Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты

— Ну что же, мне уже интересно, — сказал коридорный. — Да и мозги от выпивки заработали.

Я дал ему доллар.

— А это как на них подействует? Можно я буду звать тебя Большой Тэкс из Хьюстона?.

— Вообще-то я Амарилло, — сказал он. — Хотя это и не имеет значения. А как вам мой техасский говорок? Меня самого от него тошнит, но я заметил, что многие на него клюют.

— Ну да бог с ним, — сказал я. — На этом еще никто не заработал и доллара.

Коридорный улыбнулся и аккуратно сунул сложенный доллар в жилетный кармашек для часов.

— Чем ты занимался двенадцатого июня? — спросил я. — Во второй половине дня или вечером. Была пятница.

Коридорный отхлебнул из своего стакана и задумался, покачивая в стакане лед и смакуя выпивку.

— Здесь был, смена с шести до двенадцати, — сказал он.

— Одна женщина — хорошенькая стройная блондинка — остановилась у вас и пробыла до отхода ночного поезда на Эль-Пасо. Думаю, уехала она именно этим поездом, потому что в воскресенье утром она была уже в Эль-Пасо. Сюда она приехала на «паккарде-клиппере», зарегистрированном на имя Кристал Грейс Кингсли, дом 965, Карсон-драйв, Беверли-Хиллс. Записаться могла под этим именем или под каким-нибудь другим, могла вообще не записываться. Машина до сих пор стоит в гараже гостиницы. Я бы хотел поговорить с тем, кто ее принимал и рассчитывал. Вот еще один доллар — только за обдумывание.

Я выхватил еще один доллар из своего пасьянса, и он тоже исчез в бездонном кармашке жилета.

— Идет, — спокойно произнес он.

Поставил свой стакан и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Я допил то, что оставалось в моем стакане, и смешал себе еще порцию. Пошел в ванную и еще раз облился до пояса тепловатой водой. В это время задребезжал телефон на стене, я в момент пересек расстояние от ванной до кровати и снял трубку.

Голос с техасским акцентом произнес:

— Принимал ту женщину Сонни. На прошлой неделе его забрали в армию. А рассчитывал ее другой парень — Лэс. Он здесь.

— Отлично. Подбрось его сюда, идет?

Я потягивал вторую порцию и уже стал подумывать о третьей, когда в дверь постучали. Я открыл и впустил маленькую зеленоглазую крысу с плотно сжатым девичьим ртом.

Вошел он слегка пританцовывая и остановился, глядя на меня с легкой презрительной ухмылкой.

— Выпьешь?

— Конечно, — холодно произнес он.

Налил себе изрядную порцию виски и, добавив каплю имбирного, опрокинул стакан одним большим глотком, сунул между тонких узких губ сигарету и зажег спичку. Выпустил дым и уставился на меня. Краем глаза он углядел лежащие на кровати деньги. На кармашке его рубашки вместо номера было вышито: «администратор».

— Ты Лэс?

— Нет. — Он сделал паузу. — Мы здесь не очень любим сыщиков, — добавил он. — Мы и своих не держим и тех ищеек, которые работают на других, тоже не жалуем.

— Спасибо, — сказал я. — На этом все.

— У? — Маленький рот неприязненно скривился.

— Представь себе, — сказал я.

— Я думал, вы хотите поговорить со мной, — презрительно ухмыльнулся он.

— Ты администратор на вызовах?

— На приеме.

— Я хотел угостить тебя. Дать тебе доллар. Держи. — Я протянул ему доллар. — Спасибо, что поднялся.

Не произнеся ни слова благодарности, он взял доллар. И продолжал стоять, пуская носом дым, взгляд колючий и недоброжелательный.

— Здесь будет так, как я скажу, — произнес он.

— Распоряжаться здесь ты будешь в пределах своих полномочий, — сказал я. — А они не так-то уж велики. Ты выпил свой стакан и получил то, что причитается. Катись.

Он быстро и резко повернулся и бесшумно исчез из комнаты.

Через четыре минуты опять раздался стук, очень тихий. Усмехаясь, вошел высокий коридорный. Я отошел от двери и снова сел на кровать.

— Похоже, Лэс вам не очень-то?

— Не особо. Он удовлетворен?

— Думаю, да. Вы же знаете этих администраторов. Надо же им как-то свой гонор показать. Может быть, лучше меня будете звать Лэсом, мистер Марло?

— Значит, это ты ее рассчитывал?

— Да нет, ничего такого на самом деле не было. Она даже не оформлялась. Но ее «паккард» я запомнил. Она дала мне доллар, чтобы я поставил машину в гараж и приглядел за вещами, пока не подойдет время ехать на поезд. Обедала она тоже у нас. Если в нашем городе дашь кому-нибудь доллар, то тебя надолго запомнят. И еще был разговор, чтобы оставить машину надолго.

— Как она выглядела?

— Одета была в черное и белое, белый цвет преобладал; летняя шляпка тоже черно-белая. И вправду, как вы сказали — красивая дама. Потом она взяла такси до вокзала. Я подносил ее чемоданы, на них были инициалы, но я, к сожалению, не запомнил.

— Я рад, что ты их не помнишь, — сказал я. — Это было бы чересчур хорошо. Выпей. Сколько лет ей можно дать?

Коридорный сполоснул стакан и сделал себе напиток в культурной пропорции.

— Сейчас чертовски трудно определить возраст женщины, — сказал он. — Ей, думаю, было лет тридцать, может быть, чуть больше или чуть меньше.

Я сунул руку в пиджак за фотографией Кристал с Лоури на пляже и протянул снимок коридорному.

Он внимательно посмотрел на него, потом отложил и прикрыл глаза.

— Присягать перед судом тебе не придется, — успокоил я.

Он кивнул.

— Очень бы не хотелось. Все эти миниатюрные блондинки такие однотипные, что стоит чуть изменить одежду, глаза или косметику — и они уже все или на одно лицо, или совсем разные.

Он колебался, глядя на снимок.

— Тебя что-то смущает? — спросил я.

— Да вот думаю об этом джентльмене на снимке. Он вообще-то имеет какое-нибудь отношение к делу?

— Ну-ну, что ты хотел сказать? — подтолкнул я.

Мне кажется, что этот парень разговаривал с ней в холле, а потом они вместе обедали. Высокий такой красавец и сложен как боксер-легковес. На такси они тоже уехали вместе.

— Ты в этом абсолютно уверен?

Коридорный бросил взгляд на деньги, лежащие на кровати.

— Ладно, сколько это будет стоить? — устало произнес я.