Легенда о Блэке. Глаз Бога
Шрифт:
– Не знаю, Гарри Блэк. Но мне не нравится.
– Понятно, – ответил Гарри. Немного подумал и добавил – Извини.
– Запевай! – снова пронеслось по рядам.
И они запели. Хорошо, с душой.
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,
Научи нас хоть чему-нибудь!
Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть!
Допеть им почему-то не дали. Гарри только начал вытягивать про то, что уж он-то обязательно вспомнит, если что-нибудь забудет, как пришлось замолчать и остановиться.
Из рядов выбрался Оливер
– Вот и настал тот день! Великий день! День, которого мы все давно ждали!
Они захлопали. Оливер подождал, пока овации стихнут, и опустил руку.
– А теперь пришло время сделать то, для чего мы все здесь собрались!
Он превратился в сигаретный дым и втянулся в небольшую лампу, тут же упавшую на землю. А на них вдруг зашагали портреты.
– Не спи, Гарри, – посоветовал Рон. Поправил каску и поднял игрушечную винтовку Дадли. Прищурил один глаз и выстрелил зеленым лучом.
Бах. Портрет Роберта Лонга нелепо взмахнул руками и упал. Рона тут же заволокло дымом – на этот раз едким пороховым.
Гарри кивнул и тоже поднял винтовку. Да, спать действительно было нельзя. Прижал пластмассовый приклад к плечу и выстрелил тоже.
Бах. Упал портрет Беллатрикс. Бах. Портрет Сириуса. Бах. Том Реддл. Бах. Фадж. Бах Альбус. Бах. Амелия. Бах. Джонс. Ремус. Дора. Гермиона.
Бах.
Бах.
Бах.
Когда под ноги наступающим рисункам упал мальчик по имени Гарри Поттер – Блэк наконец-то начал кричать.
Рывком сел и тут же рухнул обратно – в глазах вспыхнули звезды. Застонал, поворачиваясь на бок, и прижал ладонь к пострадавшему лбу – кажется, будет шишка и хорошо, если только она. Наконец цветные круги немного поблекли, и он смог оглядеться.
Гриммолд плейс. Гостиная.
Скользкий вопрос со спальными местами решился сам собой – уставшая Гермиона заснула на диване, а сам Гарри устроился рядом на полу. Слишком близко к столу, об который, похоже, сейчас и треснулся.
Никаких воронов на лбу. Никакой мертвой Полумны. Никаких Оливеров Вудов, откуда он выпал вообще.
Портретов – тоже никаких.
Просто кошмар.
Блэк, успокаивая всё ещё колотившееся сердце, с усилием потер лицо и покосился на Гермиону. Та всё так же спала. Похоже, он кричал только во сне.
Поднялся, снова протер лицо, шею. Немного постоял, смотря на девушку, и отправился в ванную.
Где не было очень грязно! Убрать мусор они вчера успели, вот помыться – нет.
Он прикрыл за собой дверь, чтобы не был слышен шум воды, и повернул кран. Сполоснул лицо и посмотрел на своё отражение. Острые скулы, немного лихорадочные зеленые глаза. Ссадина. Сильно отросшие за год волосы. Герм предлагала подстричь, но он отказывался – банально было некогда.
Вылитый Сириус.
Гарри выщелкнул палочку и в несколько движений криво обкорнал шевелюру. Срезал щетину с щек – упустил момент, когда это стало требоваться регулярно.
Теперь – Джеймс.
Что с ним вчера было – эйфория или обыкновенный идиотизм?
Давно мёртвый дом давно мёртвых людей. С трупами эльфов по кладовкам.
Что здесь вообще можно начать? Трофей, какое это к черту, наследство. И первое же что он сделал – начал лупить боевой магией. Непростительными.В кого он превращается – в Блэка? В настоящего чокнутого Блэка?
Дверь скрипнула, и в отражении появилась Гермиона. Сонная, растрёпанная, но с палочкой наготове. Увидела его и опустила оружие.
– Гарри, чего ты бродишь?
Он неопределенно повел плечом.
– Прости, кошмар приснился.
Она немного помолчала, затем подошла и положила руку ему на плечо.
– Про Орден?
Блэк уже собирался изумленно повернуть голову, но потом понял, что удивляться, в общем-то, бессмысленно. Он кивнул.
– Про Орден.
– Ты же знаешь, что я скажу, Гарри?
Он издал невеселый смешок.
– Конечно. Что это необходимо, что мы защищаем себя и своих близких, – он запнулся. Чертова Рита, испоганила всё, до чего дотянулась. – Что наше дело правое и вообще.
– Гарри, Волдеморт не переживает из-за того, что убивает людей.
– А они и не переживают, – заметил Гарри, неожиданно заводясь. – Им же нравится, Герм!
– Это не так, Гарри! – Она тоже повысила голос. – Мне не нравится!
– А Дин в восторге, ты посмотри на него! Да и Рон. – Он присел на край ванны (что за идиотское место для скандала) и заговорил уже спокойнее. – Когда мы собирались, ты сказала, что им нельзя убивать, а я сказал, что можно, вот только…
– Вот только проблема не в этом, да? – Гермиона присела рядом и заговорила, похоже, больше для себя. – На самом деле, можно практически всё, важно отношение.
– Точно, – он кивнул. – Я убил человека, и потом – убил еще одного. И если понадобится – убью снова, но мне это не нравится. То есть, дело даже не в этом. Я считаю это важным, черт, вот в чем дело!
Она немного помолчала, раздумывая, и вдруг припечатала:
– Знаешь, ты просто боишься.
А вот теперь Блэк всё-таки удивился. Это вроде как было немного не про него.
– Чего боюсь?
– Ответственности, мне кажется.
– Точно, – состроил он скептическую мину. – Именно поэтому мы здесь и сидим.
Гермиона покачала головой.
– Это другое. Пока была Амбридж, был Фадж от тебя, от нас, на самом деле, ничего не требовалось – мы просто читали газеты, боялись и защищались, как могли, понимаешь?
– Нет, – возразил он. – То есть я понимаю, что ты хочешь сказать, но всё не так. Мы уже были чем-то… чем-то большим, что ли. Сразу. Так ведь и задумывалось.
– Да, Гарри, задумывалось, но ученики и подчиненные – не одно и то же.
Он замолк. Подчиненные? У него?
– Друзья, – твердо заявил он.
– И даже Драко?
Блэк смешался. А потом не менее твердо ответил:
– И даже Драко.
И тут же прочитал у Гермионы в глазах слово «Ложь». Бах. Малфой. Опять стало страшно.
Она некоторое время посмотрела на него и вздохнула.
– Гарри, время три часа ночи. Пойдем спать?
Он механически кивнул, и она потянула его за руку. Отвела в гостиную.