Ледяная звезда

Кислое личико белокурой феи стало пораженным и обиженным. Снежана на ее плече хихикнула и снова что-то с воодушевлением зашептала в ушко.

– Прости, я-то подумала, что я для тебя особенная и лучшая… просто так, потому что это я! – дрожащим от гнева голосом выкрикнула девушка. – Уже вижу, как ошиблась! Ты просто… просто… видеть тебя не хочу!

– Ну, так никто и не заставляет! – буркнул парень. Синхронно отвернувшись, парочка с подавленным видом побрела по заснеженной аллее в разные стороны. Импы взмыли над их головами и, напротив, устремились друг к другу, с ликованием ударив по ладошкам.

– Вот это я и называю – охлаждение в чувствах! – звонко сообщила Снежанка. Амур досадливо вздохнула. У людей бытовали выражения вроде «бес попутал», но, кажется, они уже и не помнили, что иногда мелкие демоны действительно воздействовали на чувства людей, раскручивая на нужные себе эмоции. Конечно, если чувства этих двоих искренни, такая мелкая ссора их не перечеркнет… но пикси всегда было не по себе от того, когда люди ссорились и переживали из-за этого. Если импы провоцируют людей на ссору, почему бы ей слегка не подтолкнуть к примирению – если, конечно, им суждено помириться. А если нет – пусть будет хотя бы попытка! Оба уже определенно сожалели о произошедшем.

Кажется, мелкие демонессы так и не заметили пикси – победно ударив по рукам, они растворились где-то среди припорошенных снегопадом веток. На всякий случай Амур подождала немного, после чего устремилась вдогонку понуро шагающему, засунув руки в карманы, парню, мысленно репетируя свою речь и одновременно материализуя в руках волшебную розу…

Но догнать юношу не успела. Сверху внезапно свалилась сеть, попытка вскрикнуть от неожиданности была задушена закружившей, образуя вокруг пикси серебристую сферу, Метелью Безмолвия, а роза выскользнула из рук. Лерка попыталась ухватить цветов к полете, но тот улизнул, зарывшись глубоко в сугроб – возмущенно раскопав снег, импа так его и не обнаружила. Снежана, левитирующая рядом с опутанной Амур, недовольно цокнула языком.

– Вот пропасть! Как испарился, – пожаловалась снизу из разворошенного сугроба Лерка.

– Значит, доставим мистрис ее саму, – кивая в сторону пикси, без энтузиазма подытожила снежная импа.

– Значит, доставим! – развела руками чертовка, тоже взмывая вверх и вцепляясь коготочками в сеть. – Ну, здравствуй, наша Мурка, здравствуй, дорогая… и прощааай!

Подхватив пленницу с обеих сторон, демонессы взмыли в небо, последним, что успела заметить Амур, был обернувшийся на возню парень с каштановыми вихрами. Их троих он так и не увидел, зато заметил раскопанный сугроб… Из которого, нагнувшись, со слегка пораженным видом поднял алую розу и – мгновение помедлив – бросился по аллее в противоположную сторону, догонять свою подругу.

Облегченно вздохнув, Амур только после этого начала слегка паниковать, совершенно не понимая, зачем импам – вернее, кому-то из их хозяек – могла понадобиться она или ее роза.

Когда конечной целью полета впереди замаячил особнячок трех ведьм, пикси это не особенно удивило. Лерка могла работать на кого угодно, но у Снежаны хозяйка была одна, конкретная. Описав над центральной башенкой полукруг – возможно, Амур почудилось, но вокруг шпиля снегопад валил куда гуще и пушистее, чем над лесом и магическими школами – импы втолкнули сетку с пленницей в распахнутое окно под самой крышей. Видимо, там располагалась лаборатория, вот только чересчур уж стилизованная и декоративная, чтобы казаться настоящей, словно даже оттенки таинственных зелий и эликсиров в оригинальных, похожих на кристаллы неправильной формы сосудах, выбирали исключительно по тщательному цветовому соответствию. Пол и куполообразный потолок были темно-синими с серебристой вязью, имитирующей изморозь, а стены, в равной мере завешенные многоугольниками разного размера зеркал и стеклянными полками с книгами и кристаллическими колбами – белоснежными. Столики, шкафы, стеллажи и этажерки комбинировали голубоватое стекло и серебристый металл, вернее, тот цвет, что назывался «серебристым», хотя настоящее серебро никогда не блестело. Совсем уж декоративными элементами были узкая молочно-белая ваза с какими-то кривыми узловатыми корягами, припорошенными искусственным снегом, люстра, больше всего похожая на неправильного размера друзу чистейшего горного хрусталя, и жутко неудобное на вид кресло, напоминающее небольшой хрустальный трон. Что за лаборатория – и без трона?

Сетку с Амур импы без лишних церемоний плюхнули на стол со стеклянной столешницей. Со скучающим видом сидевшая в жестком кресле ведьма едва заметно скосила глаза в их сторону. Заклинание «метели безмолвия» развеялось, позволив Амур, хоть и явно упустившей тут нужный момент, с возмущением завопить:

– Что вы себе позволяете? Так, значит, соблюдаете перемирие, да?

– Есть разговор, – сухо отрезала Айси, судя по пробежавшей по лицу почти незаметной судороге, подавляя желание поморщиться.

– Мы потеряли розу, мистрис, – изображая на голубоватом глазастом личике просто-таки мировую скорбь, покаялась Снежана.

– Разговор? Вы всегда сообщаете о желании поговорить, похищая предполагаемого собеседника?! Это, знаете ли, мало кого располагает к диалогу!

– Я приказала Снешке и Лерке доставить тебя сюда, как именно они выполняют приказы, мне не интересно. И еще меньше мне интересно, насколько ты к чему бы то ни было расположена, крошка – тебя не спрашивают, а ставят перед фактом!

Грациозно поднявшись с трона, Айси приблизилась и склонилась над все еще спутанной сетью пикси. Из-за разницы размеров смотреть в человеческие лица в такой близости маленькому народцу вообще-то было не особенно приятно, а резковатые черты и светлые, как у полярного волка или какой-нибудь хищной птицы, глаза ледяной ведьмы и вовсе вызывали оторопь. Ресницы у Айси были не черные, а темно-темно-серые, на фоне темно-синих теней для век они показались Амур частоколом изогнутых стальных игл. Длинный шелковистый «хвост» платиновых волос соскользнул с острого плеча и плюхнулся кончиками на столешницу, словно зыбкий занавес отрезал пикси от всего остального мира.

– И чего же Вам нужно? – зачем-то зябко кутаясь в сеть, тихо спросила Амур.

– Твоя розочка для одного эксперимента, только и всего, – лицо ведьмы отдалилось, но вместо этого почти перед носом пикси возникла ладонь с чуть согнутыми пальцами, вызывающая неприятные ассоциации с когтями хищной птицы – длинные выкрашенные в темно-синий заостренные ногти усиливали впечатление. По человеческим меркам руки у Айси были изящными и даже хрупкими… однако, когда сама можешь целиком поместиться в подобную ладошку, видишь все в несколько ином ракурсе. Но сейчас Амур была чересчур шокирована, чтобы испугаться.

– Тебе?! – ошарашено мотнув головой, на всякий случай переспросила она, не заметив даже, как тоже перешла на «ты». – Но зачем?

– Продам за полцарства принцессе Диаспро! – скривив бледно-черничные губы, огрызнулась ведьма. – Учитывая, что по последним событиям ей и половины не светит, я бы рискнула поторговаться и с джемелийцами… У человеческого отчаяния отличный потенциал – в такие моменты некоторые пойдут если не на все, то очень на многое.

– Ты с ума сошла! – то, что Айси просто шутит, крошка поняла не сразу, слишком уж кощунственной была высказанная идея. – Ее нельзя так использовать!

– По-твоему, меня это волнует? – колдунья скептически приподняла тонкую бровь. – Я выше правил, малышка, я выше всяких правил. Законы хороши, когда их устанавливаешь, а не слепо подчиняешься выдуманным кем-то другим!

– Если только речь не о законах магии, – терпеливо возразила пикси. – это не то же самое, что ваши человеческие законы. И даже не нравственные. Сама магия действует по ним – когда я говорю «нельзя», то не в том смысле, что это аморально или неправильно, а в том, что она просто не подействует таким образом. Моя Роза – не приворотное зелье! Она исцеляет души, а не внушает страсть! Гармонизирует чувство, когда оно истинно.