Ледяные ветра

За окном, среди завывания ветра, теперь можно было различить громкие, суетливые голоса. Это вернулись двое разведчиков. Видимо, они и доложили о возвращении патрульного отряда.

Мы быстро доели и начали сборы. Все четверо облачились в вязанные, шерстяные свитера и безрукавки, плотные штаны и меховые сапоги, отделанные грубой кожей. Пекарь и Эд повязали на поясницы шерстяные платки — оба берегли спины. Джалек же обмотал всю голову таким платком, оставив снаружи только глаза да нос. Я такой вещицей не пользовался за ненадобностью. Натянул меховую шапку, накинул полушубок и начал прилаживать широкий пояс с ромфеей. Этот меч — семейная реликвия, доставшаяся мне в наследство от отца. Я очень люблю это оружие. Удобное, с тридцати сантиметровой рукоятью и восьмидесяти сантиметровым однолезвийным, слегка изогнутым клинком, заточенным на внутреннем изгибе. Оно было очень эффективным в плотной рубке или хаотической свалке, и ни разу не подводило меня. Еще я взял короткое копье, но это уже больше для прикрытия, так, на всякий случай.

Джалек устраивал на спине заплечные ножны с неизменным минкурским ятаганом и, также, припас копье. Пекарь заткнул за пояс широченный топор, а Эд закрепил на поясе ножны с простым палашом. Так же отец и сын не забыли и про неизменные четырехзарядные арбалеты с автоматическим механизмом подачи болтов. Вот уж, пожалуй, настоящее чудо, которое совершили маркаунские оружейные мастера. И еще большее чудо то, что вытворяли эти два егеря с диковинным оружием. Когда арбалеты были надежно спрятаны в походных мешках, отец и сын закинули на спины простые луки и колчаны со стрелами. Естественно для прикрытия.

Наконец, когда все закончили сборы, Пекарь спросил:

— Ну, что, все готовы? Эд, что с припасами?

— Все готово! — ответил Эд. Он как раз распихивал по заплечным мешкам свертки с вяленым мясом, нутовыми котлетами, сыром, луком и прочей мелочью.

— Отлично. Тогда выдвигаемся!

Снаружи царствовала метель. Стоило нам только покинуть сторожку, как мы оказались в полной власти непогоды. Мороз был не сильный, но все портил ледяной ветер, с легкостью пробиравшийся сквозь слои теплой одежды.

Рядом с конюшней толпились недавно прибывшие парни из третьего отряда. Сержант был там же и выслушивал доклад командира отряда Ланца. Пекарь отправился принимать патрулирование. Он обменялся несколькими фразами с командиром третьего отряда, выслушал короткую речь сержанта и вернулся к нам.

— Пойдем по западной тропе, — сообщил Ториш. — Недалеко. После свернем на юг и, в обход Болотищ, двинем на восток.

Никто не возражал, видимо на изменение маршрута были свои причины.

Двинули молча. Передо мной замаячили меховые шапки товарищей. Я, по обыкновению, шел замыкающим, слушал, наблюдал, запоминал. В центре отряда — Пекарь, во главе — Джалек. Эд, как всегда, обходящий. Он шел с боку, иногда кружил неподалеку, изредка куда-то убегал, но всегда двигался в одном и том же темпе с патрулем.

Необычный малый этот сын Пекаря. На первый взгляд он может показаться простоватым, недалеким и даже глуповатым. Все благодаря сочетанию большого роста, могучего телосложения, простоватого выражения лица и наивного взгляда. Однако на самом деле Эд совсем другой. Осторожный, наблюдательный, не по годам рассудительный, а что самое важное — идеальный разведчик. Главнейшее из качеств для егеря. Когда это необходимо, Эд может двигаться совершенно беззвучно, хоть по лесу, хоть по полю, что в снег, что в дождь. Я не знаю, как у него это выходит. Возможно привычка. Ведь он всю свою жизнь прожил в лесах Элькхевена. А это что-то да значит.

Леса эти меняют человека. В лучшую или в худшую сторону — не важно. Важно то, что все ненужные навыки и привычки уходят за ненадобностью, а остаются лишь способности, необходимы для выживания. Да, умение выживать, вот что здесь главное.

По западной тропе мы отмахали приличное расстояние — лиги три точно. Метель сделала свое дело и неторопливо начала отступать. Снег, толстенным ковром укрывший лес, перестал падать с прохудившегося неба, ветер стал мягче, но усилился мороз. Меня, Ториша и Эда это никоим образом не беспокоило, а вот на Джалек смотреть было больно. Южанин, несмотря на пять лет, проведенных на севере, никак не мог привыкнуть к стуже. Он постоянно кутался в высокий ворот полушубка и с трудом переставлял ноги в глубоком, иногда доходившем до колен, снегу. Однако ни разу не пожаловался и не попросил устроить привал.

Еще через лигу Ториш сменил Джалека и пошел первым. Будто бы из ниоткуда, из ближайшего ельника вынырнул Эд.

— Ну, как обстановка? — спросил Пекарь.

— Тихо все… — ответил Эд. — Отец, мы уже почти пять лиг на запад прошли, я тут неподалеку даже свежие следы третьего отряда нашел. Тут все спокойно, чего мы ищем?

— Цыть, не спорь с батей. Ищем — значит надо, — строго сказал Ториш.

— Младший дело говорит, — вдруг сказал Джалек. — Что произошло?

— Сами почувствуете… если ребятам из третьего отряда, конечно, не почудилось… — ответил Пекарь. — Все, двинули дальше.

Небо над головой окончательно прояснилось, стих ветер, высыпали звезды, а тонкий рожок растущего месяца тускло освещал округу. Заискрился под неярким ночным светом снег. Мы уже не шли строго на запад, а постепенно отклонялись к югу. Лес тут становился гуще, непролазнее. Широченные еловые лапы свисали все ниже, ветви буков и дубов сплетались в причудливые формы, напоминающие сети или паучьи тенета. Со временем стало темнее, сгустились лесные тени, и даже неровный свет месяца теперь не пробивался под кроны древних деревьев. Зато снега тут было намного меньше. Он едва доходил до щиколоток.

Джалек приободрился и снова пошел во главе отряда. Вскоре мы забрались в дебри. Завалы из гнилых стволов и груд хвороста перегородили нам путь. Мы взяли курс на юго-восток и, по моим прикидкам, двинулись прямиком к Болотищам. Я сразу же предупредил об этом Пекаря.

— Свернем на восток раньше, перед первыми трясинами. Есть там одно приметное местечко, граница, так сказать, болот, — у меня не было причин не верить Торишу.

Южанин уверенно и спокойно вел нас через чащобу, вот только мне почему-то было тревожно. Что-то беспокоило. Возможно, внезапно наступившая тишина? Может быть нечто иное. Я пока сам не мог разобраться в ощущениях.

Снова бесшумно появился Эд. В его глазах я увидел беспокойство, однако парень промолчал. Вскоре забеспокоился и Джалек, начал озираться, принюхиваться. Чувствуя неладное, южанин преобразился и напоминал теперь опасную ядовитую змею. Спокойным оставался только Ториш. Спокойным, но внимательным и напряженным как тетива.

Теперь мы двигались на юг. Нам еще несколько раз попадались следы, предположительно третьего отряда, но я уже не был так уверен. С каждой сотней шагов напряжение нарастало. К морозному воздуху, напоенному ароматом хвои, теперь примешивался новый, едва уловимый запах. Я почувствовал это совсем недавно.

— Джалек, сворачивай вон к тому ельнику. Привал! — внезапно скомандовал Пекарь. Мы свернули и расположились под разлапистыми, зелеными ветвями. Под вековой елью было мало снега и, самое главное, очень много места.

Ториш молча достал полоску вяленого мяса и принялся задумчиво жевать. Мы последовали его примеру, однако молчание меня нервировало.

— Что тут происходит? — обратился я к Пекарю.

— Где тут? — спросил командир.

— Ну, тут, вокруг… — я обвел лесную поляну рукой.