Легат

– Пригласил и долго развлекал всякими россказнями, пока его супруга, зевая, не ушла спать…

– И что после этого? – Рысь с силою сжал бокал.

– Ага, – скривила губы Вента. – Нашел, что спросить! Я ведь не спрашиваю, что ты делал вчера в лупанарии? Догадалась как-то… Догадайся и ты…

После этих слов Юний ощутил вдруг щемящую пустоту, хлынувшую, казалось, в самую душу. Словно холодные стальные обручи сдавили грудь, да так, что стало трудно дышать, и не верилось, что эта красивая – самая красивая в Нордике – молодая девушка, такая близкая и родная, может говорить столь резкие слова.

– В общем, – Вента холодно обвела взглядом обоих приятелей, – я притворилась слегка пьяной. Стала смеяться невпопад, что-то напевать, читать пошлые стихи, даже позволила себя обнять этому грузному нахалу… Ну и лапы у него, – девушка передернула плечами, – липкие, словно мед…

Юний прищурил глаза.

– Не щурься, – усмехнулась Вента. – Хирольд не в моем вкусе. Хотя… признаюсь, я едва выдержала натиск. Но своего добилась – получила признание о том, что пара когорт легиона скоро отправится на юг – в свободную охоту.

– Это с чего бы им отправляться? – хмыкнул Рысь. – Кто им отдаст такой приказ? По крайней мере, я еще легат!

– Хирольд умен, – задумчиво протянул Илмар. – И наверняка что-то придумал.

– Да, придумал… – тут же подтвердила Вента. – Обмолвился парой фраз… Завтра, ну, может, послезавтра, в общем, в ближайшие дни на город нападут варвары. Нападут так себе, не всерьез, пострадают лишь те, кто имеет земельные участки за городом, пристань, ну, нескольких человек убьют или ранят на стенах. Варвары быстро уйдут. И тут-то Хирольд призовет горожан… нет, не к мщению – к превентивной защите!

– Ловко, – префект хмуро кивнул. – Помнишь, Юний, так же мы хотели поступить с тем поселком… Купавой, кажется. Правда, в несколько других целях. А, чего вспоминать, все равно пришлось действовать по-другому. Впрочем, план был неплох. И Хирольд, вне всякого сомнения, употребит его в своих целях. Рабы – вот что ему нужно! Ну и укрепить свою власть – не без этого. Этот упрямый сигамбр – опасный соперник.

– Я знаю, – отозвался Юний и посмотрел на Венту. – Что же, получается, это его жена следила за нами в саду?

– Не смеши мои сандалии! – отмахнулась девушка. – Эта глухая курица Гармильда не сможет проследить даже за собственным мужем. Кстати, о туниках из киосской ткани уже судачит весь город.

– Что?! – Рысь вскочил с ложа.

– Заходила на рынок… Так, говорят, сам господин легат хотел прикупить отрез киосса в подарок своей любовнице – сиречь, наверное, мне, хотя кто знает? – да не успел, проворонил, и оттого злится.

– Так-так… – Легат медленно опустился на ложе.

Которая же из четырех? Валерия, Регина, Фласка? Или Ариста? Хотя какая разница? Враг – если он умен – догадается о поисках, ну а если глуп… Впрочем, глупые враги – слишком уж большая роскошь, вряд ли ее предоставят боги.

– Ну, я пошла, – поставив кубок на стол, нарочито громко произнесла Вента.

Поднялся и Илмар.

– Я провожу… – дернулся к девушке Рысь.

– Нет! – сурово возразила та. – Я – свободная женщина, и позволь мне распоряжаться моими делами самой.

Быстрым, почти мужским, шагом Вента выбежала на ступеньки портика. Узнав хозяйку, призывно заржал привязанный во дворе конь. Илмар Два Меча обернулся на пороге, смущенно вздохнул и, ничего не сказав, удалился. За стенами Нордики, отражаясь в серебряной глади великого озера, медленно садилось кроваво-красное солнце.

Черно-красные тени пролегли по прибрежным кустам, отразились в озерной ряби, скользнули к реке, окрашивая излучину в оранжевый цвет заката.

Вольноотпущенник Квинтилий Аллард, помощник эдила, а вернее, его приказчик по разного рода полузаконным торговым делам, посмотрел на небо и недовольно поморщился – успеть бы вернуться до темноты. Впрочем, у восточных ворот сегодня вполне лояльная стража, старые, давно прикормленные знакомцы, ну а малочисленных внутригородских стражников вообще не стоило принимать в расчет – могущественного Квинтилия (третью руку эдила) все они хорошо знали в лицо. Конечно, стоило поторопиться и вернуться пораньше – благо ночи здесь светлые, – иначе придется объясняться с эдилом. Что ж, объяснимся, дело привычное… Квинтилий Аллард уже давно работал не только на эдила, а вел под шумок и свои разные дела с верным партнером, который пока ни разу не обманул, что, конечно же, ничуть не говорило о его благородстве. Невыгодно было обманывать – вот и не ловчил, и Квинтилий поступал так же, по крайней мере пока. Вот и сегодня… Ну и местечко тот выбрал. Старый, опаленный молнией дуб, наверняка находящийся под покровительством суровых местных богов.

Квинтилий поспешно сунул руку за пазуху, вытащил сестерций… подкинул на руке… Ветви дуба качнулись, затрещали. Приказчик испуганно убрал мелкую серебряху, достал монету побольше – денарий. Поклонился дубу, положил монету к корням – там уже что-то лежало, но было не разглядеть – темнело. Квинтилий осмотрелся, пригладил черную бороду. Ну, где же он? Где? Говорил – не опаздывать, а сам…

– Я здесь, Квинтилий, – донеслось из-за кустов, с тропинки.

– Ну, слава Юпитеру, наконец-то! – вольноотпущенник обрадованно потер руки и пошел навстречу идущему. – Ну и местечко ты выбрал.

– Зато никто не проследит и не подслушает. Дело тайное, но в случае успеха принесет такой навар, что нам с тобой хватит на всю жизнь. И еще останется.

Собеседник приказчика рассмеялся. Неприятный у него был смех, дребезжащий, противный. Наверное, так смеялись бы покойники, если б они умели смеяться. Квинтилий поежился.

– Присядем, разговор долгий.

Они уселись в траву. Темно, даже не видно лиц.

– Душно, – вздохнув, вновь прибывший откинул с головы капюшон, приложив к губам флягу. Очень странно приложил, не вынимая пробки. Потом вынул, протянул флягу приказчику:

– Испей, настоящий фалерн, от щедрот хозяина…

– Ну, раз от самого хозяина…

Квинтилий сделал пару глотков и вдруг закашлялся, захрипел, схватившись руками за горло… Вытянувшись, изогнулся, замолотил кулаками траву… да так и умер, не успев издать предсмертного крика.

– Ну, вот и славно, – прошептал человек с откинутым капюшоном. Снова засмеялся неприятным дребезжащим смехом, нагнулся, нашарив у трупа кошель, прибрал хозяйственно, после чего с видимым усилием оттащил мертвое тело к обрыву, отпихнул ногою… Мгновение. Всплеск. И вновь тишина. Потом снова всплеск – это вдогонку покойнику полетела фляга. И снова тишь, лишь слышно, как нудно пищат комары. И тихие удаляющиеся шаги. И дребезжащий смех. И голос:

– Это будет вам хорошая жертва, варварские могучие боги! Надеюсь, при случае не оставите меня своей милостью… Ха-ха-ха!

Глава 10 Июль 236 г. Южное Приладожье Поиски

Бедную плоть терзают, язвят, разрывают зубами;

К ним отец на помощь спешит, копьем потрясая…

Вергилий

Колючие ветки царапали до крови лицо, и Кассий закрыл глаза, старательно накапливая силы. Они могут понадобиться, силы, в любой момент, надо только его выбрать, угадать, а уж дальше… Что «дальше» – Кассий не мог бы сказать, но знал одно: если не выбраться, не бежать, то никакой пощады ему не будет. Из обрывков слов, которыми перебрасывались его похитители – двое в узких штанах и простых неприметных рубахах, – было ясно: сначала пленника допросят, подвергнув пыткам, а затем принесут в жертву какому-то грозному божеству. Приятная перспектива для римского легионера, ничего не скажешь. Так что – бежать, бежать! Только вот как? Да пока никак – руки и ноги связаны узкими сыромятными ремнями. Вот, может, чуть позже выпадет удобный момент. А если не выпадет? Кассий сейчас старался об этом не думать. Должны же помочь боги! И Юпитер с Юноной, и даже тот местный дуб, олицетворение неведомых и могучих сил, которым молодой римлянин принес в жертву серебряный сестерций. Будучи оптимистом по жизни, юноша надеялся на лучшее, однако его надеждам вряд ли предстояло сбыться.