думаю, в следующий раз я заболею, и отправитесь в гости только лишь вы с Эммой.

Если уж эти визиты доставляют такое неудовольствие молодым людям, то следует направить все мое внимание на их мать. Та как раз ко мне благоволила и уже заверяла, будто бы я ее самая близкая подруга в нашей стране. Верить в подобное мне в голову не приходило. Марисоль Де Ла Серта была далеко не так проста, как хотела показать окружающим.

– Надеюсь, ты приняла правильное решение, – пожал плечами брат. – Не забывай, что тот, кто решил убить твоего ненаглядного, вряд ли так легко остановится.

Верно. Если уж он пытался вмешаться, когда я снимала проклятие, то наверняка предпримет новую попытку убить Мануэля.

– Для этого рядом с ним и находишься ты, – пожала плечами я. – Ты не слабей меня самой. И тоже многое умеешь.

Разве что Эдвард был необучен цыганским премудростям. Но ведь это и не так важно.

– Разве ты не хочешь видеть Мануэля чаще? – недоуменно спросил брат, похоже, не понимая, почему я добровольно отказываюсь от встречи с возлюбленным.

Как будто бы для меня в радость замечать пренебрежение в его взгляде каждый раз, как он смотрит на меня.

– Будь моя воля, не встречалась бы вовсе с Мануэлем Де Ла Серта. Каждый раз это лишь боль…

В Эдварде имелось достаточно такта, чтоб после подобного ответа прекратить всяческие расспросы и дать мне собраться с духом. На маскарад следовало отправиться хотя бы ради миссис Грей, которая всегда была добра и заботлива со мною. К тому же, в этом семействе прекрасно знали, что мое здоровье крепче стали, и я не могу внезапно свалиться с недомоганием.

На кровати лежало платье. Яркое, с цветастыми юбками, и блузкой настолько смелой, что надеть ее я могла лишь тогда, когда лицо мое скрыто маской.

Не самое точно подобие тех нарядов, в которых я, под именем Чергэн, бродила по улицам, но в подобном костюме я все же буду чувствовать себя куда легче и свободней, чем в обычных платьях, леди Евы Дарроу.

И уж точно наряд цыганки куда оригинальней, чем коломбины, богини, нимфы и прочие создания, которые неизбежно стаями являются на маскарады.

Я любила костюмированные балы прежде всего за то, что на них можно было не скрывать свой истинной натуры. На маскарадах меня не узнавали никогда, ведь поведение девушки, чье лицо было скрыто, слишком сильно разнилось с тем, как держала себя леди Ева Дарроу.

Какое же это было удовольствие – не быть самой собой.

Разве что радости во мне сейчас не было… Только усталость и обреченность. Всю радость свою я отдала Мануэлю Де Ла Серта.

Солнце уже клонилось к горизонту, следовало поспешить со сборами, если я не хотела задержать домочадцев.

Мы с Эдвардом планировали отправиться в отдельном экипаже без гербов, чтобы не выдать свои костюмы родителям и младшей сестре. В этом заключалось одно из главных удовольствий маскарада. Если мать и отец узнавали нас под маской почти всегда, то Эмма наверняка не проявит должной прозорливости. А значит, и не сможет нас никому выдать.

Одевшись, я пришла к выводу, что яркий, практически на грани вульгарности, наряд шел мне куда больше обычных строгих нарядов. Темные глаза светились лукавым блеском, зубы казались особенно белыми…

Я наверняка буду танцевать сегодня не только с моими многочисленными родственниками мужеского пола. Может быть, даже…

На этой мысли я решительно встряхнула головой. Не следовало надеяться. Тогда не будет и разочарований.

Но как было бы замечательно потанцевать именно с ним, с Мануэлем Де Ла Серта.

– Первая! Ты опять задумалась о чем-то! – окликнул меня через дверь Эдвард. – Поторопись, в конце-то концов! Это невежливо!

Верно. Следовало поторопиться. Правила вежливости никто не отменял.

—Иду! – крикнула я в ответ, набрасывая на себя плащ и беря в руки маску. Следовало как можно лучше укутаться в плащ, чтобы на виду не осталось ни клочка ткани. Я всей душой желала сохранить свое инкогнито этим вечером.

На маскарад, слава Создателю, мы прибыли не первыми. Вышло удачно: легче было затеряться среди снующих гостей.

Бархатную полумаску я надела на себя еще в карете, исключая даже малейшую вероятность того, что кому-то удастся увидеть мое лицо. Темные волнистые волосы, которые сдерживал только повязанный на голову малиновый шарф, свободно рассыпались по плечам.

– Удачно потанцевать, сестрица, – произнес Эдвард, помогая мне выбраться из кареты, затем клюнул меня в щеку и исчез так быстро, как только мог.

Близнец также любил призрачную свободу маскарада, как и я.

На костюмированных вечерах мы всегда ходили порознь. Слишком уж сильно мы были похожи с братом. Один рост, одни черты лица… Не следовало давать любопытным лишнюю подсказку. Не так уж много разнополых близнецов выезжает. Если быть точными, то всего две пары: мы и возмутительно рыжие Уоллесы, с которыми нас с Эдвардом спутать невозможно при всем желании.

Через просторный холл к залу я шла с намеренной величавой неспешностью. Леди Ева Дарроу всегда двигалась стремительно, немного по-мужски. Быстро я поняла, что походка и жесты подчас выдают не меньше лица

А вот молодые Де Ла Серта этой простой истины, похоже, так и не усвоили. Даже если б я не знала, какой костюм выбрал для сегодняшнего бала Мануэль, я бы все равно отличила его по жестам, осанке, которые изучила за время общения до последней мелочи.

Идущий рядом Теодоро предпочел костюм Доктора. Эти двое будто нарочно остановились на образах, которые им совершенно не подходили, разнились с характерами. Странное решение, на мой вкус.

Вот Эдвард оделся палачом. Полностью в его духе. Пусть ему и была присуща некоторая юношеская веселость, за ней скрывалась та же стальная неумолимость, которой отличался наш отец. Эдвард был Дарроу от и до. Это являлось его природой, и на маскараде он демонстрировал ее во всей красе, разгуливая в черном и алом среди собравшихся.

Зал оказался украшен роскошно и с огромным вкусом, который всегда демонстрировала миссис Грей. К тому же во всем убранстве прослеживались иберийские мотивы. Глория Грей явно благоволила к Мануэлю Де Ла Серта, и, подозреваю, именно поэтому ее родители всячески стремились проявить любезность по отношению к семейству посла.