Ледовый десант

— Противотанковые мины? — удивился Веденский.

Когда-то он был инициатором минирования многих участков границы, где могла пройти вражеская техника. Этих мин нужно было сотни тысяч. Но затраты оправдались бы. Веденский и кое-кто из высших командиров в Генеральном штабе считали, что на первых десятках километров от границы войска агрессора должны встретить заранее обученные диверсионные партизанские отряды. Еще в начале тридцатых годов он возглавил спецшколу в Харькове, учил командиров, начальников штабов и комиссаров будущих партизанских отрядов минно-подрывному делу, тактике партизанской войны. Но его замыслам не судилось осуществиться, определяющим стало иное мнение: «Сразу же после нападения агрессора война перебросится на территорию противника…»

— Откуда взялись у вас на заставе противотанковые мины? — спросил Илья Гаврилович.

— Я сам их смастерил. Тротила у нас полно, нашлись и ведра, металлические ящики из-под патронов к винтовкам. У меня уже есть двенадцать таких мин. Но начальник заставы не разрешает ставить, боится, что какая-нибудь корова наступит на них.

— Серьезная причина, — ответил Веденский, сдерживая улыбку.

— Не только я начиняю ведра тротилом. В Карпатах на одной заставе сам начальник увлекся минированием. Но случился скандал — на мину все-таки наступила корова.

— А вы прогоняйте пастухов подальше от пограничной полосы.

— Не по-людски это будет, не по-красноармейски. Политрук говорит, что мы не имеем права их прогонять. Ведь это же их земля.

В словах сержанта Веденский почувствовал правду. Действительно, если коровы начнут подрываться на минах, что скажут о пограничниках местные жители, год назад воссоединенные с Советской Украиной?..

— Но должны же пастухи понять, что это нужно для защиты границы, — сказал Веденский, будто спорил с кем-то. — Я поговорю с начальником заставы. Он предупредит чабанов через сельсовет, чтобы не подходили слишком близко к пограничной полосе…

И вот сейчас Веденский пожимает руку сержанту Нудьге.

— Я рад вас видеть, товарищ сержант. Ну как, помогли ваши «ведра»?

— Один средний танк и три танкетки подорвались… В батальоне говорят, что вы в Харькове применили радиомины. Надо же! От «ведер» до радиомины пройти за каких-то полгода.

— Да, прошли, — кивнул Веденский. — А теперь пойдем дальше.

Он посмотрел на запад. За крышами построек над горизонтом висело красное, будто кровавое, солнце.

4

— Солнцу все равно кого греть — нас или фашистов, — задумчиво произнес Михалюта. — Садится себе как ни в чем не бывало, будто и нет войны. Садится у немцев. Это ж там и Таганрог, и Мариуполь…

— Солнце заходит там летом, — возразил Нудьга. — А сейчас, зимой, оно садится в Таганрогский залив, в Азовское море. До суши не доходит. Короткий день… О, Нина-Кармен что-то посматривает в нашу сторону!

— И тебе она нравится?

— А что? — зарделся пограничник.

— Да ничего.

— Это сплетня, что она замужем… Между нами, Гнат, Нина действительно мне очень нравится. Но пусть об этом не знают такие, как Сергей Колокольцев. Почти каждую ночь снится. А сказать ей смелости нет. Немецкие танкетки добивал гранатами после того, как они подорвались на «ведрах», а тут… — Нудьга развел руками. — Она с третьего курса института пришла, почти врач. Младший лейтенант медслужбы. А я… Идет сюда. Ладно, я побежал.

Михалюта засмотрелся на одинокое дерево: черный крученый ствол, казалось, распинал повисшее над горизонтом красное солнце.

К нему подошла Нина.

— Что, товарищ старший сержант, смотрите, как солнце собирается на покой? Был бы сейчас фотоаппарат, увековечила бы ваш взгляд.

— А вы стали солнцем для Канеля! — выпалил Гнат. — Да и не только для него.

— Я замужем.

— Это у вас муж — майор?

— Откуда вы знаете?

— Да вот знаю. Нет у вас никакого майора!

— Как так нету?.. Вы, товарищ старший сержант, астролог или следователь?

— Астроном, — пошутил Гнат. — Я бы посоветовал вам обратить внимание на одного достойного парня. Хотя бы ради моральной поддержки нашей боевой группы…

— Вы и до войны в свахах ходили?

— Нет, до войны я изучал физику атомного ядра в Харькове. И еще — радио.

— Так о ком же вы говорите? — поинтересовалась Нина. — О Сергее Колокольцеве?

— Нет.

— А-а, сержант Нудьга?

— Это отличный парень!

— А меня в ледовый десант возьмете? — прищурила глаза Нина.

— В группах санитары — мужчины. Вас не пустят.

— А у вас есть девушка?

— Была… Теперь не знаю, где она. Село ее на том, сейчас вражеском берегу… Вот уже и солнце садится. Снимите рукавицы и ловите его последние лучи.

Нина сняла рукавицы, вытянула перед собой руки.

— Лучи холодные, но ласковые. Завтра будет погожий день.

— День… Как много это на войне! — задумчиво произнес Гнат. Он смотрел на Нину, а ему виделась Наташа.

— Значит, раскрыли мою тайну. У меня и в самом деле нет никакого майора. С этой выдумкой мне легче здесь находиться. Поэтому, прошу вас, не говорите никому об этом.

— Не скажу, — улыбнулся Гнат.

Он стал сравнивать Нину с Наташей. «Нет, Наташа единственная в мире, похожей на нее я никогда не встречу. Где ты теперь? Может быть, тоже сейчас ловишь последние лучи солнца в своем селе, в хате на краю обрыва? Из окна тебе видны и море, и солнце. Это оно посылает привет от меня, Наташенька!..»

— Вот и скрылось солнце за горизонтом, — вздохнула Нина. — Только зарево, красное, аж страшно. Сколько тайн скрывает в себе это солнце? Что мы знаем о нем?

— «Солнце — источник энергии…» С этой фразы я начал один из разделов своей курсовой работы. Энергия солнца сконцентрирована в атомах. У нас же, на Земле, такая энергия закована в ядрах. Ее надо получить. И, наверно, легче всего получить ее из самых тяжелых элементов.

— А зачем нам эта энергия? Разве мало на земле топлива?..

— Скоро будет мало. Надо же, — засмеялся Гнат, — выдумать себе блондина мужа. Уж лучше бы брюнета. Вы тоже почти блондинка.

— До конца не продумала эту легенду. Вы, пожалуйста, не сердитесь на Колокольцева за то, что он передал мне ваши слова. «Видно, эта Кармен вам всем тут зубы позаговаривала. Вы что, девчат не видели?»

Гнат смутился, опустил глаза.

— И поменьше наказывайте Сережу Колокольцева. Его и так, бедненького, «утюжит» все время Нудьга. А Сережа — хороший парень и самый молодой в батальоне.