Ледяная Леди

Через полчаса вернулась мама в сопровождении невысокого, слегка полноватого джентльмена в плаще и шляпе. Доктор осмотрел сестру и успокоил маму заверениями, что болезнь совсем нестрашна и крепкий организм Лили через день-два пойдет на поправку, а пока следует соблюдать постельный режим и больше пить.

Доктор, в отличие от незнакомки, от чая не отказался и с удовольствием устроился на стуле у камина, дожидаясь, когда мама с Юлей закончат приготовления. Мы сидели рядом, пытаясь разобраться в правилах игры, когда врач, внимательно наблюдавший за нами, задумчиво произнес:

– Давно я не видел этих картинок. Где вы отыскали их?

– На чердаке, – хором отозвались мы с Жанной.

– А поле с правилами нам принесла соседка, – неуверенно добавила я, поскольку мы еще не решили, стоит ли посвящать маму в таинственные появления Леди до их знакомства.

– Миссис Гринк? Откуда они у нее?

– Так ее зовут миссис Гринк! Вы о высокой даме со светлыми глазами?

– Высокой? Возможно, для вас она кажется такой, но уж я-то бы не назвал миссис Гринк высокой. Мне ли не знать, что такое быть ниже среднего, – доктор внезапно расхохотался.

В этот момент в комнату вошла мама с подносом, на котором громоздились чашки и небольшой любимый ею чайник с ежевичным рисунком. Папа подарил этот сервиз молодой жене сразу после свадьбы, и она очень дорожила им и ставила на стол только для самых важных гостей. Видимо, доктор, развеявший ее опасения насчет часто болеющей Лили, показался ей таковым. Устроившись у стола, мистер Квоу как будто позабыл о нас и о загадочной игре, и с аппетитом принялся отхлебывать чай, закусывая бутербродами и пряниками. Насытившись, удовлетворенно похлопал себя по круглому животу, и, поблагодарив маму, устремился к выходу. Мама попросила меня проводить гостя и закрыть за ним дверь.

– Не увлекайтесь игрой, юная леди, – проговорил доктор, устраивая на лысоватой голове шляпу, похожую на гнездо. – Она порой показывает то, что видеть не стоит.

От удивления я не смогла проговорить ни слова, хотя в голове моей пронеслась сотня вопросов. Подмигнув на прощание, доктор скрылся за дверью.

4

На следующей неделе за нами приехал школьный автобус. Лили уже вполне оправилась после болезни, и мы с облегчением оставили ее в заботливых маминых руках. Увлекшись занятиями и новыми знакомствами, мы совсем позабыли о таинственной леди и ее подарке. Да и она перестала приходить. Вот тут-то и началось все самое странное, о чем и сегодня я вспоминаю с содроганием и страхом.

Как-то вечером в поисках лучшего места для игр мы незаметно пересекли границы своего сада и вышли к соседнему дому. В лучах заходящего солнца он выглядел величественным и сияющим. Отблески заката играли на оконных стеклах, а крыша казалась охваченной пламенем.

Но стоило солнцу скрыться, как нашему взору предстало нечто темное и зловещее. Ни в одном окне не было видно света, стены дома были покрыты сухими побегами и чем-то серым, напоминающим мох или лишайник. Ступени крыльца потрескались и покрылись пылью и грязью. Деревья плотно сомкнули свои ветви и нависали над строением мрачным пологом. Сначала мы удивились: наша гостья, миссис Гринк, выглядела такой ухоженной и утонченной. Как могла она допустить, чтобы ее жилище обрело столь непривлекательный вид? Возможно, мы ошиблись и дом ее находится в другой стороне, а это все лишь чей-то старый заброшенный особняк. Но разве не сказала она, что живет на холме, и разве не кивнула в эту сторону?

Макс как обычно сохранял невозмутимый вид, а вот Лили стала заметно нервничать и проситься домой. В смешанных чувствах мы покинули странное место и отправились в наш, не самый ухоженный, но приветливый и полный жизни сад. Игра в этот день больше не ладилась, и мы вернулись домой, расстроенные и притихшие. Папа в тот вечер вернулся домой раньше, что несколько улучшило наше настроение и на какое-то время заставило забыть о том, что мы увидели на холме.

– Так как ваши дела в школе? – поинтересовался отец.

Выслушав наши с Жанной эмоциональные рассказы о новых друзьях и замечательном преподавателе немецкого, он бросил взгляд на Макса, который тихонько сидел в углу и перебирал счетные палочки.

– А ты как же, Макс? Тебе нечего рассказать о новой школе?

В ответ Макс лишь недоуменно пожал плечами и как ни в чем ни бывало продолжил свое занятие. Молчаливость Макса всегда казалась нам естественной, мама считала ее обычной или делала вид, но папа, от природы тоже не очень разговорчивый, но развивший в себе это умение по необходимости, всегда старался вызвать Макса на беседу.

Сегодня был как раз такой день: отцу во что бы то ни стало хотелось добиться от сына внятного ответа о делах в школе. Маму такие ситуации пугали. Она знала, что папа, в большинстве случаев сдержанный и владеющий собой, в общении с Максом часто терял терпение. Так случилось и сегодня: назревал взрыв, и мы с Жанной поспешили скрыться в своей комнате, чтобы не стать свидетелями папиного раздражения и слез Макса. Такое случалось. Нечасто, но с завидной периодичностью. Мы любили папу и жалели брата, поэтому спокойно смотреть на происходящее не могли.

– Ты понимаешь, Миа, что из-за своей нелюдимости он просто станет изгоем, отшельником! – кричал отец. – И это в лучшем случае. Вполне вероятно, что его запишут в идиоты, и тогда уже никакие тесты не помогут, ничего не докажешь…

Мама со свойственной ей мягкостью пыталась успокоить бурю, но в последнее время это удавалось редко. Отцу было сложно на новой работе, он то и дело приезжал уставшим или раздраженным, и любая мелочь могла вывести его из себя. Из десяти вечеров, проведенных им дома за последний месяц, лишь два были веселыми и закончились объятиями и пожеланиями добрых снов. Страшно признаться, но иногда мы вздыхали с облегчением, узнав, что папа остается ночевать в городе. Порой казалось, и маму такие новости радуют.

Спрятавшись в безопасности собственной комнаты, мы с Жанной некоторое время сидели молча, осмысливая происходящее в столовой. Блуждая взглядом по столу, я неожиданно наткнулась на карточки Ледяной Леди и предложила Жанне разложить их в случайном порядке, наобум, как предлагала инструкция. Такой способ следовало использовать, когда хотелось узнать ответ на мучающий вопрос, «получить предсказание» – кажется, так это называлось. До этого мы редко пользовались таким вариантом. Мы никогда особенно не верили в гадания и, пару раз попытавшись и не получив понятного ответа, бросили эту затею. Гораздо интереснее было играть в «магическое число» или «картину ветров». Игра предлагала огромную массу вариаций и никогда не теряла своей новизны.

Но в этот раз мне хотелось знать, будет ли наше пребывание в Джибелоу счастливым и задержимся ли мы здесь надолго. Наугад мы выбрали по карте и сравнили числа: так, согласно правилам, следовало определить «мага», гадающего. Раскладывать картинки выпало мне. Я аккуратно перемешала карточки и начала вытягивать по одной, периодически посмеиваясь или напуская на себя серьезный вид. Я даже накинула на голову шелковый мамин шарф, который мы использовали в качестве «ритуального одеяния» – игра предлагала взять для этих целей «любую шелковую вещь небелого цвета». Через несколько минут, вопреки моему скептицизму, в разложенных на полу карточках начала прослеживаться связь: одни завитки соединялись с другими, линии находили продолжение на соседней картинке и, порядком увлекшись, я перестала смеяться и начала испытывать нетерпение. Что же такое хотят сказать нам карты?