Легат
Шрифт:
– Ах, господин, как с тобой славно! – чуть позже призналась Фласка, разметавшись по ложу.
– Мне тоже. – Рысь ласково погладил ее по животу. – Видно сразу – ты красивая и добрая девушка.
– О, редко кто говорит нам подобные слова! Все больше так, по-быстрому, да еще норовят и не заплатить.
– Не заплатить? – удивился Юний. – Неужто и в лупанарии Велизия Клыка такое бывает? Ведь всякая шелупень сюда не ходит!
– Бывает, – Фласка неожиданно тяжко вздохнула, – и еще не такое бывает.
Рысь поцеловал девушку и как бы невзначай поинтересовался насчет «чрезвычайно красивой и, видимо, не очень-то дешевой»
– Ага, как же! – тут же расхохоталась гетера. – Дождешься от него… Нет, вообще-то, Велизий человек неплохой, но тут не его заслуга. Так, подарил… один человек.
Видно было, что Фласку так и распирало от гордости – так и хотелось похвастаться. Еще бы, не каждой публичной девке дарят такие дорогие подарки!
– Видать, человек этот приятен и щедр…
– Да уж это точно!
– Кажется, я его знаю… – Юний пощекотал девчонке пупок. Та игриво засмеялась.
– О, мой господин…
– Гастатус постериор Аврелий Фаст, так ведь его зовут?
– Ой, господин, я совсем не разбираюсь в воинских званиях.
Фласка покачала головой, однако по глазам было видно – Рысь снова попал в точку.
– Ну да, ну да, – покивал он. – Кому еще здесь делать такие дорогие подарки? Неужто Лумицию Алтусу?
– Это еще кто такой? – с искренним недоумением переспросила гетера.
– Высокий такой, худой… на сушеную рыбу похож.
– Не, такие сюда не захаживают…
– Так что же, Аврелий вам всем трем подарил такие обновы?
– Ну… Ведь мы же подруги! Ой! – Фласка прикусила язык, но было уже поздно – проговорилась.
Однако… Юний про себя удивился. Что такое? Пилус приор Лумиций Алтус не ходит в лупанарий! А он ведь не женат, и не был… или вдовец. Что ж, видать, его слова о высокой нравственности никак не расходятся с делом. Ну, надо же! Значит, все его красивые слова, весь педантизм и придирчивость вовсе не поза – а истинный образ жизни. За это можно уважать. Правда, Лумиций может посещать и другие веселые заведения, попроще… Не-ет, пожалуй, нет. Станет он там позориться, как же.
– Аврелий Фаст – очень веселый и приятный человек, – похвалил Рысь. – Хороший друг и прекрасный вояка.
– Да уж, – согласно кивнула Фласка. – Побольше бы таких… А то шляются одни козлы, типа вот эдила… Ой!
– Ничего-ничего, – благодушно отмахнулся легат. – Знаю я за эдилом много грешков – одним больше, одним меньше, так что рассказывай. Да не бойся, не выдам тебя.
– А что тут рассказывать? – Девчонка повела плечом. – Козел – он и есть козел. Приходит, берет, кого хочет – и ни за что не платит. Совсем другое дело – Аврелий!
– А что, Аврелий здесь многим дорогие подарки делает?
– Да нет, не многим, – гетера горделиво усмехнулась, – киосскую ткань только мне и подругам моим подарил, Валерии и Регине. Да такие туники во всем городе только у самых знатных матрон, а больше ни у кого нет!
О, с какой неподдельной гордостью и осознанием собственной значимости была произнесена эта фраза! Поистине, она более пристала бы какой-нибудь Елене Троянской, а отнюдь не гетере.
– Так-так и ни у кого? – прищурился Рысь.
– Да ни у кого! Аврелий сам перечислял, у кого есть, – Фласка ненадолго задумалась, припоминая. – Ну, во-первых, у супруги этого козла эдила, уж как же без нее! Во-вторых, у тетки Гармильды, не знаю, чьей именно супруги –
какого-то важного военачальника. Аврелий говорил, да я не запомнила.– Ну, дальше, дальше! – подначил легат.
– Сейчас, – девчонка закусила губу, – значит, еще я совсем недавно видала такую тунику на одной красивой матроне, говорят, она жена дуумвира.
– Знаю такую, – кивнул Рысь.
– И второй дуумвир не оставил без подарка супругу… Вот, пожалуй, и все!
Юний вздохнул. Все это он и так знал. А хотелось подробностей.
– Что же, он вашей музыкантше ткани не подарил?
– Кому?! – Фласка вскочила, словно ее, подобно Клеопатре, только что ужалил аспид. – Этой тощей змее?!
– Э, как ты ее!
– А того заслуживает, тля! – Гетера раззадорилась не на шутку.
А Юний лишь улыбался, слушал да мотал себе на ус. Оказывается, как только Аврелий Фаст сделал столь шикарный подарок трем своим пассиям, все остальные девушки лупанария, а в первую очередь – Ариста (так звали «тощую змею»), тут же изошли самой лютой завистью. Известно, женщины… А Ариста, как наиболее деятельная, даже не поленилась, прихватив скопленные за тяжкие труды деньги, сбегала на «Борей» – именно оттуда и ушла дефицитная ткань, даже не добравшись до купеческих лавок. И ведь купила бы – после посещения судна Аврелием отрез еще оставался, как раз на тунику… да вот перед самым носом перехватил кто-то.
Рысь насторожился:
– А кто, не знаете?
– Да ну, какая нам разница? Купили и купили, главное, чтобы этой злючке Аристе не досталось.
Так… Юний задумался. Выходит, люди Илмара и Венты вызнали на корабле далеко не все! И туника с характерным рисунком, кроме матрон и Аврелиевых пассий, имеется у кого-то еще! У кого? А не знает ли о том Ариста?
– Змея-то? – Фласка презрительно хмыкнула. – Может, и знает. Да что ей в том? Ходит теперь, завидует. Да так ей и надо, мой господин. Дурная, нехорошая девка… О мой господин…
Девушка вновь изогнулась, словно пантера, узревшая добычу, однако легат аккуратненько отстранил ее рукой. Сказал ласково, чтоб не обидеть:
– Ты очень хорошая девушка. Фласка. Но у тебя ведь остались подруги… Поверь, я скоро снова вас всех навещу. А это… – дотянувшись до кошеля, он достал оттуда звонкий серебряный денарий. – Это лично тебе.
– Ой, господин… Почаще бы ты приходил.
Выпроводив Фласку, Рысь прикинул, о чем расспросить ее подруг. Впрочем, те поведали ему еще меньше – видать, не очень-то отличались наблюдательностью и болтливостью. Причем обе взахлеб ругали Аристу, стоило лишь ее упомянуть. Надо сказать, легат был заинтригован.
Ариста явилась последней. Проскользнула неслышно – и в самом деле, змея! – поклонилась в пояс:
– Рада буду услужить тебе, господин.
Выпрямилась и – через голову – резко сняла тунику, бросив ее в дальний угол. Голая, стала на колени, чуть не доходя до ложа, погладила небольшую, но упругую грудь с коричневыми торчащими сосками и, с вызовом взглянув на Юния, улыбнулась:
– Три женщины уже терзали тебя сегодня, мой господин. Но я лучше их. Ты увидишь…
Медленно перебравшись на ложе, она обхватила тело гостя руками, лаская кожу кончиком языка, затем, чуть подвинувшись, изогнулась, обвила ногами вытянутую левую руку легата, задергалась, сжимая ноги все крепче и крепче, тяжело задышав, укусила поцелуем в ухо…