Легенда о Блэке. Второй Орден
Шрифт:
Впрочем, улыбка тут же пропала, и она, оскалившись, проорала, так что у него чуть барабанные перепонки не лопнули:
– Это ведь значит, что я, наконец-то, могу убить тебя, малыш!
– Caedes! Pere! – вылетело у него из-за спины.
Защита, и безумный смех. Гарри, похолодев, сглотнул. Это были не «отбросы из Лютного». Это были Блэки. Хуже того – совершенно безумные Блэки. Пожалуй, Сириус мог позволить себе потрепаться.
– Маленький ублюдок, сейчас ты пожалеешь о каждой секунде, проведенной мной в Азкабане!
– Expelliarmus! –
– Ух, это кажется, семейная черта, да, Гарри? – ухмыльнувшись, заметил Сириус.
– Все женщины Блэков немного… ну знаешь… - Бродяга сделал огромные глаза и театральным шепотом закончил – чокнутые!
На этом месте у Гарри всё-таки сдали нервы.
– Conversus! Confundus! Caecus!
Отец ухмыльнулся, собственно, именно этого он, похоже, и добивался.
– Thorax! Avada Kedavra!
Стенку! Пригнуться, пропуская оглушающее.
– Cicaro! Falce! Palladium fortis! Pere! – они закружились по залу.
Рядом Гермиона и оба Уизли схватились с верещащей заклятия Беллатрикс. Сердце то и дело пропускало удары, но следить еще и за ними Гарри уже не мог, все внимание поглотили попытки защититься от отца.
– Avada Kedavra! – И он улыбался! Он, раздери его Моргана, улыбался! – Falce!
– Accio! – Хоть на что-то обломки дверей еще годились. – Palladium! Caeli hastus!
И тут это произошло.
– Palladium! Caedes!
Гарри как на тренировке качнулся в сторону, пропуская слепяще-белый луч Копья рядом с лицом, рефлекторно повернул голову вслед за ним, и ему показалось, что он сходит с ума.
– Ой, - как-то удивленно сказала стоящая в проходе Полумна. Через губу перелилось немного крови. Выронила палочку и прижала руку к груди. Прямо туда, где было сердце.
Потом отняла. Ладонь была красной.
Посмотрела на Гарри и начала оседать.
Он окаменел. Всё замерло.
Только Луни Лавгуд с пузырящейся кровью на губах медленно падала на пол, глядя на него уже совершенно, асболютно стекляным взглядом.
Этого не могло быть. Не могло. Пожалуйста, пусть это окажется не по-настоящему.
Не уворачиваейтесь, может попасть в кого-то другого.
Пожалуйста!
– мысленно заорал он неизвестно кому. – Пожалуйста, мать вашу!
Потому что если это происходит на самом деле…
Он уже почти поверил, что никто не умрет.
…то Фред никогда не наденет эту идиотскую шляпу.
В соседнем зале осыпалось будущее.
Она упала.
– Бинго, – разнесся по комнате голос Сириуса. А затем Бродяга рассмеялся.
Кто-то закричал, зверино, страшно.
Кажется, это была Джинни. И это уже было слишком.
Это было просто слишком много.
Гарри Блэк медленно повернул голову обратно, поднял палочку и, чувствуя, как что-то очень важное в нем разламывается на куски, разрушается навсегда, впервые в своей жизни произнес:
– Avada Kedavra.
Гарри, ты не сможешь.
Зеленый луч разбил последнюю
дверь. Сириус аппарировал.Все ошибаются.
– Вот так так, Гарри!
– Отец цокнул языком.
– Я был о тебе лучшего…
Он перевел прицел.
– Avada Kedavra.
Бродяга аппарировал снова. Ухмылка пропала.
– Avada Kedavra, - повторил Гарри. На подбородок плеснула кровь. Точь в точь как у Полумны.
Они убивают.
– Falce!
Он аппарировал вперед, за заклятие. – Flagellum! – Взмах! – Carnes Edere! Crucio!
Они делают больно.
Сириус упал на пол, под потолком забился вопль.
И от них никак нельзя защититься.
– Flagellum! – Обрывая пыточное, взмахнул он палочкой еще раз.
Кто из его близких еще лежит в коридорах? Скольких смертей он не видел?
Оружие Сириуса, разделившись на две половинки, упало на пол. Вместе с двумя пальцами.
Гарри, тяжело дыша, остановился, указывая палочкой отцу в лицо.
Блэк и Блэк.
В комнате вдруг повисла звенящая тишина, остановилась даже безумная Беллатрикс. Только хриплое дыхание. Он что, победил? Вот так просто?
– Гарри.
Он механически повернул голову и наткнулся на молящий взгляд Гермионы.
– Гарри, не надо.
Ему было нечего ответить.
– Гарри, пожалуйста, нет! – крикнула она.
Он повернулся обратно к отцу и посмотрел ему в глаза. Тот облизнул сухие губы и подмигнул.
– Давай, волчонок. Ты же Блэк, в конце концов.
И он сказал это.
Какой-то невозможно длинный миг в зале все еще висела тишина.
А потом Гарри повернул голову к Беллатрикс, и та побежала. Он выдрал руку у подлетевшей к нему Гермионы и побежал за ней.
Вслед ему полетел крик, но сейчас это не имело никакого значения. Потому что они убивают.
И значит, он просто убьет их сам. Всех. Своими руками.
Больше нельзя. Нельзя было по-другому. Никогда было нельзя.
Они свернули. И еще раз. Направо, налево. Блэк потерял ориентацию мгновенно. Но это тоже было не особенно важно.
Из ближайшей двери выскочила пара мужчин и направила палочки на Лейстрейндж. Гарри разглядел те самые белые повязки.
Женщина коротко взмахнула палочкой и отправила авроров обратно в помещение.
– Ava… - начал Гарри.
Беллатрикс развернулась.
– Emorbulas! Quasso! Crucio! Caedes! Tormenta!
Он обернулся вороном и, пролетев кусок коридора, пропустил лучи под собой. Аппарировал в зал, из которого только что выскочили авроры.
– Avada Kedavra!
Беллатрикс аппарировала ему за спину.
– Crucio!
Гарри прыгнул в сторону, за какой-то постамент. Заклятие выбило кусок камня.
Женщина расхохоталась.
– А ты молодец, малыш. Завалить Бродягу, ух! Но я - не он, Гарри, меня обучал лично Повелитель. Тебе никогда не победить меня. Не говоря уже о Нем.