Ледяное сердце

Письмо получилось сумбурным, как и ее мысли, — быть может, повлияла встреча с Эйданом. Разумеется, о нем она ничего не писала — нечего попросту пугать мать, девушка и так доставила ей массу хлопот, выросла не такой, как она хотела.

В конце Зара еще раз извинялась за то, что не смогла приехать, объясняла, что жить в Айши намного полезнее, хотя смутно понимала, что мать ее не поймет. Печально, конечно, но что поделаешь, раз они такие разные! Ну не получится из Зары второй Эгюль, не представляет для нее ценности тихая деревенская жизнь.

Может, мать все же согласиться и переедет в столицу? Если нет, то придется оставить все, как есть. Зара заедет к ней после окончания учебы, прогостит несколько месяцев, а потом вернется в Айши, устраивать свою собственную жизнь. В конце концов, мать уже взрослая, сама знает, что ей нужно. Ей — одно, дочери — другое; у каждой — свои мечты.

На следующий день Зара пришла на очередное занятие к магистру Маргуту. На этот раз он через слугу попросил ее придти не к нему домой, а во Дворец заседаний: одному из консулов понадобился совет умудренного сединами Алаша.

Потратив полтора часа на выбор прически, одежды и аксессуаров (не каждый же день ее приглашают во Дворец заседаний!), девушка, наконец, вышла из дома и, преисполненная радостного волнения и предвкушения прикосновения к миру сильных мира сего, зашагала по улочкам Старого города.

Предъявив охране перед воротами выписанный магистром Маргутом пропуск (да, он мог и такое, с выбором наставника она не ошиблась), Зара с трепетом миновала чинных солдат с алебардами наперевес и вошла во внешний двор. Тут было многолюдно: повсюду снуют гонцы, пробегают молоденькие секретари с гусиными перьями за ухом, слуги прогуливали по брусчатке коней господ.

С интересом осматриваясь по сторонам, скользя глазами по мелко застекленным окнам зданий, гадая, что прячется за их стенами, девушка твердым шагом направлялась к воротам во второй двор, так же охраняемые гвардейцами. У нее был пропуск с красной печатью — значит, ее беспрепятственно должны были пустить и туда, и в первый, внутренний двор.

Во втором дворе было тише. Исчезли простолюдины и мелкие служащие, появились государственные мужи, облокотившись о бортик фонтана, обсуждавшие какие-то дела.

Полукруглый двор опоясывали разноцветные постройки, судя по архитектуре, старинные, с затейливыми росписями между окнами, увитые паутиной дикого винограда. Среди них был и скромный храм Эвнои — ее особенно почитали члены бывшего королевского дома.

Ловя на себе удивленные взгляды важных мужчин с золотыми цепями на шеях, Зара прошмыгнула к третьим воротам, решив, что свое любопытство сможет удовлетворить и потом.

Пройдя по длинному коридору в толще стены, девушка вступила на запретную территорию, где творились судьбы тысяч людей.

Шаги гулко отзывались в недрах двора-колодца, мощенного необтесанным серым камнем; в центре, за решеткой, — колодец. Над двором нависали мощные, помнившие не одно поколение правителей, стены — самая старая часть Дворца заседаний, угрюмая, неприветливая, даже не дворец, а замок.

Задрав голову, Зара скользила взглядом по камням, по трепещущему полотнищу флага, узким окнам, построенным не для света, а для защиты, потом, крепко сжав в руке пропуск, шагнула к крыльцу.

Внутри было темно; пятна света от факелов выхватывали из темноты неподвижные лица часовых, казалось, охранявших каждый пятачок и без того неприступных помещений.

Наконец, тьма уступила место свету, и «каменный мешок» выпустил на волю свою жертву.

Девушка оказалась у высокого широкого подъезда с аркадой; чуть в стороне был разбит уютный садик, облюбованный членами Совета для ведения приватных бесед. Среди зелени чинно разгуливали павлины и цесарки, привнося в него буйство красок природы.

— Вы к кому? — окликнул ее человек в форменном камзоле.

— К магистру Маргуту, — отчего-то смутившись, ответила она.

— Да, он еще здесь. Проходите! — он посторонился, пропуская Зару вперед.

Девушка кивнула и быстро пересекла разделявшее ее и массивные дубовые двери расстояние. Истинный Дворец заседаний находился за ними.

Гвардейцы без лишних вопросов настежь растворили тяжелые створки: сюда не попадают те, кому не положено здесь находиться, и Зара замерла, едва удержав возглас восхищения.

Холл был огромен и наполнен светом; лестница цвета жженой карамели плавной спиралью взбиралась под потолок двумя лестничными маршами. Отполированный до блеска каменный пол отражал восторженное выражение лица посетительницы, не знавший, на что ей обратить внимание в первую очередь: на роспись потолка, витиеватые, но в то же время устойчивые светильники или наполнявших холл людей. Весь свет общества, сплошь дворяне. И она, наравне с ними.

Решившись, Зара направилась к лестнице; никто ее не остановил.

Справившись с волнением и убедив себя, что Дворец заседаний, по сути, — всего лишь большой особняк, девушка поднялась на один этаж. Куда же теперь? Доверившись интуиции, она свернула налево. Что ж, поищем Красный зал, возле которого ей назначил свидание наставник.

Сколько же здесь коридоров и дверей! И везде полным-полно солдат, издали походящих на статуи. Они будто бы и не дышат вовсе и абсолютно ни на что не реагируют — вышколены до безобразия.

Убедившись, что разобраться самой в этом сонме помещений невозможно, Зара остановила первого попавшегося человека (спрашивать у статуй-часовых бесполезно, все равно не ответят) и попросила ей помочь. Человек буркнул что-то неразборчивое, махнул рукой и скрылся из виду, углубившись в кипу своих бумаг.

— По крайней мере, этаж верный, — вздохнула девушка, продолжив свои скитания.

И тут Зара услышала голос, напряглась, прижалась к стене, не зная, что ей делать: бежать или остаться. Но время было упущено, и ей предстояло встретиться лицом к лицу с тем, кого она так желала и одновременно не хотела видеть. Рано или поздно, должна была наступить развязка.

Из-за угла показался высокий человек. Его камзол был сшит из изумительной переливчатой ткани, но ее цвет казался блеклой подделкой по сравнению с глазами. Словно два топаза, они сверкали на его благородном лице, обрамленном мягкими, еще не тронутыми сединой, светло-каштановыми волосами. На груди, соприкасаясь с церемониальной герцогской цепью, блестел цветок бессмертника.

Зара, не отрываясь, смотрела на Рандрина; теперь, оказавшись намного ближе к нему, чем в первый раз, она понимала, чем он прельстил ее мать.