Легенда о смерти

Я лишь тихо хмыкнула и потрясла головой. Я ни в чем не виновата, он сам решил пойти по стопам Тёмного ордена и выполнить желание отца, став его частью. Нет в том моей вины… Я час назад вообще никакой информацией не располагала об этой организации. Это у него татуировка будущего главу, ему и отвечать. Это он, предположительно, один из самых влиятельных людей мощнейшей преступной организации в мире. Как там говорил Александр? Самая большая заноза в нашей заднице? Лощёный, богатый, думающий, что все сойдёт ему с рук. Я же от бессилия сжимала кулаки и понимала, что Трупников тот ещё козел. И у него сто процентов есть козырь в рукаве, иначе бы так не лыбился. Но у меня есть свой и сейчас мы играем нашу финальную партию.

— Я ужинал с дипломатом из Нигерии в Грин Паласе, вы могли это уточнить в отделе дипломатических отношений, — наконец-то, безэмоционально ответил он. — Вы меня для этого пустяка вызвали? Может быть стоит ещё перечислить сколько бокалов скотча мы выпили и какими закусками зажевали? Вы издеваетесь! Вьетнам попросил нас о помощи в проведение этих переговоров и укрепление их отношений! А вы вызываете меня в МВД для допроса, посреди столь важного процесса из-за такой ерунды? Могли бы поговорить со мной в моем кабинете, двери МИДа всегда для вас открыты, господин глава.

— Я уточню вопрос, — начальник не повёлся на столь дешёвую провокацию с его стороны. — Мисс Бреморсон утверждает, что во время нападения она скрывалась от погони и наткнулась на вас в подворотне. Я прав, мисс Бреморсон?

На это заявление он лишь приподнял бровь, улыбнулся одним уголком губ. Боже… Меня это невыносимо взбесило. Очки соскальзывали с переносицы, то и дело приходится поправлять этот пыточный артефакт руку, чтобы видеть картинку более чёткой. Это не осталось без внимания Антона, который вновь улыбнулся и тихо хмыкнул. Мне захотелось врезать ему. И сбежать… Просто лечь на полу в своей гостиной и разрыдаться. Хотелось, чтобы этот допрос поскорее закончился. Александр шумно втянул воздух носом. В крошечной комнатке и так нечем было дышать, а теперь ситуация и вовсе накалилась до бела. Я судорожно вздохнула и кивнула в знак согласия. Стараясь не отводить взгляда, я смотрела в ртутно-серебристые глаза и понимала, что он точно так же пялился на меня со своей ехидной улыбочкой.

— Видете ли все вполне объяснимо и даже банально до смешного, — Антон пожал плечами. — Конкурентов в бизнесе у моей семьи столько, что проще написать, кто на нас не точит зуб, чем перечислять тех, кому я не нравлюсь. А вы думали, у наследника миллиардного состояния, будет идеальная жизнь? Вынужден вас огорчить, тот факт, что на меня какие-то отморозки накинулись, вполне смешен, банален и обыденен.

— На вас напали, и вы были ранены в плечо? — продолжался допрос.

— Вы совершенно точны в своих определениях, господин следователь, — Антон кивнул с лёгким пренебрежением.

— Кто на вас напал? — уточнил полицейский.

— Не поверите, но я не успел подобрать подходящее время для светского раута, да и спросить у них имена не представилось возможности, — хмыкнул парень, даже не стесняясь издёвки в своём голосе. — Знаете ли я не привык, что на меня нападают со спины. А уж тем более, когда в тебя стреляют, мысли о светской беседе за бокалом вина, как-то улетучиваются сами собой. Пришлось выставлять защитные заклятия и делать ноги.

— Трупников! — Александр резко оборвал этот поток нелепой чуши и сделал несколько шагов к железному столу, к которому обычно пристёгивают наручниками преступников во время допроса. — Хватит нести чушь! Тебя видели на месте нападения Тёмного ордена, и ты один из главных подозреваемых, ведь остальные твои дружки решили покончить с собой, нежели вести беседы со мной или с любым другим из боёвки.

— Я даже не начинал разговаривать с вами на повышенных тонах, — Антон поднял обе руки, улыбаясь старому однокласснику. — А вы мистер Готьер позволяете себе такие вольности. Прям как в школу вернулись. Только Аллы Евстратовны не хватает для полноты картины.

— Я видела на твоей плече татуировку принадлежности к Темному ордену, нет смысла отпираться, — не выдержав я тоже рванула к столу. — Ты жалкий урод, который продал свою страну этим мерзким тварям. И именно они пытались убить меня по твоему приказу! Это все один большой спектакль, организованный тобой!

— Мистер Трупников, — начальник прочистил горло, — вы не могли бы расстегнуть несколько пуговиц на рубашке и продемонстрировать нам плечо, о котором говорит мисс Бреморсон?

— Мне за это заплатят? — он ухмыльнулся своей фирменной улыбкой и посмотрел мне прямо в глаза. — Сегодня не самое лучше время для идиотских шуток. К тому же моё плечо каждый день видит куча народа в тренажёрном зале, можете у них спросить. Не говоря уже о том, что кто-нибудь из секретарш обязательно доложил бы об этом факте. В этом мире ничего нельзя скрыть. Как считаете? Век социальных сетей, ежедневных фотографий и сотен глаз. Так что считаю ваше предложение не уместным. И если мы закончили, то я, пожалуй, пойду.

— Раздевайся, Трупников! — Готьер ударил ладонью по столу, но получил в ответ от Антона, лишь ледяное хладнокровие и еле уловимую частичку безумия, в равнодушной улыбке.

Пауза затягивалась в бесконечную пытку, от которой хотелось взвыть и полезть на стену. Пока стенографистка пугливо жалась в углу и пыталась негромко клацать ногтями по клавиатуре, записывая показания подозреваемого, я в такт её движений стучала зубами. На подкорке мозга, что-то чесалось и призывало сбежать из комнаты. Немедленно… Без оглядки… В сию же секунду… Я выдохнула, поправила чёртовы очки и постаралась не думать о том, что сдавала саму себя в это мгновение. Сквозь чёткие звуки клавиатуры я слышала, как бешено билось моё сердце о жёсткий рёберный каркас. Видит, что все происходящее не производило на Трупникова никакого впечатления, я осознавала, как щеки заливала краска стыда. Мы столько сил приложили… А ему…

Словно никто и ничего не мог сделать. Улыбка, нахальная и равнодушная, проникала под кожу ядовитой змеёй. Я мелко вздрогнула, когда с той стороны двери кто-то настойчиво и громко начал стучать. Так, словно мечтал снести эту несчастную металлическую пластину с петель. Александр медленно отошёл назад, все ещё не сводя с подозреваемого настороженного взгляда. Тихий щелчок замок, показался мне спусковым затвором. В небольшое помещение тут же влетел ещё один представитель этого спектакля абсурда.

Молодой мужчина прошёл внутрь. Во всем чёрном. Элегантный и дорогой костюм-тройка, начищенные до зеркального блеска ботинки с цену моего домика и надменный взгляд за золотой оправой очков. Он кивнул Трупникову, и тут же взмахом руки передал нашему непосредственному начальнику свою визитку. Тот от такой наглости опешил, но все же взял небольшой прямоугольник из белоснежной, теснённой бумаги, где серебряными буквами было выведено название самого дорогого и престижного адвокатского бюро Москвы.

— Меня зовут Николай Самуэлович Разенштейн, — для всех остальных громко объявил незваный гость. — Я адвокат мистера Трупникова и представляю его интересы в этом деле. Наверное, для начала мне стоило подать жалобу, за то, что вы поступили столь вероломно и нагло. По всем правилам судебных норм и порядков никто из присутствующих в этой комнате не имеел права допрашивать моего клиента без моего непосредственного присутствия. Я понимаю, что у нашей прекрасной военнки в голове сплошная дырень, но хотя бы посоветуйтесь с внутренним представителем судебного ведомства. Это упростит нам всем жизнь. Мистер Трупников, можете подниматься, допрос не обоснован, мы уходим.