Ледяное сердце

– Остроумно, весьма. – Видимо, решив, что его ставка сработала, и случившееся действительно можно прикрыть шуткой. Или что он там подумал, когда продолжил: – У тебя сногсшибательное чувство юмора. Этим ты меня и зацепила помимо прочего.

– А ещё чем? – заглянув ему в лицо, спросила Света, изо всех сил стараясь сохранить впечатление, что сейчас ей искренне на самом деле и на полном серьёзе это интересно, и, если Эдик окажется достаточно изобретательным, льстивым и красноречивым, про его мелкий грешок легко забудут.

Глава 2

Эдик поверил, реально поверил – наверное, потому что очень хотел, или вцепился как в спасительную соломинку – принялся старательно перечислять:

– Ты красивая и умная. А подобное сочетание, согласись, не так легко встретить. Всегда готова выслушать и понять.

А заодно поверить, какую бы фигню он не нёс, потому что сама никогда бы не стала обманывать того, кто ей дорог.

– Ты самодостаточная. И всей этой домостроевской ерунды у тебя в голове нет, что женщина должна заниматься исключительно бытом.

И сидеть у своего мужчины на шее вместо того, чтобы зарабатывать самой. А иначе не разделишь честно на двоих оплату съёмной квартиры и не сделаешь вид, что слишком замотался и забыл оплатить счета по коммуналке или зайти в магазин за продуктами.

– Но всё равно хозяйственная.

Точно. Потому Свете и несложно взвалить все эти обязанности на себя. Получалось само собой, ведь ей не трудно и даже приятно заботиться о любимом человеке.

Даже странно, что подобные мысли тоже появлялись сами собой, легко выстраивались в логичное продолжение Эдиковых слов, хотя раньше ни разу не возникали.

Нет, всё-таки не зря Света задала данный вопрос. У неё будто глаза постепенно открывались, пусть Эдик и не упомянул самое основное и важное: какая она наивная, преданная, а главное, очень удобная. Во всех отношениях.

Опять же, пока она под боком, с кем переспать, искать каждый раз не надо. А если пропало ощущение новизны, его всегда легко добрать с милыми студентками, которые вовсе и не против, ещё и вполне довольны, когда их лапают или даже пользуют преподы. И та наверняка была не единственной и не первой.

Даже не проблема выдать Свету за жену, чтобы эти «молоденькие девицы без стыда» не рассчитывали на перспективу. Если втюхать им с благородно-страдальческим видом, что развестись он, конечно, не может, потому как его супруга тяжело больна, или эмоционально нестабильна, или беременна, или только что родила, или внезапно оказалась крайне плодовитой и выдала сразу тройню – выберите и подставьте нужное.

– Ты не такая, как остальные. Гораздо лучше.

– Правда? Серьёзно? – воскликнула Света, и получилось, будто она реально впечатлена.

– Абсолютно серьёзно. И искренне, – заверил Эдик со всей возможной убеждённостью. – Ты для меня особый человек, очень важный и близкий. Я…

Неужели сейчас последует «тебя люблю»? И его даже ничего не смутит, не побеспокоит? Но дожидаться и проверять Света не стала.

– А не пошёл бы ты, Эдик, на… – она не постеснялась сказать, куда, громко и чётко.

Ещё и эхо подхватило и разнесло по рекреации. Даже компания студентов, пару секунд назад появившаяся из-за угла и поначалу не обращавшая на чужое присутствие внимания, разом с любопытством уставилась на них, видимо, пытаясь понять, что происходило.

– Света, ты… – округлив глаза, прошипел Эдик осуждающе и возмущённо, словно это она косячила направо и налево, затем сжал губы в прямую черту, глянул свысока, произнёс строгим воспитательным тоном: – Мы ещё поговорим. Попозже. Когда ты сможешь вести себя адекватно.

Ага, непременно. Они уже поговорили, и на этом всё, точка. И разве она повела себя неадекватно? А как же следовало? Ничего не замечать или на самом деле отнестись с пониманием? С каким? Они ведь по-настоящему ещё не женаты, и значит Эдик пока имеет право лапать чужие задницы? Как истинный самец.

Нет, Света не могла воспринять увиденное по-другому, только как обман и предательство. И когда Эдик развернулся и типа обиженно, но гордо зашагал прочь, опять в аудиторию или сразу в преподавательскую, очень захотелось бросить ему вслед что-то издевательски-колкое, типа «Надеюсь, она ещё не сбежала, унеся подальше свои прекрасные ягодицы. А я больше не стану вам мешать, так что не расстраивайся, сможете продолжить. С того самого места, на котором закончили». Но ведь это будет выглядеть глупо и бессмысленно, словно злобное, но беспомощное тявканье в спину. И не факт, что получится договорить до конца, и голос не дрогнет, не истончится до визгливых истеричных ноток, не откроет дорогу слезам.

Не хватало ещё разрыдаться на весь университет. Не дождётся. Хотя сдерживаться с трудом хватало сил, а взгляд невольно выискивал укромное место, куда можно спрятаться.

В туалет? Ну это вообще полный треш – лить слёзы, сидя на общественном толчке. Аудитория? Тоже наверняка услышат и полезут выяснять, что происходит, ещё и начнут успокаивать. Но тогда ни слёзы, ни рыдания точно не удержать, ведь чем активней тебя успокаивают, тем становится горше и жальче саму себя. А объяснять, что случилось…

Ну уж нет! Разве такое расскажешь? Да Свете уже не просто казалось, она была уверена, что окружающие давно обо всём знали и наверняка уже не раз обсуждали. Те же коллеги из отдела кадров.

Стоило ей войти, почти все оторвались от бумаг и экранов, посмотрели, кто коротко, кто чуть дольше, с каким-то особым насторожённым вниманием, или даже сочувствием.

– Светочка, чаю не хочешь? – едва Света опустилась на стул, аккуратно поинтересовалась сидящая за соседним столом Тамара Дмитриевна. – Или лучше кофе?

С чего вдруг? Откуда эта внезапная забота? Особенно с учётом, что она и так позволила себе перерыв, во время которого могла и кофе выпить, и перекусить. Но с другой стороны…

– А вы будете? – спросила Света у собеседницы и, поймав утвердительный кивок, опять поднялась с места. – Тогда пойду чайник поставлю.

Для чаепитий и обедов у них в подразделении имелось отдельное помещение со столом, кулером, чайником, кофеваркой и микроволновкой, и в нём действительно, пока кипятилась вода, можно укрыться от чужих глаз. Вот только и тут не задалось – приблизившись к нужной, чуть приоткрытой, словно специально приглашающей зайти двери Света внезапно услышала долетевшее изнутри: