Ледяной Ирис
Шрифт:
– Вот вы где! Господин Джиро…
Не дожидаясь дальнейших разъяснений, Сибори бросился к шатру старшего из сыновей семьи Шукима: следовало сейчас сделать вид, что он обеспокоен судьбой этого недоверчивого дурня…
========== Глава XXXXIV: Глупый пёс ==========
– Зачем ты явился?! – прошипел сквозь сжатые зубы Джиро: он не желал видеть лекаря даже теперь, когда и непонятливому крестьянину стало бы ясно, сколь серьёзно его положение. Одно прикосновение ко лбу, и Сибори отдёрнул руку, будто и в самом деле обжёгся: жар, притом сильный.
– Дайте мне осмотреть
– Как ты сумел меня отравить, выродок?! Ведь это твоя вина, верно?! – воскликнул упрямец: даже сейчас он не желал принять помощь искренне желающего спасти его Сибори. Ичиру выступил вперёд, восклицая:
– Брат, хватит! Он ни в чём не виноват!
– А ты молчи! – выкрикнул Джиро, попытавшись вскочить и тут же со стоном обвалившись обратно на своё ложе. – Кто здесь старше – ты или я?! Мне лучше знать, как и с кем поступать!
– Если вы не перестанете упрямиться, вы умрёте, - резко прервал чужую речь Сибори, надеясь хотя бы так испугать глупца. Но нет – вместо ожидаемой реакции он получил ещё один настороженный взгляд:
– Ты смеешь мне угрожать, выродок?! Дай мне только встать, и я сам отрублю тебе голову!
Воин, приведший лекаря к своему господину, стоял рядом, нерешительно переминаясь с ноги на ногу: он не знал, следует ли выполнять приказ старшего из братьев или же сейчас к нему не нужно прислушиваться из-за болезни господина.
– Брат просто бредит, - торопливо заверил Ичиру, встревожено глядя на лиса. – Он не желает тебе смерти.
– Даже если бы и желал, мой долг – помочь. Позвольте мне хотя бы взглянуть на вашу рану!
Старший из сыновей семьи Шукима оскалился подобно зверю, но больше не пытался пошевелиться. Сибори наклонился, осторожно распахивая его одеяние и мгновенно находя взглядом воспалившуюся «царапину» на ноге. От словно ставшего мягче тела исходил неприятный запах гниения, знакомый, как никакой другой; так знаком почтенному семейству нелюбимый и нежеланный гость.
– Боюсь, что здесь я могу помочь только одним путём, - Сибори посмотрел в глаза Джиро, надеясь, что строгий голос заставит больного подчиниться. – Нужно отрезать поражённую конечность.
– Вот, значит, что ты задумал! Решил превратить меня в калеку, сделать ни на что не способным ещё до старости, а после – убить?! Так ведь?! – закричал Джиро и тотчас закашлялся. Ичиру, всегда ранее одёргивавший брата, молчал и лишь прикрывал рот руками. Бедное дитя… Жаль, что для выполнения плана Сибори не нуждался в его брате, более того – желал бы от него избавиться.
– Вы уверены, господин? Стоит мне не вмешаться сейчас – и вы погибнете.
Он не знал до конца, почему так ведёт себя Джиро, но ощущал в нём острое желание сопротивляться любым, даже самым разумным мыслям. Так пёс, прикованный цепью к столбу, пытается разорвать цепь, не видя, что душит себя ошейником; нужно лишь подразнить этого пса – и тот сам задохнётся.
– Не смей ко мне приближаться, ты понял?! – кричал старший из сыновей семьи Шукима. – Я прокляну тебя, если ты посмеешь…
Сибори молча покинул шатёр; на запястье мигом сжались
дрожащие пальцы. Пусть Ичиру и пытался казаться старше, но страх за брата превратил его в дитя, каким он, по сути, и являлся:– Ты не поможешь ему?!
– Я не могу помочь тому, кто сам этого не желает, - стараясь держать лицо, проговорил Сибори. Пальцы впились в кожу сильнее:
– Но он умрёт! И ты просто так бросишь моего брата?!
– Если он поправится после того, как я проведу операцию, и не умрёт до того от потери крови, от боли, от нового заражения… - на мгновение лис примолк, переводя дыхание, после чего посмотрел в глаза подростка и негромко спросил:
– Будет ли он счастливым, живя жалким калекой? Или, быть может, лучше дать ему право выбора? Нет нужды в поддержании жизни, если сам больной не желает жить изуродованным и искалеченным. Ты желаешь своему брату такой жизни?..
Мальчик молчал, не двигаясь с места; лекарь так же молчал, опустив голову и стараясь больше не встречаться взглядом со своим собеседником.
Он ожидал того, что будет, и потому не сильно удивился, когда неделю спустя, ко второму месяцу зимы, Джиро Шукима отошёл на ту сторону Отражённых Небес.
Ичиру не был сильным; он плакал, будто дитя, глядя на мёртвого брата, и то и дело хватал за руки Сибори, дабы убедиться, что хотя бы он не собирается покидать этот мир. Лис ожидал, что после мальчишка решит возвращаться к северному побережью, туда, где правит его отец. Но быстро, быстро этот пытающийся быть взрослее ребёнок вытер с лица слёзы и упрямо сказал:
– Сейчас моя семья – последние, кто остался из четырёх великих родов. А значит, мы должны отправиться в столицу и потребовать, дабы нам выдали последних дочерей рода Шинджу: если хотя бы одна из них станет моей женой, войны будут закончены.
Ребёнок пытался быть взрослым; пытался он продемонстрировать эту же взрослость и своему «возлюбленному», желая то и дело зайти дальше простых объятий и поцелуев. Сибори под предлогом заботы об этом ребёнке отказывался, на деле не испытывая к нему никаких чувств.
К середине зимы войска семьи Шукима подошли к столице.
========== Глава XXXXV: “Всё, что будет после меня” ==========
Безликий стоял на городской стене, не сводя пристального взгляда с огней вдалеке. Эти огни, ещё не добравшиеся до города, до того приближались, но сейчас замерли: та армия, что шла на столицу, не торопилась. Они знали: войска Шинджу разгромлены, и сейчас в городе лишь жалкие остатки их прежней армии, - и потому, верно, не сомневались в своей грядущей победе. Да и был ли у них повод для сомнений?
– И что нам делать, господин? – неуверенно спросил своего командира один из уцелевших солдат. – Мы ведь не удержим их, если они прорвутся в город.
– Значит, нужно не дать им и подойти к стенам, - спокойно заметил Безликий. Солдат всплеснул руками:
– Вы-то дух, воскреснете, в случае чего! А нам-то что делать?! Мы смертны, знаете ли.
– Сражайтесь так, словно вы бессмертны; это последний шанс, ясно вам? – пусть лица Безликого не было видно, по голосу становилось ясно: мужчина нахмурился.