Ледяные когти

— Сам знаю, но сил нет. Я хочу только…

— Крови? — девушке вдруг стало трудно дышать, на глаза накатились слёзы.

— Да. О другом я думать не могу, — Денис помолчал секунду. — Знаю, что ты хочешь помочь, но так только хуже.

В ответ только всхлип.

— Ты плачешь? — спросил парень, но его голос был всё такой же холодный.

— Нет.

— Не ври! — в этой фразе уже промелькнули человеческие эмоции. — Теперь у меня сильно обострился слух.

Молчание.

— Ладно. Я могу тебе помочь. Но исходя из того, что я знаю о вампирах, могу сказать, что этот метод временный, — Анфа, взяв себя в руки, вытерла слёзы. Говорить ей стало чуть легче. — Этого хватит только на несколько лет. Хотя это в лучшем случае. Скорее всего только на несколько месяцев. Человеческой крови хватило бы лет на десять.

— Я не хочу убивать людей, — твёрдо заявил Денис. — Так что давай.

— А что тогда сейчас было?

— Я не хотел этого делать, но эта жажда… — вампир несколько раз кашлянул, сбивая нюх. Через секунду он поднял голову и… улыбнулся так, как раньше… — Давай уже, а то никогда меня больше таким не увидишь.

От этой улыбки в ледяной пустыне души оборотня засветило солнце и появилась надежда, что даже с холодным мёртвым сердцем любимый человек может остаться самим собой…

Анфа стрижом летела по лесу, маневрируя между деревьев. За ней бежал вампир. Его глаза хищно блестели. Оборотень понимала: если остановится — умрёт.

Секунды тянулись медленно. Мучительно медленно, а быстрые манёвры между деревьями от усталости и страха давались всё труднее.

— Только бы попался какой-нибудь зверь, — шептала она. — Только бы попался…

Она вылетела на поляну. К счастью, там сдирал кору с дерева молодой олень.

Заметив птицу, зверь отвлёкся от еды и, вскинув голову с небольшими, но изящными рогами, принюхался.

Но уже через мгновение из леса с невероятной для людей скорости выбежал вампир. Испугавшись человека, олень бросился в кусты, чёрная птица юркнула за ним.

Денис пересёк поляну за несколько секунд. В лесу на другой стороне уже лежала тело оленя. Животное ещё дышало, но его шея была в крови, и над ней склонился белый волк, шесть у пасти которого покраснела, а с клыков стекали красные капли.

Сверкнув глазами, вампир бросился к свежей туше, наполненной ещё горячей ивой кровью. Оборотень еле успела стать птицей и отлететь в сторону, чтобы не стать десертом.

Превратившись в человека, она ещё раз взглянула на Дениса, впившегося загривок в зверя, который перед смертью даже, наверное, не понял, что случилось. Что он делал зимой на поляне в одиночестве? Где его стадо? Это уже было неважно. В любом случае, олень, который мог отрастить огромные красивые рога и стать украшением леса или же попасться охотнику и стать украшением чье-то стены или чучелом в музее, пострадал от клыков оборотня, вскоре он умрёт от потери крови, если ещё не умер, его мясом полакомиться голодные лисы после неудачной охоты, а то, что он мог бы ещё прожить, проживёт вампир уже своей жизнью. Забавно, одна жизнь просто красивого животного, которая мало что в сущности могла предложить этому миру, обратившись в смерть, дала гораздо больше, чем могла, оставаясь жизнь. А может с Денисом тоже может случиться так и физически мёртвый он будет лучше, чем живой?

— Нет. Он нужен мне живым, — прошептала Анфа, вытирая губы от уже запёкшейся крови, и ей снова стало тяжело дышать, слеза упала на холодный снег. Умом девушка понимала, что, скорее всего, парень останется таким же, как и был, как только утолит жажду, но она не могла смотреть на это кровососущее чудовище, забирающее через кровь то, что могло прожить несчастное животное. Нет, девушке не было жалко оленя, ведь она родилась хищником и не раз убивала других зверей. Ей было страшно и невыносимо больно смотреть на саму кровавую куртину, осознавая, что никогда уже не будет так, как раньше.

Обняв себя за плечи, Анфа ушла в глубь леса, только чтобы не видеть, во что превратиться её Денис.

— Туман, скажи, почему мне так плохо? — всхлипнула оборотень. — Когда умерла Рита, мне было намного легче, а Денис… но же ведь не до конца умер. Я же смогу гулять, разговаривать с ним. Но почему мне так больно?

— Думаю, ты и сама знаешь ответ, — услышала она знакомый голос.

— Ты хочешь сказать, что я люблю его? — ещё раз всхлипнула девушка.

Молчание вместо ответа.

— Да. Наверное, но я люблю… нет, любила человека… — всхлип, — человека, а не вампира.

— Ты права, — снова заговорил Туман. — Сочувствую, но ничем не могу помочь. Да, и раз уж ты в лесу, зайди ко мне. Разберёмся с твоими снами.

— Спасибо тебе. Может, это отвлечёт меня и я хотя бы плакать перестану…

Глава 26 Сны из прошлой жизни

Поджав под себя ноги, Анфа сидела на снегу и смотрела на скованную людом лесную реку, медленно текшую в летнюю жару и совсем остановленную морозом.

— Ты где, Туман? — сказала девушка тишине зимнего леса.

Ответа не последовало. Оборотень тяжело вздохнула и легла на снег, глядя в серое пасмурное зимнее небо.

— А ещё недавно светило солнце, — печально проговорила она.

Оборотень, не превращаясь в зверя свернулась в клубок, как кошка. Хотя она и была всегда кошкой, кошкой в человеческом теле. Даже, когда отказывалась в это верить в это, душа её всё равно была кошачьей. Хотя у большинства кошек души тёплые, как и их шелковистая шерсть, у Анфы душа представляла собой ледяную пустыню, лишённую тепла и почти лишённую света, как этот день, как этот снег. Оборотень сама это чувствовала и понимала. Это же сказал и Влад. Его способностью было видеть души других существ, поэтому он всегда носил тёмные очки, чтобы не применить случайно на ком-то свой дар. Этот вампир всегда говорил, что душа — это крохотный мирок в сердце, созданный желаниями и мечтами, мыслями и эмоциями, теперешним мировоззрением и воспоминаниями прошлого. У открытых и весёлых по характеру в душе всегда бушует зелень и яркое солнце, а у тех, кто боится пустить кого-то в своё сердце — снежная пустыня, такая, как у Анфы. Уж слишком много она пережила за свою недолгую кошачью жизнь и ещё более короткую жизнь оборотня, неспособного послушать пение птиц или стрекотания кузнечиков в траве, знающего, что пищит раненая мышь в зубах у кошки перед своей смертью и как стонет на воздухе пойманная рыба. Размышляя над этим, она закрыла глаза и задремала.

— Только ты могла додуматься без шерсти валяться на снегу, — вдруг послышался абсолютно реальный голос Тумана, разбудивший девушку. Она даже вздрогнула от резкого голоса. Но он был скорее шутливый, чем раздражённый.

— А мне и не холодно, — по-кошачьи мурлыкунула Анфа, но всё же приподнялась и села. — Странно, мне и вправду совсем не холодно…

— Странно, конецно, но об этом давай потом, — покачал головой Туман, который и на самом деле был крупным пепельно-серым котом с большими желтовато-зелёными глазами. Кроваво-красный гранат в форме капли на его ошейнике закачался. — Ты же про сон хотела узнать?

— Подожди. Есть ещё кое-что, — Анфа достала перчатку из кармана джинсов. — Ты можешь стереть одно воспоминание у хозяйки этой перчатки?

— Не могу, пока не узнаю в чём дело, — голос кота зазвучал строже, даже немного грубо.

— За ней охотился Денис, — девушка с грустью обняла колени. — Ну, и я решила, что нужно это сделать, чтобы она не так сильно боялась потом реальности этого мира.

— Оставляй перчатку, я потом посмотрю, что можно сделать, — нехотя буркнул кот. — Так что там за сон?

— Рассказать?

— Нет, — выдохнул Туман так, будто его собеседница никак не могла усвоить что-то очень простое. — Мне нужен не сюжет, а энергия. Ты же знаешь.

— Ну, да. Точно. Ты же ведьмин кот. Я всё время забываю, — виновато улыбнулась Анфа. С людьми она так разговаривала очень редко. Всё-таки животные всегда были ей ближе, а Туман со дня превращения в оборотня стал её другом и покровителем. Наверное, он был единственным, с кем Анфа могла говорит по душам, хотя и ему она бы доверила не всё.