Ледяные страсти

Владимир Геннадиевич слова сыщика запомнил, и через некоторое время оказал своему воспитаннику Никите Онисимову протекцию, отрекомендовав его как лучшего ученика, имеющего к тому же почти законченное высшее юридическое образование и небольшой стаж работы в области юриспруденции.

Денис, естественно, поинтересовался моральным обликом кандидата. На что получил самые похвальные отзывы. И уже на следующий день Никита пришел на собеседование с шефом частного охранного предприятия.

Денис беседой и первым впечатлением, какое произвел на него веснушчатый, слегка застенчивый парень, остался доволен. Онисимов не выглядел громилой, но под строгим костюмом угадывалось жилистое, тренированное тело. Смотрел прямо, робел, правда, излишне, но в остальном понравился…

–  Я только что выпивал с Георгием Сванидзе… - Никита судорожно сглотнул слюну, словно почувствовав во рту вкус алкоголя.

–  Как это - выпивал?

–  Нет, вы не подумайте, я не любитель, а на работе вообще ни-ни, но тут был такой случай…

–  Я не о тебе, - оборвал Денис.
– Ты только что сказал, что Георгий Сванидзе - пил в… - он взглянул на часы, - в первой половине дня? Между тренировками, что ли? Ты ничего не путаешь, это тот самый Сванидзе?

–  Тот самый. Партнер Светланы Рудиной. А Рудина и Сванидзе - главные русские конкуренты Артемовой и Панова. И все они: и Артемова с Пановым, и Рудина со Сванидзе не в отпуске, у них разгар сезона. И когда я говорил «пил», я не имел в виду бутылку пива. Он хлестал коньяк стаканами.

–  Ну-ну?
– Денис закурил.
– Кофе хочешь?

–  Да, если можно, - закивал Онисимов, - а то от коньяка мне как-то нехорошо…

Денис налил две чашки кофе и про себя усмехнулся: парню двадцать два года, а совсем мальчишка - от коньяка ему нехорошо…

–  Я поехал в Лужники, - осушив свою чашку залпом, начал рассказывать Никита.
– Хотел просто посмотреть, что к чему. Рудина и Сванидзе там тренируются. Думаю, потолкаюсь, может, нарвусь на фанатов или просто на трибунах будет кто-то сидеть… От болельщиков, по-моему, можно многое узнать. По моим расчетам, тренировка должны была только около часу дня закончиться, я приехал в одиннадцать, вижу, Сванидзе уже выскакивает и бежит к своей машине. Злой как черт. Тут мне интуиция подсказала, что надо за ним поехать…

–  Ты продолжай, продолжай, - подбодрил Денис.
– Интуиция - это хорошо, очень полезно иногда ее учитывать.

–  Да, и я поехал следом. А Сванидзе, как мне показалось, ехал просто куда глаза глядят, гнал, правила нарушал - в общем, странно себя вел. Если перед ним красный загорался, во дворы сворачивал. Такое впечатление, что ехал - лишь бы ехать и не останавливаться. В конце концов, прокатавшись полчаса примерно, он тормознул у бара, называется «Шотландский паб», и пошел внутрь. Я еще пять минут подождал, думал, может, он выйдет - не вышел. Я пошел следом. Смотрю, он сидит у стойки и пьет. Перед ним стакан и целая бутылка коньяка, он сам себе наливает, глотает и даже не морщится. В общем, я присел рядом. Случайно получилось, но повезло мне: ему нужно было выговориться. Все равно с кем говорить, лишь бы душу излить, понимаете?

–  Понимаю, - кивнул Денис.
– И то, что повезло - нормально. Новичкам всегда везет.

–  Я заказал себе пива, а Сванидзе попросил у бармена второй стакан и налил мне тоже коньяка. А потом говорит, вернее, спрашивает: женат? Я говорю, нет. А он: и не женись никогда, бабы - стервы. Я молчу, киваю только. А его как понесло: он ее с семи лет любит, он ради нее готов из окна прыгнуть, руку себе отрезать, а она! Я почему-то сразу понял, что это он о Рудиной. Ну познакомились мы после первой бутылки, я вижу, он совсем захмелел - он же себе в два раза чаще наливал, чем мне, и говорю: мол, все образуется… А он руками размахивает: зарежу, говорит, ноги переломаю! К сожалению, диктофон я в машине оставил, не думал, что пригодится, поэтому перескажу своими словами, но смысл вот в чем: Рудина уходит от Сванидзе. Как вы думаете к кому?

–  Откуда мне знать?
– пожал плечами Денис.

–  К Панову!
– выпалил Никита и теперь уже от гордости покраснел.

–  К Панову?
– не поверил Денис.

–  К Панову Алексею Павловичу, которого мы с вами охраняем. Вот. Еще месяц назад у Сванидзе и Рудиной была любовь и полная идиллия, они собирались пожениться, причем уже даже якобы день назначили. Сванидзе обручальное кольцо ей подарил. А на днях она кольцо вернула. Сванидзе вначале не сообразил, что к чему, и она не сказала, говорила, что не нужно торопиться, вначале надо чемпионат мира выиграть, потом Олимпиаду… Он ее три дня доставал, начал за ней следить, ничего не выяснил, устроил скандал. И тогда она ему выдала: тебя не люблю, люблю Алешу Панова, и он меня тоже любит, и замуж я выйду только за него.

–  Н-да… - протянул Денис.
– Это мотив, между прочим. Так когда точно Сванидзе обо всем узнал?

–  Честно говоря, я не совсем понял. Он пьяный был, сам себе противоречил, но, когда с Пановым авария случилась, Сванидзе был уже в курсе. И еще вот что, Денис Андреевич, я, конечно, дико извиняюсь, но… в общем, я даже не знаю, как сказать…

Денис не выдержал:

–  Да говори уже!

–  В общем, там, около Лужников, я видел красную «десятку» и как раз с номером 507, то есть ноль посредине. Но я за Сванидзе поехал, думал, потом вернусь, разузнаю чья… А вернулся, ее уже не было. Вот.

–  Понятно.

–  Но я выясню. Обязательно.

–  Хорошо.
– Новичкам и в самом деле везет, подумал Денис. Вот так сразу и на машину, и на новую версию нарвался, а?
– О Сванидзе все рассказал?

–  Нет, - заторопился Никита.
– Я еще попытался выспросить у Сванидзе о Панове, как он к нему относится и тому подобное. В общем, Сванидзе Панова ненавидит и даже не пытается это скрыть. Раньше они вроде бы не дружили, но поскольку все время сталкивались на всяких соревнованиях, то были знакомы, на каких-то банкетах общались, когда выступали за границей, жили иногда в одних гостиницах, короче говоря, отношения были ровные, но не дружественные, поскольку они все-таки постоянные соперники. А теперь, когда Сванидзе узнал о связи Панова и своей Светы - он так ее и называет: моя Света, - он, по-моему, готов Панова задушить собственными руками. Уверен, что его Света - наивная девочка, а Панов - сволочь, соблазнил ее и задурил голову.

–  А как ты думаешь, кто еще знает об этих отношениях, кроме Сванидзе?

–  Вы имеете в виду Артемову?
– уточнил Никита.

–  Например.

–  Не знаю. Ну не мог я так раскрываться, спрашивать об Артемовой - он бы заподозрил, что я не случайный прохожий. А сам он о ней ни разу не упомянул. Я пытался, честное слово, намекал: а Панов, мол, холостяк или бабник? Но Сванидзе зациклился только на самом Панове, и все.

–  Ладно, не оправдывайся, - попросил Денис.
– Сделал ты и так все что мог. Но странно это как-то…

–  Что странно?

–  Странно, говорю, что Демидыч и Николай водили Панова несколько дней, а с Рудиной он ни разу не встретился. Что же это за любовь такая?

–  Действительно, странно, - согласился Онисимов.
– Если они так резко и вдруг влюбились, должны бы ни на шаг друг от друга не отходить, по крайней мере с тренировок сразу куда-нибудь вместе… Денис Андреевич, а может, Щербак и Демидыч чего-то недосмотрели?

–  А может, Сванидзе эта любовь примерещилась?
– оскорбился за коллег Денис.
– Знаешь что, Никита, давай-ка ты разузнай, где живет Рудина, и присмотрись к ней ненавязчиво и издалека, хорошо?

–  Конечно! Бо я могу. Это я с удовольствием, - обрадовался Никита новому поручению.

–  И если вдруг заметишь Панова где-то рядом, сразу звони.

Когда Онисимов убежал, Денис сварил себе еще кофе и минут пять соображал: позвонить Инге или не стоит. Решил пока не звонить. Если это действительно домыслы Сванидзе, получится просто глупо, а если даже Сванидзе прав, все равно Инга должна обо всем узнать от самого Панова.

Щербак открыл пачку «Орбита», бросил пару белоснежных подушечек в рот.