Легенда о Блэке. Второй Орден

Рон пару секунд помолчал, пытаясь, видимо, не проснувшимся толком сознанием осмыслить новости.

– Каких авроров, ты о чем вообще?

– Министерских, - пояснил Гарри, остановившись.
– В подземельях лежат. Живые, но без сознания. Четыре штуки. Пришли арестовывать директора.

До друга постепенно начало доходить, и в глазах появилось то же выражение, что и у самого Блэка. Страх. Потом лихорадочная работа мысли. Наконец, Рон собрался. Сжал зубы.

– Что делаем? В штаб?

В штаб? – сперва не понял Гарри. – Это в Комнату, что ли?

– Нельзя. – Он помотал головой.
– Сейчас будет скандал, если нас всех не окажется в зале… Где Гермиона? – Хлопнул себя по лбу и, не дожидаясь ответа, снова потащил из кармана Карту Мародеров. Если верить ей, Гермиона была еще в гостиной Гриффиндора.

Парни переглянулись и отправились туда.

Девушка действительно отыскалась в башне. Неторопливо собирала в сумку оставленные с вечера на столе книги и почесывала за ухом сидящего там же кота. Заметила их и улыбнулась.

– Доброе… утро? – голос поначалу радостный под конец стал явственно неуверенным. – Что случилось?

– Не очень доброе, - мрачно отозвался Рон.

Гарри тяжело вздохнул, быстро огляделся, но в утренней суматохе всем было не до них.

– Аврорат попытался арестовать директора.

На какое-то время девушка впала в ступор, а потом книги повалились у нее из рук. Сэм резво отскочил в сторону и испуганно зашипел. Впрочем, Гермиона справилась с ужасом еще быстрее Рона, видимо помогло слово «попытался». Сжала губы и кивнула, приготовившись слушать дальше. Бледность никуда не делась, но откровенно паническое выражение с лица пропало.

– Но он исчез еще утром, - продолжил Блэк, мимоходом подумав, что утро, собственно, пока не закончилось. – Так что они пошли к Роберту.

– Тот их уделал и свалил, - вклинился Рон, заканчивая короткую историю. – Теперь в подземельях валяются.

– Но это ненадолго.

Несколько секунд Гермиона просто молчала, укладывая информацию в голове и возвращая лицу нормальный цвет. Наконец, окинула гостиную рассеянным взглядом и произнесла:

– Надо рассказать остальным. Всем рассказать.

– За нас расскажут, - возразил Рон. – Некогда сейчас.

Девушка бросила взгляд на Гарри, но тот только покачал головой.

– Это еще не конец, Герм.

– Но что тогда… - Гермиона закусила губу, и кивнула.
– Да, вы правы.

Она вернулась к сумке и, в беспорядке скидав в нее оставшиеся книги, повесила на плечо.

– Идем.

Вопрос «что теперь делать» поднимать действительно было рано. Сначала следовало пережить завтрак.

Первым же, на что наткнулся взгляд Блэка, когда он вошел в Большой зал, было лицо Долорес Амбридж. Сохранить спокойствие стоило неимоверных усилий.

– Ведите себя естественно, - прошептала Гермиона и первой двинулась вперед.

Блэк покосился на девушку, оценил ее идеально прямую деревянную спину и кивнул. Рон, в обычной ситуации непременно бы что-нибудь состривший, тоже промолчал. Сейчас было не до шуток.

Сев за гриффиндорский стол, Гарри напряженно оглядел тарелки. Что-то съесть сегодня было явно выше его сил. Он перевел взгляд на двери. Краем глаза отметил, что туда же со спокойным интересом смотрит Амбридж.

Вокруг слышались вялые разговоры, студенты обсуждали сборы и грядущие каникулы, но всё это воспринималось как сквозь вату. Вопрос что делать, может, и не прозвучал, но в голове бился непрестанно. И правда была в том, что, независимо от дальнейших событий, у Гарри не было на него совершенно никакого ответа.

Сидеть в прострации? К такому он не был готов. Да, предполагал. Но готов… Он не был уверен, что к такому вообще можно подготовиться. У них же, по сути, ничего нет. Ни нормальных источников информации, ни… Как они будут сражаться, сбегать с уроков?

– Она страшная женщина, - тихо произнесла Гермиона.

Блэк механически кивнул снова. Хотя, Амбридж тут, по большому счету, была ни при чем.

Наконец, они дождались. В зал, печатая шаг, вошел изрядно потрепанный и злой как десять дементоров Красс. На челюсти аврора уже успел налиться внушительный лиловый синяк. А нехило его профессор приложил, - отстранено отметил Гарри - и как только челюсть не сломал?

– Глава аврората, - тихо пояснил он друзьям.

В глазах у Амбридж на какой-то миг промелькнуло удовлетворение, потом взгляд зацепился за синяк и профессор нахмурилась.

Аврор промаршировал к учительскому столу и встал около пустого кресла директора. Поднял палочку и раздался громкий сухой щелчок, словно выстрелили из ружья. Разговоры, и так начавшие стихать при его появлении, смолкли окончательно.

Аврор кашлянул, зло, сквозь зубы.

– Меня зовут Саймон Красс, если кто-то из вас меня не знает - я начальник аврората. У меня вот здесь, - он вытащил из кармана бумагу и встряхнул ее – ордер на арест Альбуса Дамблдора. С сегодняшнего дня мистер Дамблдор отстраняется от должности директора школы Хогвартс.

Красс обвел оглушенных новостью студентов взглядом, задержав его на Блэке.

– В настоящий момент он находится в розыске. Также в розыск объявлен Роберт Дамблдор-Колдуэлл, оказавший сопротивление аврорам и скрывшийся. Любой, имеющий какую-либо информацию о местонахождении любого из них обязан сообщить ее в мое ведомство. И лучше сделать это немедленно.

В зале всё так же висела тишина. Помимо всего прочего, того, что у Роберта двойная фамилия до этого момента тоже не знал почти никто из студентов.

На лице у профессора МакГонагалл шок. У Флитвика – негодование. Амбридж приобрела на удивление задумчивый вид.

Со стороны входа опять послышались шаги, и в зал вошла остальная тройка. И еще две четверки.

Аврор бросил вопросительный взгляд на своих людей и один из них отрицательно покачал головой. Красс подождал еще несколько секунд и обернулся к преподавательскому столу.

– Мисс МакГонагалл, вы, кажется, заместитель директора? Отправьте студентов в гостиные, нам предстоит довольно долгая беседа.

Декан Гриффиндора медленно поднялась. Оглядела зал.

– Сегодня… - Голос дрогнул, и чтобы с ним справиться женщине потребовалось некоторое время.
– Сегодня занятий не будет. Все свободны.

Студенты начали шумно подниматься. Троица переглянулась, и Гарри потащил из-за ворота связной амулет.

Два часа спустя в Комнате по Требованию царило всё то же молчание. Шок, щедро приправленный страхом. Слизеринцы не выделялись. Разве что большим количеством страха. Малфой пялился в угол и кусал губы. Уже жалеет о своем решении?