Легенда о Большом змее

– Ты уверен, что это окно? – Укитаке озабоченно сунулся в бумажку с адресом.

– А ты разве реяцу не чувствуешь? – Ответил вопросом на вопрос Кьораку.

Укитаке прислушался. И в самом деле, реяцу была, очень слабая, неотчетливая, но все же.

– Тогда и они нас учуяли, – обеспокоился он.

– Возможно, возможно. Но ты все равно оставайся здесь, а я загляну в гости.

И Кьораку с места махнул на подоконник. Деликатно открыл окно и заглянул в комнату.

Комната была маленькой, но очень уютной. Правда, в ней пока почти не было признаков того, что здесь обитает ребенок, однако на кровати напротив окна расположился мальчишка. Он лежал, одетый, закинув руки за голову, и изучал нежданного пришельца совершенно спокойным взглядом. Кьораку уселся на подоконник и огляделся внимательнее. Присутствия в квартире кого-то еще, кроме мальчика, не ощущалось.

– Надо же, – невозмутимо прокомментировал ребенок, – сам главнокомандующий пожаловал.

– А ты меня знаешь? – Кьораку поднял брови. – Откуда?

– А вот не скажу. – И мальчишка показал язык.

– Ты довольно невоспитанный ребенок, – с улыбкой заметил Шунсуй.

– Брось! – Отмахнулся тот. – Когда еще позволять себе лишнее, как не в детстве! Скоро вырасту, и придется соблюдать все правила. Так что не занудствуй.

– Ладно, не буду, – согласился Кьораку. – А ты, надо полагать, Казуки?

– Можно сказать и так, – пожал плечами мальчик. – Впрочем, можешь звать меня Ксин. Это мое настоящее имя.

– Значит, Ксин. Пусть будет так, – Кьораку снова улыбнулся. Это имя ему тоже ни о чем не говорило, но как знать, может, позже удастся что-то добыть. – А ты один дома? – И он огляделся и прислушался еще раз.

– Один. А что?

– Да так… – Кьораку невинно пожал плечами. – Просто хотел поговорить с кем-то из ваших.

– Ну так поговори со мной.

– Видимо, придется. А главный ведь у вас Канемару? Владелец этой квартиры?

– Вовсе нет. Главный я.

Брови Шунсуя поползли вверх.

– Ты главный? Но ведь ты ребенок!

– Ну и что? Как это мешает?

– Или… – в голове Кьораку мелькнула догадка, как показалось, верная. – Или ты не то, чем кажешься?

– Откуда я знаю, чем я тебе кажусь? – Резонно заметил Ксин. – Я мальчик, мне десять лет. Что там еще ты не разглядел?

– Но кто же тогда остальные?

– Ой, кого только среди нас нет! – Мальчишка рассмеялся.

– В том числе двое арранкаров, – припомнил Шунсуй.

– Ну так они тоже из наших, – согласился Ксин.

– И что же вы такое затеяли? – Вкрадчиво спросил Кьораку.

Мальчик уставился на него недоуменным, почти тревожным взглядом.

– А ты вообще знаешь, для чего нужны печати?

– Я-то знаю.

– Ну так чего спрашиваешь?

– Хорошо, положим. – Шунсуй устроил локти на коленях, а подбородком уткнулся в сжатые кулаки. – Но зачем? Для чего это вам?

– А для чего был создан Большой змей? – С прежним недоумением ответил мальчик. – Для господства над миром. Эта тема никогда не устаревает.

– И вы вздумали захватить мир? – Уточнил Кьораку.

– Так мы с самого начала собирались, – Ксин пожал плечами. – Мы слишком много сделали, чтобы отступать сейчас.

– А тебе не кажется, – с улыбкой спросил Шунсуй, – что ваша затея обречена на провал? Вам никогда не собрать все печати. Вы даже не знаете, где они находятся.

– Отчего же? – Невозмутимо возразил Ксин. – Очень даже известно. У тебя, у Кучики, у Шихоинь, да еще в двенадцатом отряде одна. Кстати, как там Кучики себя чувствует?

Кьораку было все труднее скрывать свое изумление. Осведомленность врага поражала. Он не должен был знать такие вещи, но вот знал, и все тут!

– Это удивительно, – сдержанно проговорил он. – Ты так много знаешь о нас. Даже меня узнал, хотя я уверен, что мы раньше никогда не встречались.

– А, это проще простого, – небрежно отмахнулся мальчишка. – Тебя легко узнать, также как и Кучики, по одному только описанию.

– А кто же тебе нас описал?

– Не скажу! – Пацан вновь показал язык.

– Это потому, что один из вас – синигами, – медленно произнес Шунсуй.

Отчего-то это заявление очень насмешило ребенка. Он буквально скорчился от хохота, держался за живот, колотил ладонью по покрывалу.

– Один из нас – синигами! Ну ты и сказал, командир!

– Это единственное разумное объяснение, – не смутился Шунсуй. – Кто еще мог рассказать такие подробности? Если уж среди вас оказались пустые, отчего не быть и синигами?

– Один из нас – синигами! – Продолжал бушевать Ксин. – Да с чего ты взял?

И тут где-то щелкнул замок. Ксин сразу замолчал, сделался серьезен. Насторожился и Кьораку.

– Это Ян, – объявил мальчик. – А значит, нам с тобой пора заканчивать. Он не одобрит, что я тут с тобой разговорился, скажет, что мальчишество. Оно так и есть, но что тут поделать, если я только мальчишка. В общем, синигами, предлагаю тебе убираться, пока цел.

– А если я и ему хочу задать пару вопросов? – Полюбопытствовал Шунсуй. Он подобрал под себя ноги, готовый в любой момент вскочить, но пока с места не трогался. На Яна тоже хотелось взглянуть.

– Он не станет с тобой разговаривать. И я тоже больше не хочу.

Неожиданно мощно полыхнула реяцу. Мальчик перевернулся набок, и вдруг его тело начало изменяться. Контуры смазались, удлинились конечности, и тело стало крупнее. Сила, изливающаяся из него наружу, показалась смутно знакомой. Не сразу, но Шунсуй вспомнил: что-то подобное он испытывал, сражаясь с демонами. С теми самыми потомками древних мифических существ, половина из которых сделалась друзьями, а другая – навеки сгинула бесследно.* Вот только этот мальчишка не покидал свое тело, как делали те. Он преображался целиком. Спустя миг на кровати лежал и злобно скалился огромный полосатый тигр.

Услышав торопливые шаги за дверью, Кьораку не стал больше испытывать судьбу. Он махнул с подоконника вниз головой, перекувырнувшись в воздухе. Укитаке, схватившийся за оружие, уже готов был броситься на помощь.

– Мотаем отсюда! – Крикнул Кьораку, хватая друга за рукав косоде. А потом, уже вспрыгнув на крышу соседнего дома, пояснил: – Хватит с нас пока ранений. Обойдемся.

***

Йоруичи чувствовала себя довольно скверно. Хотя из внешних повреждений у нее осталось только несколько синяков на голенях, видимо от той, последней, атаки, но сил двигаться не было совсем. Странное магическое воздействие буквально выжало ее, как лимон. После ухода командира она еще немного поспала, но потом жажда деятельности преодолела слабость, и Шихоинь вырвалась из цепких лап медиков.