Ледяные страсти

В казино «Империал» у Дениса и Пушкина хорошенькая девушка на «рецепшн» попросила документы для «регистрации новых клиентов» и по сто долларов за вход. Их меняли на так называемые лаки-чип - фишки, которые нельзя обналичить в кассе, на них можно только играть, то есть подразумевается - проиграть. Пришлось пускать в ход служебные удостоверения. Вдогонку Денис присовокупил визитку с требованием передать ее владельцу заведения, господину Дьякову. Ждать пришлось не слишком долго, минут семь, которые частный и государственный сыщики провели с пользой для дела. Они подошли к секьюрити, Пушкин продемонстрировал свое удостоверение, а Денис - фотографии Голованова и Донбасса. Теперь у него наконец был снимок последнего, вырезанный из кадра видеосъемки в гостинице «Москва».

–  Видели их здесь на днях?

–  Бого точно не помню, - сказал один охранник, тыкая пальцем в Голованова, - а второго…

–  Бо же Мистер Четыреста Тысяч!
– воскликнул второй охранник.
– Еще бы! Он тут на днях прославился.

Пушкин выразительно посмотрел на Дениса.

Ничего интересного об Инге Николаю узнать не удалось. Он протаскался за ней целый день, не переставая названивать Севе на мобильник. Сева бы сейчас очень пригодился. Николай был просто убежден, что заниматься нужно в первую очередь не Ингой, а возможными криминальными связями Панова. Даже если Инга что-то и скрывает, как это узнать? Никаких странных действий она не предпринимала: часов шесть в общей сложности провела на катке, еще вся толпа (Панов, Рудина, Артемова, Сванидзе, тренеры) таскались в Госкомспорт, на ковер очевидно, еще ездила по магазинам, встретилась с отцом (генерал, похоже, надолго обосновался в Москве), они пожевали чего-то в японском ресторане, потом отправилась домой. Возможно, она с кем-то и обсуждала то, что, по мнению Дениса, скрыла от сыщиков. Но для прослушивания телефонных и обычных разговоров на нее нужно повесить «жучок», а на это санкции Денис не дал. То есть Николай, по сути, потратил время впустую, если не считать отрицательный результат тоже результатом.

Только в конце дня Николаю относительно повезло. Инга вдруг поехала в Алтуфьево. В Алтуфьеве Панов снял квартиру еще до пожара, там они тайком встречались с Рудиной, а после пожара фигурист перебрался туда жить. В квартиру к Панову и его новой возлюбленной Инга, конечно, не поднималась, просто припарковалась во дворе и минут двадцать задумчиво так смотрела на темные окна. Фигуристов, очевидно, на месте не было, поскольку джипа Демидыча Николай во дворе не обнаружил. Потом, так ничего и не дождавшись или не решившись на что-то, она развернулась и поехала обратно.

Было заметно, что она нервничает: задумалась на светофоре, вовремя не включила поворот, чуть не поцеловалась с троллейбусом. И Николай ее в принципе понимал: тяжело узнавать об измене любимого человека и еще тяжелее, когда любимый человек оставляет тебя навсегда. Николаю даже было жаль девушку. Никакой даже самый чемпионский характер не в силах выдержать такой удар без эмоций.

А Сева по-прежнему не объявился и на телефонные звонки не отвечал. Уже и Денис искал его с Пушкиным. Только все безрезультатно.

Может, он спит, мерзавец? Проторчал сутки в казино. Наверняка принял на грудь литра полтора, в казино же выпивка халявная. И теперь отсыпается, а телефоны отключил. И с твердым намерением вытащить друга из постели Николай поехал к нему домой. Денис-то этого не сделал, он, должно быть, и предположить не мог, что отсутствие Севы имеет чисто физиологические причины - устал человек и спит.

Но дома Севы не оказалось. Вначале Николай долго звонил и колотил кулаками в дверь. Потом просто вошел, воспользовавшись отмычкой. Севы не было. Кровать аккуратно застелена, когда на ней спали в последний раз, непонятно, в квартире полный порядок. Ни влажных полотенец, ни мокрой зубной щетки, ни теплого чайника - ничего, что могло бы сказать, как давно Сева покинул квартиру.

«Записку ему, что ли, оставить?

– хмыкнул Николай.
– Интересно, возвращался он вообще из казино или до сих пор там торчит? А может, нарвался на что-то интересное? Но почему тогда хотя бы не позвонил?»

Уже собираясь уходить, Николай заметил на столике у кровати маленькую кассету от портативного диктофона. Спустившись в машину, Николай достал из бардачка свой диктофон и прослушал запись. Полная кассета непрерывных разговоров о природе игры. Знакомец Голованова, которого Сева называл исключительно Донбасс, прочел на эту тему целую лекцию, а Сева ее прилежно записал на магнитофонную ленту.

Нацепив наушники, Николай поехал в контору, по дороге заскочил в «Русское бистро» перекусить и на работе еще битый час слушал, не решаясь перематывать, чтобы не пропустить чего-то важного. В итоге обогатился знаниями из древнеегипетской, древнегреческой, древнерусской и средневеково-европейской мифологии на тему игры, цитатами из Достоевского и прочих философов и идеалистов. Но полезной информации почерпнул кошкины слезы. И эта полезная информация сводилась к тому, что из казино Сева все-таки благополучно ушел. Но о Панове с Донбассом так и не поговорил. А значит, собирался встретиться с «источником» снова. И видимо, в данный момент встречается.

Из неудержимого же словесного поноса Донбасса Николай выудил две значимые реплики:

«Донбасс. Тут у Султана, говорят, недавно четыреста штук сперли, и что? А ничего. Даже маслину в башку пока никому не закатали. Для них это не деньги.

Сева. А Султан - это кто?

Донбасс. Султан - это Султан. Он половину казино в Москве контролирует».

Снова всплыл Султан. Султана ограбили. А Панов встречался с бухгалтером Султана Гальбертом. И у Панова большие неприятности. Может, это и совпадение.

Но когда речь идет о таких деньгах, в совпадения не очень верится.

Красное дерево, коричневая кожа, барочная мебель, даже скучно описывать. Кабинет тянул тысяч на пятьдесят. Так, навскидку. Хозяин «Империала», Дмитрий Иванович Дьяков, как и положено человеку такого ранга, в таком заведении и в таком кабинете курил толстую вонючую сигару, лениво пожевывая ее мокрыми губами-оладьями. Лет Дмитрию Ивановичу было от тридцати до шестидесяти - на любой вкус.

Сигара была дорогая, перстни на указательном и среднем пальцах, которыми он ее зажимал, с изумрудом и темно-синим александритом, скорей всего, перекрывали стоимость заведения.

Дмитрий Иванович, опираясь локтями на важные бумаги, отчего они шуршали и мялись почем зря, изучал визитную карточку Дениса, время от времени поглядывая на ее обладателя, как бы сличая с оригиналом, словно там была его, Дениса, фотография.

Денис помалкивал. Пушкин тоже.

–  Значит, охранное предприятие «Глория»… А это кто?
– не слишком дружелюбно спросил Дьяков, кивая на спутника Дениса.

–  Пушкин, - приветливо объяснил Денис.

–  Не похож, - оценил Дьяков.

–  Смотря на чей вкус.

–  Возможно. Так что у вас, молодой человек? Если хотите предложить свои услуги, то не теряйте времени, у нас долгосрочный контракт с ветеранами «Альфы», и я ими очень доволен.

–  Рад за вас, - солидно сообщил Денис.
– Но дело не в этом. Мы разыскиваем одного человека, по некоторым сведениям являющегося постоянным клиентом вашего уважаемого заведения. Однако он вдруг исчез. Поскольку он наш друг, мы за него беспокоимся и хотим быть уверены, что уважаемое заведение никоим образом непричастно к печальному факту его исчезновения. Иначе это было бы очень… - Денис делал вид, что подыскивает нужное слово, - …неловко.