Легенда о Блэке. Кубок Огня

Гарри поморщился. Сейчас вопрос был не в том, кто из его друзей, грубо говоря, сильнее приложил руку – на то они и друзья, чтобы никогда не задаваться подобными вопросами.

Вопрос был в другом.

Верно ли его дикое предположение – он нравится Гермионе Грейнджер? И наоборот.

К кому он идет со своими проблемами? К Гермионе. С кем сидел в больничном крыле на втором курсе? С Гермионой. Из-за кого впервые призвал патронуса? Из-за Гермионы.

Эй, а Ремус?

Ну, Ремус-то точно не девчонка.

И какого Мордреда он сравнил с ней Чжоу?

Ответ напрашивался только один.

– А кто мне тогда подходит?

– Сам ищи, я тебе мама, что ли?

Что-то ему подсказывало, что он на удивление близок к тому, чтобы прочитать мысли Элис Паркс.

– Гарри, да что с тобой такое? – Гермиона поставила стакан на стол. – Это из-за Чжоу?

– Не совсем, – медленно проговорил Блэк, и добавил, сам себе напомнив Альбуса Дамблдора – И да, и нет.

Бред, не может же он поговорить с ней на эту тему? Или может? Если отставить все лишнее и подумать, то почему нет, с ней можно обсудить что угодно. Гермиона не будет смеяться и крутить пальцем у виска. Поговорить он может. Вот только хочет ли? Что станет итогом этого разговора? И, так или иначе, сперва неплохо бы знать, что именно обсуждать, а это значит – надо разобраться самому. Хотя бы в себе. Хорош он будет, если начнет разговор, а потом скажет «Да нет, ты знаешь, вообще-то, чушь какая-то».

– Давай потом? Мне надо подумать.

Гермиона нахмурилась.

– Гарри, после того как вы с ней поговорили, ты сам не свой. В чем дело?

– Я... – Черт, и что ей сказать?

Но в этот раз ему повезло. Избавляя его от продолжения разговора, к ним подошла профессор МакГонагалл.

– Мистер Блэк, пойдемте со мной.

Гарри тут же отложил вилку в сторону и, вскочив, быстро двинулся за профессором, чувствуя взгляд, устремленный ему между лопаток. Он сильно надеялся, что за время его отсутствия что-нибудь произойдет, и у них найдется другая тема для обсуждения. Прямо сейчас он не был готов отвечать, а зная Гермиону – так просто она от него не отстанет.

Он на ходу поинтересовался:

– Что-то случилось, профессор?

– Чемпионов ожидают у озера, – пояснила она. – Это по поводу второго задания.

Хм. Он нахмурился, стараясь выбросить из головы ерунду. Интересно, по первому туру никаких собраний не было.

МакГонагалл снова отвела его к шатру у озера, где проходила проверка палочек и направилась обратно в замок. Он зашел.

Никаких журналистов на этот раз не обнаружилось, только остальные Чемпионы, с которыми он обменялся кивками, и Людо Бэгмен. Глава департамента спорта, надо сказать, выглядел так себе. Даже привычной ауры беспочвенного восторга вокруг него не наблюдалось. Тоже вчера отмечал?

На столе за его спиной в ряд лежали четыре золотых яйца – тех самых, которые они добывали у драконов. Гарри передернуло.

– Здравствуй, Гарри, – поздоровался Бэгмен и, не дожидаясь его ответа, обошел стол. – Что ж, вот перед вами законная добыча, отнятая у ваших противников. Возьмите их.

Они разобрали яйца. Парни просто взяли их подмышку, а француженка с легким интересом начала крутить в руках.

– В них скрыт…

Яйцо Флер неожиданно щелкнуло и раскрылось. Внутри оно оказалось полым и абсолютно пустым, но главным было не это, а то, что палатку тут же наполнил самый громкий визг который Гарри когда либо слышал. Мышь Муди могла бы брать у золотого яйца уроки.

Флер тут же заорала и выронила яйцо на землю, крепко зажимая уши. Седрик последовал ее примеру, Крам поморщился. Бэгмен начал что-то говорить, пытаясь перекричать яйцо, но силы явно были неравны.

Гарри, чувствуя, что его голова начинает раскалываться на куски, быстро извлек палочку и указал на яйцо. Как там подруга говорила? То есть писала.

– Silere locus.

В шатре тут же наступила тишина.

Флер убрала руки от ушей и что-то гневно сказала Бэгмену на французском. Тот не понял и развел руками.

– Дослушайте, мадемуазель Делакур!

Девушка бросила что-то еще и, подобрав яйцо, захлопнула его.

– Finite.

Гарри снял заклинание и уставился на Бэгмена.

– Гм. Так вот, я не успел договорить. В яйце скрыт ключ к тому, что ожидает вас во втором туре.

– Эти вопли? – изумился Седрик.

– Это не просто вопли, мистер Диггори. Ваша задача – разгадать загадку, которая в них скрыта, и подготовиться к испытанию. Не беспокойтесь, у вас достаточно времени. Второе испытание состоится двадцать четвертого февраля.

Четверка переглянулась, и Блэк заметил:

– Вполне успеем оглохнуть.

Загадка Бэгмена оказалась как нельзя кстати – сразу по возвращении в гостиную Гарри предъявил золотое яйцо друзьям, и все непонятки моментально вылетели из головы. По крайней мере, он на это очень надеялся. Вечер они провели втроем сидя вокруг стола и гипнотизируя яйцо взглядами. Открывать его снова – смысла не было никакого, визг он визг и есть.

– Может это банши? – предположил Рон.

– Вряд ли, – не согласился Блэк. – Чудовища уже были.

– Мне кажется, – медленно проговорила Гермиона – что дело в самом шуме.

Гарри поднял голову и столкнулся с ней взглядом. Нахмурился и, прежде чем успел подумать, что делает, протянул руку и толкнул волосы в сторону. Стали видны оба глаза.

Застыли все трое. А потом Рон медленно начал отъезжать назад, бегая между ними взглядом и стараясь не издавать ни малейшего звука.

– Извини, – сказал Гарри, наконец-то убирая руку. – Я задумался.

Отличное оправдание, Блэк, молодец.

– Ничего, Гарри, – напряженно отозвалась Гермиона. Сделала паузу. – Дело в самом шуме.

Рон прикрыл глаза и беззвучно выдохнул. Пододвинулся обратно и поинтересовался

– Что ты имеешь в виду?

– Мне кажется, с ним нужно что-то сделать. Пропустить через какие-то чары, возможно, или… может быть, перекричать?

– Давай сейчас мы не будем этого пробовать? – усмехнулся Уизли. – Нас не поймут.

Блэк провел рукой по лицу. Пальцы пахли. Чем-то. Он потянул носом еще раз, пытаясь определить – чем, и поймал взгляд Рона. Быстро опустил руку и, изображая заинтересованность, подался вперед.

Пожалуй, вопросы у него отпали. По крайней мере, в той части, что касается его самого.

– Гарри, что если наложить барьер тишины?

– Не пропускает, – отозвался Блэк. – Уже проверял. Можно попробовать другую форму, скажем…

Всю субботу он провел как на иголках. Из рук валилось решительно всё, и карандаши и книги. Как он там говорил – совершенно не нервничает? Сейчас он нервничал едва ли не сильнее чем в четверг. Взгляды Рона, который, кажется, всё прекрасно понял, становились всё более ироничными (что он здесь нашел смешного?!), а самой Гермионы – встревоженными.